Особый луч света (СИ) - Страница 17

— Это такая прелесть, Томми, — и Билл поднимается, чтобы сесть рядом с Томом, не напротив и не подальше.

Мило опершись подбородком о плечо Тома и подняв брови, он проводит варежкой по лицу Тома, поворачивая его к себе, чтобы поцеловать. И в этот поцелуй были вложены чувства, Тому кажется, что это любовь, вкус которой он совсем забыл, (страсть), и он отвечает на поцелуй Билла, нежно, не торопясь. Он чувствует дыхание Билла на своем лице, видит, как дрожат его ресницы, когда он, наконец, закрывает глаза и издаёт стон, и Билл подбирается ближе. Том опускает руку на поясницу Билла. Тот отстраняется от него с горящим взглядом.

— Подождём с этим, ладно?

— Ты в порядке? Я думал, мы сможем остаться тут сегодня и просто насладиться погодой, — Том сглатывает и косится на Билла, пытаясь прочитать его мысли. Правда, это совсем бесполезно, ему бы не знать этого (через столько времени).

— Звучит здорово, но подожди немного, — отмахивается Билл и поднимается, как можно быстрее подлетая к палатке и расстёгивая молнию на ней. Том успевает заметить искорку чего-то в глазах Билла перед тем, как они исчезли.

Сидя на месте, Том начинает сиять, чувствуя, что до него кое-что дошло. Журавлик — всё, что он мог подарить Биллу. Билл, вероятно, и этого не ждал. Возможно, был готов, что его день рождения так и останется забытым. Но Том вёл подсчёт дней с августа, и удостоверился в этом, когда выяснил день его рождения. Том не всегда уходил глубоко в мысли, но для него было необычным настолько быть без ума от кого-то, особенно от такого неординарного человека, как Билл. Ему приходится обходиться с Биллом, как с листком бумаги, бумаги, которую он так бережно превратил в птицу. Здешний климат и условия сделали его блокнот (которому Билл не нашёл применения) сырым; каждый листок можно было согнуть, но ещё легче его порвать.

Не прошло и минуты, как из палатки медленно появляется физиономия Билла с широкой улыбкой, которую Том завидел, как только молния взметнулась вверх. Он видит, как тот подзывает его пальцем к палатке.

Посмеиваясь, Том подходит, держа журавлика в руке, и отклоняется в сторону, чтобы посмотреть за спину Биллу. Там его ждала небольшая перестановка: их спальные мешки были расстёгнуты и лежали один поверх другого. Как двуспальная кровать. Том перестаёт смеяться, выдыхает и смотрит на Билла с надеждой во взгляде.

— Это что?

— Всё перед твоими глазами, — прошептал Билл, почти касаясь щеки Тома. Он сглатывает и поворачивает лицо к Биллу.

— Ты собираешься подарить мне секс… на твой день рождения?

Билл хихикает и проходится языком по его скуле.

— Нет. Это ты подаришь мне секс на мой день рождения.

— Оу, — и тут член Тома подаёт признаки жизни. Чёрт. Он столько готовился к этому. Обхватив лицо Билла двумя руками, он медленно провёл языком по его нижней губе, слегка засасывая её. — Хочешь?

Билл лишь кивает, пятясь назад дюйм за дюймом, чтобы Том прошёл следом, не отрываясь от него. Когда он полностью входит в палатку, то наугад тянется назад, чтобы застегнуть её, и бросает журавлика в угол.

— Забирайся, — выдыхает Билл прямо в губы Тома. — Согрей меня.

Том уже не может задыхаться от желания, но всё равно делает это, пока несмело покусывает его губы, укладываясь на спину и продвигаясь вперёд на их самодельную постель, пока движения Билла отзеркаливают его собственные. Они останавливаются на середине, и Том стаскивает свои варежки, дуя на руки и встряхивая их.

— Не трогай меня пока, — мягко предупреждает его Билл, не отрываясь от своего занятия, и тянется вниз, чтобы стащить ботинки.

— А не хватит ли снимать одежду? — Мило спрашивает Том и дотягивается до бедра Билла, чтобы немного пощекотать его через ватные штаны. Билл только ухмыляется от Тома и дотягивается до ботинок Тома, стягивая их с ног.

— Когда-нибудь делал это с надетыми носками? — Смеётся Билл.

— Я делал это и полностью одетым, это не проблема, — бормочет Том в изгиб шеи Билла. Его руки проходятся вверх-вниз по куртке Билла, стараясь согреть его таким образом.

Билл, улыбаясь, притягивает Тома ближе; так близко, как это возможно, настолько, чтобы он, может быть, даже мог слышать его сердцебиение.

— Снимем, сколько сможем, — шепчет он почти в лицо Тому, добравшись пальцами до его ушей и подцепив одним шапку, и спрашивает прямо на ушко ещё нежнее. — Так пойдёт?

Тома бросает в дрожь, и он глубоко вбирает в себя воздух.

— Так хорошо, да, — он поднимает руку, чтобы полностью стащить с себя шапку, и встряхивает дредами.

Слышится тихий вздох Билла.

— Я знаю, они не очень чистые… — начинает Том, краснея, и Билл затыкает его коротким поцелуем.

— Они идеальные, — ласково говорит Билл, накручивая один из них на палец, и забирается сверху на Тома. Опираясь одной рукой о землю, он снимает другой свою шапку. Его волосы струятся шёлковыми прядями, дотрагиваясь лица Тома. Они пахнут просто божественно, и это заставляет Тома вспомнить, как сильно он скучал по запахам; ароматам. Снег ведь ничем не пахнет, как и зима.

Том убирает волосы с его лица и поднимает взгляд на Билла, чувствуя себя в его власти. И вновь он вспоминает нимфу, которая чудилась ему, пока он был в лихорадке, и которая отдала ему всё своё тепло, чтобы вдвойне согреть Тома. Он наклоняет лицо Билла к себе и проходится языком по его губам, зарываясь ладонью в длинные, чёрные локоны. Слегка задевает несколько.

— Эй, — стонет Билл, и Том усмехается прямо в поцелуе, вновь углубляя его. Билл прячет руки под спиной Тома, чтобы согреть их, пока притягивает того ближе к себе. Чувствуя, как Билл едва задевает их возбужденные члены, Том двигается навстречу ему.

Том запрокидывает голову назад и говорит, едва не задыхаясь:

— Я думал, это я дарю тебе секс, — он чувствует, как греются его руки, отходят суставы, и, пользуясь шансом, вновь кладёт руку на ягодицу Билла, медленно двигаясь вверх, пока не дотрагивается до кожи.

— Ммм, ты собираешься трахнуть меня, а? — Билл опускается губами по горлу Тома и чувствует ими его стон, одновременно замечая и то, что его член требует действий.

— О, да, чёрт, — скулит Том, изучая пальцами его поясницу, сжимая кожу и получая в ответ негромкие стоны.

Они небрежно касаются тел друг друга, когда Билл поднимает глаза на Тома и, не отрывая взгляда, расстёгивает его куртку. Билл забирается рукой под футболку Тома и кладёт её на живот, который невольно подрагивает от прикосновения.

— Билл, — хнычет Том, притягивая Билла к себе для обжигающего поцелуя, которому предшествовала плавность движений, так быстро сменившаяся рвущейся наружу страстью.

Разорвав поцелуй, Билл приподнимается с его бёдер, ловя ртом воздух.

— Слишком? — Самодовольно спрашивает Том и шарит рукой до тех пор, пока не нащупывает выпуклость на его штанах, которую он без промедления обхватывает ладонью.

— О, да, — почти воет Билл и убирает руку Тома, когда начинает двигаться ниже. Его голова скрывается из вида, прячась за складками спального мешка, и отсюда видно одни только волосы. Том чувствует, как руки нащупывают его ширинку, и протяжно стонет, когда она медленно расстёгивается.

— Чёрт, — всё, что ему было под силу произнести, пока руки опустились на голову Билла и ласково проводили по его волосам.

Даже не пытаясь представить происходящее внизу, он чувствует, как его обдаёт холодом там, но в то же время ощущает горячее дыхание Билла, он всё сильнее сжимает его, до искр в глазах — не то чтобы он не взглянул украдкой на лицо Билла, если бы было хоть каплю теплее.

— О, боже мой, Томми, — слышится приглушённый голос Билла снизу сквозь толстый слой ткани. Прежде чем Том успевает спросить, в чём дело, Билл берёт всё в свои руки, точнее в рот, и круговыми движениями проводит языком по его члену.

— Господи, Билл, — стонет Том, лаская его затылок. — Прости, прости.

Он извиняется, измученно простонав, потому как непроизвольно дёрнулся вперёд, не в силах сдержаться; ему слишком хорошо.