Основные произведения иностранной художественной литературы. Азия. Африка - Страница 8

Корни древнееврейской гимнографии уходят во времена царя Давида и гораздо дальше в глубину II тыс. до н. э. Но Сборник библейских гимнов «Псалтирь» (или «Книга Хвалений») сложился гораздо позднее. Он насчитывает 150 гимнов и разделен на пять книг. Часть текстов связана с именем Давида. По содержанию цикл псалмов выявляет ряд жанровых разновидностей. В нем встречаются наряду с культовыми славословиями мольбы и проникновенные излияния.

Жанр псалмов разрабатывался в иудейской литературе и позднее. На примере псалмов можно проследить влияние древнееврейской литературы на иные историко-литературные сферы. Христианская религиозная лирика с самого момента своего зарождения ориентируется на образный строй «Книги Хвалений».

Книга «Песнь Песней» — цикл свадебных песен, действующими лицами которых является чета влюбленных. Она — девушка, порой описываемая как пастушка. Он — юноша, который иногда имеет черты пастуха, иногда именуется «царем». Вспомним, что свадебная символика самых различных народов наделяет каждую чету врачующихся достоинством «царя» и «царицы». Сквозное действие прослеживается в последовательности трех эпизодов. Тема первого эпизода — борьба между упоением любви и страхом любви в душе героини. Второй эпизод открывается описанием жениха и невесты. Третий эпизод — кульминация всей поэмы. Невеста во сне видит жениха, который стучится к ней в дверь. Проснувшись, она сама отправляется на поиски возлюбленного и наконец встречает его.

В книге «Песнь Песней» ощущается большое влияние египетской любовной лирики. Традиция приписывает «Песнь Песней» царю Соломону. По авторство его спорно, поскольку в древнееврейской литературе авторы часто пользовались псевдонимом Соломон в память о царе-мудреце.

Другая книга, связанная с именем Саломона, представляет собой древнееврейскую антологию афоризмов — это «Книга притчей Соломоновых». В ней содержится много утилитарных советов: «держи ухо востро за столом властелина», «не растрачивай денег в обществе нехороших женщин» и т. д. Она прославляет умственную собранность, противостоящую безответственному своеволию. В ней святость часто отождествляется с тонкостью и культурой ума, а грех — с грубостью.

И в то же время во всей древнееврейской литературе не много таких красивых и значительных мест, как речь Премудрости, описывающей себя самое как мироустроящее начало.

Одной из самых загадочных книг Библии является знаменитая «Книга Иова». Она говорит о страшном опыте спора человека с Богом, опыте одиночества среди людей и разлада с самим собой.

Всемирно-историческое значение «Книги Иова» определяется тем, что она подытожила центральную для Древнего Ближнего Востока проблематику смысла жизни перед лицом страданий невинных и в этом обобщенном, суммирующем выражении передала европейской культуре.

Другой замечательный памятник протеста против ортодоксальной «премудрости» — книга, известная европейскому и русскому читателю под греческим заглавием «Екклесиаст» («Кохэлэт» — «Проповедующий в собрании»), приписываемая царю Соломону. Автор книги — скептик-мудрец сомневается в религии как в одной из разновидностей человеческой деятельности и человеческой суеты. Для него Бог — тайна, он есть, но с ним едва ли можно разговаривать и что-нибудь знать о нем. Его действие в мире есть полная противоположность человеческому действию, предел суетным усилиям что-то исправить, познать или высказать в слове.

В заключительную эпоху древнееврейской литературы самым популярным жанром становится жанр «откровения» о тайнах потусторонних миров и конца истории. Сочинения в этом жанре принято называть «апокалипсисами», а их авторов — «апокалиптиками» (от греч. apokalipsis — «откровение»). Апокалиптики продолжили древнюю традицию пророков, заимствовали у пророческой литературы ее идеи и язык, но изменили самое главное — тему, смысл и духовную атмосферу. Тема пророков — история и вмешательство в нее Яхве, вмешательство чудесное, но не разрушающее историю. Тема апокалиптиков — взрыв истории и ее переход в эсхатологию, последнее сражение добра и зла и «тот свет».

Первое и самое значительное произведение иудейской апокалиптики — «Книга пророка Даниила», в ней излагаются события VI в. до н. э., рассказывается жизнь Даниила и трех молодых евреев при дворе Навуходоносора и затем при дворе Дария I. Чудо спасает от смерти и отроков, и Даниила, а Навуходоносора постигает заслуженная кара, и он, лишившись ума, зажил, как зверь. Собственно апокалиптические видения идут с главы 7. Мировая история представлена в них как грызня за власть четырех зверей, сменяющих друг друга, и наконец приговор Бога кладет конец владычеству зверей.

В драматическую пору I в. до н. э. — II в. н. э. апокалиптическая литература становится чрезвычайно популярной. Утешая народ во времена унижений и поддерживая в нем напряженное ожидание великой победы в будущем, она одновременно по-своему удовлетворяла народную любознательность, предлагая настоящую энциклопедию космологии и астрономии.

Из «Книги Бытия» (гл. 6–8): Потоп / Пер. С.Апта // Поэзия и проза Древнего Востока. — М., 1973. — С. 551–554.

Из «Книги притч»; Из «Книги Иовы»; Книга «Экклесиаст»; Из «Песни Песней» //Дьяконов М. М., Дьяконов И. М. Избранные переводы. — М., 1985. — С. 196–219.

Книга Ионы / Пер. С.Апта // Поэзия и проза Древнего Востока, — М., 1973.— С.554–557. Книга Руфь / Пер. И. Брагинского // Поэзия и проза Древнего Востока. — М., 1973. — С. 557–563. Книга Иова / Пер. С. Аверинцева // Поэзия и проза Древнего Востока. — М., 1973. — С. 563–625. Песнь Песней / Пер. И. Дьяконова // Поэзия и проза Древнего Востока. — М., 1973. — С. 638–652.

Аверинцев С. С. Древнееврейская литература // История всемирной литературы. — М., 1983. — Т. 1,- С. 271–302.

Амусин И.Д. Рукописи Мертвого моря. — М.: Изд-во АН СССР, 1960, — 271 с.

Беленький М. С. О мифологии и философии Библии. — М.: Наука, 1977. — 165 с.

Дьяконов И. Древнееврейская литература // Поэзия и проза Древнего Востока. — М., 1973.— С. 537–550.

Ранович А. Б. Очерк истории древнееврейской религии. — М.: Гаиз. 17 ф-та нац. книги, 1937. — 400 с. Фрезер. Фольклор в Ветхом завете. — М.; Л.: Гос. социально-экономическое изд-во, 1931. — 437 с.

Barr J. The semantics of the Biblical language. — London: Oxford univ. press, 1967. — 313 p.

Bentzen A. Introducxtion to the Old Testament: In 2 vol. — 3rd ed. — Copenhagen: Cad, 1957.

Lipinski E. La royauté de Jahwé dans la poésie et la culte de l’ancien Israël. — Brussel, 1965. — 560 p.

Lods A. Histoire de la littérature hébraïque et juive. Depuis les origines jusqu’à la ruine de l’état juif (135 après J. C.). Etude critique de l’ancien Testament. — Paris, 1950.

Studies in biblical and Jewish folklore / Ed. by Patai. — Bloomington: Indiana univ. press, 1960. — 374 p.

Древнеарабская (или джахилийская, от слова «джахилийя» — неведение божественного закона) поэзия зародилась в среде кочевников Аравии и носила устный характер. Обычай запрещал поэтам записывать свои произведения, которые сохранились поэтому лишь в поздних записях, первые из которых относятся к VIII в. Следуя традиции, средневековые филологи выделяли из огромной массы поэтических произведений древности лучшие поэмы-касыды, получившие название «муаллаки».

Творчество древних поэтов было подчинено неписаным законам нормативной поэтики, в строгих рамках которой происходило наращивание устойчивых поэтических фигур, постоянных эпитетов и композиционных штампов. Именно в доисламский период выработались основные приемы арабского стихосложения: рифмованная проза — садж’ и простейшая метрическая форма — раджаз (двойной ямб), ставшая, по-видимому, основой для остальных арабских стихотворных размеров. Тогда же образовались и две основные композиционные формы арабской поэзии: небольшое стихотворение — кыт’а, или мукатгата (букв. — отрывок), и главная поэтическая форма — касыда, с более или менее устойчивой композицией. Каждое стихотворение имело единую рифму на протяжении всех стихов и часто именовалось по рифме. Касыда состояла из нескольких следующих друг за другом в определенном порядке частей, посвященных различным событиям бедуинской жизни или картинкам аравийской природы. Каждая такая часть, получившая в арабской поэтике определенное название, стала зародышем будущих самостоятельных поэтических жанров.