Особые запросы (СИ) - Страница 10

― Ничего. Совсем ничего.

Хань проигнорировал слабую улыбку Криса, расплатился по счёту и отправился за покупками. Через полтора часа он шагал по знакомому коридору и изучал таблички на дверях. Он и так знал, где располагался нужный кабинет, но напомнили о себе привычки журналиста подмечать всё ― информация не бывает лишней или бесполезной.

На входе ему сказали, что Чонин у себя ― пока все в режиме двухчасового ожидания приказов руководства, касающихся операции.

Хань не стал стучаться, просто повернул ручку и распахнул дверь в кабинет. Внутри горел свет, на столе высилась стопка папок, рядом валялись рация и малый передатчик. Сам Чонин спал на старом диване, вытянувшись на животе и уронив голову на скрещенные руки.

Хань бесшумно закрыл дверь, оставил пакет с покупками на столе и подошёл к дивану. Присев на корточки, разглядывал левую сторону лица Чонина, как будто пытался сохранить в памяти каждую чёрточку. И просто лишний раз убедился, что сказал Крису правду: куча недостатков, если разбирать каждую линию, но всё вместе убивает наповал как заряд картечи в лоб. Наклонился и невесомо тронул сухими губами смуглую кожу на скуле, потом на щеке, добрался до уголка рта и невольно улыбнулся. Ну и чем он занимается?

Скоро это перестало его беспокоить, потому что Чонин немного повернул голову, бросил ладонь Ханю на затылок и воспользовался собственными губами так, как того хотелось им обоим. Хань прилежно пытался поймать язык Чонина и слегка прикусить, чтобы немного смягчить эту опасную игру, но постоянно путался в ощущениях и не успевал. Хотя человек с такими соблазнительными губами, как у Чонина, просто обязан был уметь целоваться по-настоящему, мастерски. И Чонин умел.

― Что ты тут делаешь? ― пробормотал он чуть позже и уткнулся носом в шею Ханя.

― Принёс тебе перекусить.

― Должно быть, мне это снится. ― Чонин вздохнул, опять улёгся на диване и закрыл глаза.

― Эй! И это всё? ― Хань сердито пихнул Чонина кулаком в бок.

― Нет, всё-таки не снится… ― Чонин сел на диване и потёр ладонями лицо, зажмурился, потом приоткрыл глаза и посмотрел на недовольного Ханя. ― Что я уже успел натворить? Или ты нашёл жучок в телефоне?

Хань вздохнул, молча воздел руки, будто взывая к небу, а в следующую секунду накинулся на Чонина и попытался удушить. Получил коленом в живот ― легонько, но достаточно, чтобы дыхание сбилось, запутался в конечностях собственных и Чонина, долбанулся лбом о твёрдый подбородок, сердито зашипел, переключившись на корейский:

― У тебя нет права прослушивать мой телефон! Найди себе другое развлечение!

― Мне не хочется, и так всё устраивает, ― со смешком отозвался Чонин и свалил Ханя на диван, придавив собой. Хань в тишине разглядывал лицо с резкими чертами и мысленно предъявлял претензии небесам за то, что они позволили Ким Чонину случиться в его жизни. Машинально он тронул пальцами ладонь Чонина, и тот ладонь отдёрнул, он попробовал ещё раз, но вновь потерпел неудачу. Выглядело это… довольно печально. Словно Чонин ничего не имел против секса с Ханем, но всячески избегал иной близости, более ровной, спокойной и глубокой. Прикосновение к ладони не было интимным, но сейчас Ханю хотелось этого ― просто почувствовать, как их пальцы сплетаются вместе, будто они в самом деле… вместе, вдвоём, едины. Будто они… пара, и у них есть нечто большее, чем голая страсть и постель.

― Ты закончил свою статью?

― А? А… Статью. Да. Просто решил покормить тебя, рядом как раз проходил, ― соврал Хань без зазрений совести. ― Ты же вечно забываешь обо всём на свете, когда работаешь. Если за тобой не присматривать, пропадёшь.

― Плохо это себе представляю, ― хмыкнул Чонин, уперевшись подбородком в грудь Ханя и уставившись на его лицо.

― Что именно?

― Твою заботу обо мне, ― Чонин проказливо улыбнулся и после неприлично длинной паузы ехидно добавил: ― Хён.

Скотина. Умопомрачительная скотина.

Пока Хань злился, Чонин спокойно продолжал его разглядывать, затем на миг задел кончиком пальца раскрытую ладонь. Едва ощутимое касание ― прочертить линию ногтём по коже. Всего на долю секунды, словно незаметно снять пробу. Невольно Хань вновь попытался взять Чонина за руку, но тот в который раз отнял ладонь, ускользнул, оставив чувство неудовлетворения и горечь обманутых ожиданий. Чёрт, что с ним не так? Все стремились к близости с Ханем ― любой, потому что подпадали под чары его обаяния. Но Чонин вёл себя иначе, не так, как все. Хань даже терялся порой, что ему было совершенно не свойственно. Ну, то есть, он сам настаивал на ни к чему не обязывающих отношениях, только вот впервые кто-то играл точно по заданным правилам и не пытался нарушить их или жульничать, даже не пытался воспользоваться завуалированным разрешением Ханя на нечто большее.

Чёрт.

Хань лихорадочно перебирал в голове советы Криса и всё, что он вообще Крису наплёл, а ещё то, о чём умолчал. И не видел выхода. Вообще никакого. Он не умел любить, не умел привязываться к людям по-нормальному, не ценил нежное и трепетное к себе отношение, не… Ещё тысяча всяких “не”. Но почему же становилось так горько и обидно, когда Чонин отталкивал его руку или отдёргивал свою? Или смеялся над желанием Ханя позаботиться о нём?

Хань вздрогнул от неожиданности, когда Чонин внезапно сжал его ладонь своей ― крепко и мягко одновременно.

― Выглядишь расстроенным. Наверное, не стоило спрашивать тебя о статье, да? Ну вроде как не моё дело и…

Хань высвободил руку, прикоснулся ладонями к скулам Чонина и занял поцелуем. Эта честная игра по правилам начинала его бесить. И плевать, что он сам на ней настаивал когда-то. “Когда-то” ― это уже не “сейчас”.

На столе пискнул передатчик. Хань не разобрал короткий приказ, зато Чонин всё понял верно, отстранился и провёл рукой по взлохмаченным волосам.

― Мне пора. Подождёшь здесь или домой пойдёшь?

Он наклонился, чтобы завязать понадёжнее шнурки на кроссовках, и Хань различил рукоятку пистолета за поясом брюк.

― Домой пойду. Пакет на столе, как вернёшься, хоть перекуси.

― Угу…

― И… ― Хань прикусил язык и умолк.

― Что? ― Чонин бросил на него вопросительный взгляд поверх плеча.

― Нет, ничего.

Он сел и проследил, как Чонин поднялся, небрежно накинул куртку, рассовал по карманам передатчик, рацию и прочие мелочи. Потом Чонин шагнул к нему, кончиком пальца тронул под подбородком, заставив вскинуть голову, и легко коснулся его губ собственными.

― До завтра, ― тихо проронил напоследок, согрев тёплым дыханием щеку.

― Береги себя, ― торопливо сказал Хань, когда Чонин закрывал дверь. Так и не понял, услышал Чонин его слова или нет. Уселся на диване, скрестив ноги и обхватив себя руками за плечи, и принялся самоугрызаться. Пришёл к неутешительному выводу, что он, оказывается, жалкий трус. И вообще всё у него не так, как у нормальных людей. На миг даже возникла мысль о лирике, то есть, о кольце, как Крис предлагал. Хань сам от себя пришёл в ужас и о кольце тут же забыл. Лирика лирикой, но не до такой же степени! Да и Чонин ничего такого не носил, какой тогда смысл напрягаться с кольцом?

― Ладно, определимся: чего я хочу? Вот прямо сейчас… Хотя нет. Чего я вообще хочу?

Хань подумал минуту и понял, что хочет Чонина. Но это тоже не то, потому что он хотел Чонина всё время. Ещё он хотел, чтобы Чонин оставался рядом с ним, желательно, без мороки со всякими обязательствами, но так не бывает. Вот сейчас Чонин у Ханя есть, без всяких обязательств, но есть и страх потери. Когда нет никаких обязательств, ничто никого не держит ― уйти можно в любой момент. А Хань не хотел, чтобы Чонин ушёл, значит, нужно что-то такое, что могло бы дать Ханю уверенность и убить страх.

― Господи, как всё сложно-то… ― пробормотал он себе под нос. Как люди вообще в этом способны разобраться и выжить? Хань никогда прежде не обременял себя такими проблемами. Но прежде он и желания не испытывал просыпаться в одной постели с конкретным человеком, будить его, смотреть, как он умывается и сонно плетётся за чашкой кофе, обнимать его так просто ― без задней мысли…