Осознание (СИ) - Страница 25
- Бунтарка! – улыбнулся он, – Будешь всю неделю от нее прятаться? – внизу, у ступенек крыльца все-таки произошел окончательный перелом ситуации, и малышня двинулась вперед как прорвавший плотину поток, окончательно освобождая пространство. Славя ушла куда-то вместе с одной из групп, а Ольга Дмитриевна осталась победно озирать поле боя с искренне гордым видом, пока не заметила двух пионеров, все еще стоявших на крыльца и непринужденно болтавших.
- Эдвард! – ее резкий окрик заставил названного пионера оторваться от Алисы и оглянуться в сторону вожатой, стремительно направлявшейся в его сторону. Кажется, зрением ее Небеса не обделили, и заметив татуировку на его руке, не могла не отреагировать на подобное нарушение внешнего вида.
- Ой, мне лучше сваливать, – бросила Алиса, но Эдвард, подсознательно отреагировав быстрее, чем сознание само дошло до такого поступка, успел схватить ее ладонь, задержав на месте.
- Может, останешься со мной? – попросил он единственного человека, сегодня еще остававшегося рядом с ним, – Тебе Ольга Дмитриевна все равно ничего не сделает, а мне спокойнее… Да это и в любом случае будет забавно…
- Что будет забавно? – поднявшись на крыльцо, Ольга Дмитриевна смерила его самым суровым взглядом, на какой только была способна, уперев руки в бедра, – Эдвард! Я уж никак не ожидала от тебя подобного! Может, объяснишь? – ее пламенный взгляд, кажется, был готов прожечь в нем пару дырок, но Алиса, отступив чуть назад, чтобы не попасть под прямой удар, все же осталась рядом, наблюдая за очередным разносом, но в этот раз доставшийся не ее персоне.
- Что именно? – спросил Эдвард, – Кажется, идея переодеть меня в пионерскую форму принадлежала вам, на подобном лично я не настаивал.
- Эдвард, откуда у тебя татуировки? – вспыхнула вожатая, указывая на его руку, – Ты же не заключенный какой-нибудь! Как тебе только родители подобное позволили! Это же недопустимо для настоящего пионера! – эта фраза просто должна была прозвучать, к ней вожатая прибегала тогда, когда не оставалось других более или менее убедительно звучащих аргументов. Эдвард подмигнул Алисе и показал пальцем «один», девушка заулыбалась, но быстро спрятала улыбку, притворно закашлявшись, когда разгневанный взгляд Ольги Дмитриевны скользнул в ее сторону.
- Простите, пожалуйста, но эта татуировка была у меня еще до того, как оказался здесь, – признался Эдвард, – И честно сказать, я даже не особо понимаю ваше возмущение по этому поводу, ничего столь вызывающего и позорного здесь нет, и она у меня не просто так. Татуировка имеет определенную символику и значение, что для меня важно примерно так же, как и для вас значок вожатой, – он скрестил руки на груди, говоря спокойно и уверенно, от чего Ольга Дмитриевна даже сбилась с уже взятого настроя, замолкнув и давая ему закончить, – И тем более меня удивляет ваше нынешнее недовольство, поскольку конкретно сейчас с этим фактом вы уже ничего сделать не в состоянии, если только не собираетесь снять с моей руки кожу, – он бросил взгляд на Алису, стоявшую рядом и показавшую ему большой палец, пока вожатая не видит. Большого труда стоило не заулыбаться в такой момент.
- И все равно это безобразие надо закрыть, – сказала вожатая, сдав позиции, но не сдавшись до конца, – Я не позволю, чтобы пионеры выглядели как сбежавшие зеки! А уж администрация тем более! Еще не хватало, чтобы другие начали думать, что это нормально… Так, Двачевская? – Алиса чуть не подпрыгнула, услышав свою фамилию, и залопотала что-то невнятное, соглашаясь с мнением вожатой. Снова повернувшись к нему, Ольга Дмитриевна закончила, – Эдвард, сейчас идешь в медпункт и возьмешь там эластичный бинт, скажешь, что я велела, замотаешь руку, пока мы чего-нибудь лучше не придумаем…
- Медпункт? – такого поворота событий Эдвард не ожидал, – Ольга Дмитриевна, может, что-нибудь другое придумаем? – по сравнению с новой встречей с местным доктором возможность снять с руки кожу выглядела не настолько уж радикальной, но вожатая только повторила требование немедленно «прикрыть этого безобразие».
- И не забудь про линейку! – вставила еще в конце, – Если появишься там в таком виде, точно накажу по-настоящему! – пригрозив пальцем, зашла в столовую, оставив Эдварда раздумывать над своим положением.
- Это действительно было забавно, – напомнила о себе Алиса, – При мне с вожаткой еще так не разговаривали! – она рассмеялась, – Ее даже закоротило так… Что, теперь в медпункт пойдешь?
- Искренне не желаю там появляться, – выдохнул Эдвард, – Ваша докторша… как бы это мягче сказать, довольно эксцентричная личность и рядом с ней несколько… неуютно, я бы сказал…
- Ой, да ладно тебе, – Алиса хлопнула его по плечу, – Она со всеми такая! Ладно, пошли тогда вместе сходим, раз уж ты такой пугливый, белобрысый. А потом на линейку! Доктора он испугался! – она снова хохотнула, – Еще скажи, что боишься зубы лечить!
Дорога до медпункта занимала не так уж и много времени, только пришлось идти через площадь, где, кажется, сейчас находилась большая часть населения «Совенка», ожидавшая начала линейки и не находившая себе другого занятия на короткий промежуток времени между завтраком и прослушиванием ораторских способностей Ольги Дмитриевны. Алиса предпочла обойти площадь по краю, потащив за собой и Эдварда, но такая тактика привела к тому, что столкнулись с Леной, тоже бывшей явно не в восторге от большого количества народа вокруг и пытавшейся спрятаться ото всех за своей книжкой, сидя на скамейке. Заметив приближение Алисы, она несмело улыбнулась и опустила книжку.
- Привет, – голос у нее был тихий и ровный, едва различимый на фоне общего гула разгалдевшихся пионеров, явно скучавших на площади и развлекавших себя последними сплетнями и пустой болтовней, – А вы куда? У нас сейчас линейка…
- Привет, Ленка, – поздоровалась Алиса, – А мы в медпункт, нашего белобрысого вожатая отправила руку замотать, а он Виолы боится! – она снова рассмеялась.
- Ты собираешься это каждому в лагере рассказывать? – поинтересовался Эдвард, – Во-первых, я ее не боюсь, не выдумывай. А во-вторых, если уж так говорить, то скорее дискомфорт испытываю. Уж больно своеобразный у нее стиль общения… Прошу покорнейше меня извинить, – вспомнив о своем промахе, он чуть поклонился Лене, – Нас, кажется, так и не представили друг другу напрямую. Эдвард Тристанский, к вашим услугам, – и снова поклонился, – А вас, как понимаю, Лена зовут?
- Лена, – кивнула девушка с фиолетовыми волосами, сразу засмущавшись, – Очень приятно… И давай на «ты», хорошо?
- Как прикажешь, – улыбнулся Эдвард, но в этот момент ему на ногу, чтобы не заметила Лена, опустился каблук босоножки Алисы, прерывая начинавшийся диалог. Удивленно посмотрев на свою спутницу, он успел только заметить гневный взгляд, брошенный в его сторону, а в следующую секунду его уже толкали дальше, прежде чем успел возмутиться.
- Ну все, Ленок, мы еще вернемся, не скучай без нас, – сказала Алиса, улыбаясь, – До линейки надо в медпункт успеть и обратно. Мы скоро…
- И что это сейчас было? – спросил он Алису, когда вышли с площади на дорожку, ведущую к медпункту, оставив бело-синюю толпу за спиной. Здесь уже никого не было, пионеры вместе со своей болтовней, Леной, Славей и ожиданием появления Ольги Дмитриевны, остались на площади, не мешая диалогу, – Объяснишься?
- Ты со всеми так заигрывать будешь? – неожиданно обиженным тоном спросила Алиса, ускорив шаг, – Только познакомиться успел, как уже глазки строить начинаешь! Вечером со Славей, почему бы утром к Лене не подкатить… Нет, мне конечно, все равно, можешь с блондинкой развлекаться, она вроде как тоже не против, но Ленка мне подруга все-таки…
- А вот с этого момента поподробнее, – остановился Эдвард, удивленный такими беспочвенными обвинениями. Сам бы никогда не назвал свое поведение попытками с кем-то «развлекаться», а услышать такое сравнение из чужих уст довольно неприятно, – Можно поинтересоваться, с чего ты вообще решила, что я тут к кому-то… Как ты выразилась, «подкатываю»? Вчера, кажется, уже объяснял, что ничего со Славей у меня нет, и второй раз объяснять то же самое нет никакого желания, уж прости. А то, что ты сейчас сказала про Лену… это вообще глупость, этого человека я вижу фактически в первый раз! – он выдохнул, глядя на Алису, стоявшую напротив него с видом обвиняющего, предоставившего неопровержимые доказательства и не желающего выслушивать никаких оправданий, но Эдварду сейчас казалось очень важным вразумить эту девушку, обвинявшую его во флирте сразу с двумя другими. В конце концов, он не какой-то придворный ловелас, решивший развлечься от скуки, а потомственный дворянин, для которого честь еще имеет какое-то значение.