Основной инстинкт - Страница 39

Ник не подал вида, что понимает, о чём она. Он смотрел на неё, изучая её лицо в поисках какого бы то ни было признака, символа, приглашающего к примирению.

— Герой — ты, Ник, мёртв. А это означает «прощай». — Она пошла по направлению к террасе. — Ник? Чего ты хочешь? Цветов? Я вышлю тебе экземпляр книги со своим автографом. Ну так как?

— Это что… шутка такая? — он почти улыбался, уверенный, что, в конечном счёте, разгадает её. — Мы снова начинаем играть?

— С играми покончено, — сухо ответила она. — Ты был прав. В ту ночь действительно произошёл половой акт столетия. Ты был прав, Стрелок.

— О чём ты говоришь, чёрт побери?

Кто-то позвал её изнутри дома: «Кэтрин, где ты?» Голос, судя по всему, принадлежал пожилой женщине.

— Сейчас я подойду, Хейзл, — отозвалась Кэтрин.

— Пока, Ник, — спокойно произнесла она, повернувшись к нему.

— Но…

— Никаких «но». Я говорю то, что думаю, — заявила она, и в её голосе звучали какие-то нотки, которые дали ему понять, что на этот раз она действительно не играет.

Ник прибыл на пирс раньше своего напарника. Он принялся ждать Гаса, сидя в машине и куря. «Кадиллак» Морана остановился бок о бок с «мустангом», и его водитель поприветствовал его гудком. Гас наклонился к противоположной двери своей старой колымаги и распахнул её.

— Залезай, — крикнул он Каррану.

Ник скользнул на сиденье рядом со своим напарником и по одному только выражению лица Гаса понял, что старый коп наткнулся на что-то по-настоящему существенное.

— Я разузнал множество чепухи, которая должна заинтересовать тебя, сынок. Я обзванивал людей, живших в одном университетском посёлке с Трамелл. Я поехал туда и взял её ежегодник, взял списки ассоциации бывших питомцев Беркли — в общем, всё, что мог. Они были очень любезны, эти люди в Беркли.

— Рад за тебя, — кисло заметил Ник. — Давай же, Гас, рассказывай поскорее,

— Не подгоняй меня, сынок. Итак, я пытался раздобыть где-нибудь какие-либо сведения, когда вдруг утром мне позвонила соседка по комнате Кэтрин Трамелл. Они вместе жили, когда та училась на первом курсе…

— Она сама позвонила тебе?

— Именно так. Её имя Мэри Бет Ламберт. Я проверил в ежегоднике, всё сходится. Она сказала, что всё знает о Кэтрин Трамелл и Лайзе Хоберман. Должен тебе сказать, эта твоя подружка обладает прямо-таки даром отпугивать от себя людей. Так вот, эта самая Мэри Бет Ламберт заявила, что отказывается беседовать о прошлом Кэтрин по телефону, ведь, мол, я могу оказаться неизвестно кем. Поэтому она настаивала на личной встрече. Эта женщина обитает где-то в Окленде, и мы договорились о встрече в её рабочем офисе в Пилл-Хилле. Она сказала, что будет лучше, если мы встретимся после работы, когда остальные её сослуживцы рассеются в конце дня. Она именно так и сказала: «рассеются». — Гас завёл двигатель «кадиллака». — Ну, так как ты смотришь на поездку в Окленд, сынок?

Ник только пожал плечами. Если Кэтрин действительно вычеркнула его из своей жизни, если он и по правде был лишь частью её исследования, подопытным кроликом, тогда он уже никак ни на что не смотрит. Ему всё равно.

— Ты паршиво выглядишь, сынок, — заметил Гас. — Не огорчайся, что старый Гас умудрился побить тебя. Я должен уйти на подъёме. Так что доставь удовольствие старому человеку, дай ему почувствовать себя настоящим триумфатором. Неужели это так сложно?

— Нет, это несложно, — мягко ответил Ник.

— Ну, вот и хорошо.

Гас направил свою машину в лоток других автомобилей, направляясь в сторону Бей-Бриджа и Ист-Бея. Из него, как из фонтана, продолжал литься бесконечным потоком рассказ о результатах его изысканий.

— Знаешь, а её соседка по комнате это не всё, что я откопал. Тебе известно, что Бет Гарнер ведёт частную практику? Она делит один кабинет в Ваи-Нэссе с другим психоаналитиком. И знаешь ли ты, кто является самым важным пациентом её коллеги? Или, точнее сказать, был им? Джонни Боз, чтоб его черти разорвали! — Гас гикнул и ударил рукой по рулю. — Кэтрин Трамелл знает это и решает, что Бет можно выдать за сумасшедшую, которая прикончила его ножом для колки льда. Ты проиграл, сынок. Ты проиграл! — Он взглянул на Ника, ожидая увидеть того озадаченным и услышать страшные ругательства по поводу проигрыша.

Но Ник сидел неподвижно, лицо его превратилось в каменную маску. Он был не из тех, кто тяжело переживает свои ошибки, поэтому Гас по-настоящему удивился.

— Да что, чёрт возьми, с тобой происходит?

— Заткнись, Гас.

Гас пожал плечами.

— Извини, конечно, что я заговорил.

Оставшуюся часть пути до Окленда они проехали молча.

Пилл-Хилл находился в Северном Окленде. Это был клочок земли, на котором были сконцентрированы здания офисов и больниц, — настоящая медицинская Мекка Ист-Бея. Гас зарулил на стоянку перед одним из зданий, которое являлось цитаделью офисов различных фирм, и остановил там свой «кадиллак». Оба полицейских вышли из машины.

— А ты куда идёшь? — поинтересовался Гас.

— Я иду с тобой.

— Эге… Нет, ты в отпуске, сынок. Это не займёт много времени. Я вернусь через минутку.

— Ладно. Но, может, ты скажешь мне на прощание, куда направляешься?

— Комната четыреста пять, сынок. Подожди меня в машине. Затем пойдём где-нибудь пропустим по паре стаканчиков, и я расскажу тебе всю историю целиком. Это моя собственная история, Ник. Так дай мне её закончить самому.

Ник, соглашаясь кивнул.

— О’кей, хорошо. — Он вновь забрался в машину, а Гас направился в сторону строения.

Помещение было всеми покинуто, но само здание не было заперто, и двери лифта были гостеприимно распахнуты на цокольном этаже. Гас вошёл внутрь и нажал на кнопку четвёртого этажа. Кабина поднялась на этаж, но вдруг остановилась, и её двери принялись расходиться в стороны.

Гас снова нажал на кнопку и выругался про себя. Лифт поднялся ещё и остановился теперь на третьем этаже. Двери полностью распахнулись, представив его взору пустынный холл.

— Да чёрт тебя побери! — Гас всегда ненавидел технику. Двери лифта снова закрылись и кабина полетела вверх.

На четвёртом створки вновь разошлись в стороны, и Гас выступил в затемнённый коридор. Он не ожидал никого повстречать здесь, поэтому лишь краем глаза заметил мелькнувший рядом золотистый локон волос и сверкнувшее в каком-то случайном луче света лезвие ножа для колки льда. Он увидел этот проблеск за мгновение до того, как остриё впилось ему в горло.

Ник сгорбившись сидел на переднем сиденье автомобиля своего напарника, когда одно воспоминание о фразе, брошенной Гасом, неожиданно ударило его с силой хорошего апперкота. Ему самому позвонила соседка по комнате Кэтрин. Соседка-первокурсница… Каковы были шансы, что такое может случиться? Кто-то позвонил Гасу и позвал его на встречу… прямо в ловушку — вот что!!!

Карран, как ошпаренный, выскочил из салона машины и помчался в сторону здания. Он перепрыгивал через три ступеньки и, поднявшись на четвёртый этаж, вышиб дверь пожарного выхода.

Рухнувший на пол Гас лежал в открытых дверях лифта. Из дюжины ран на шее, щеках, челюсти, лице ручейком вытекала кровь. Двери пытались закрыться, они сжимали своими челюстями истекавшее кровью тело Морена и вновь разбегались в стороны.

— Гас! — заорал Ник. Он упал на колени, склонился к своему напарнику и постарался голыми руками остановить тому многочисленные кровотечения. Но тёплая жидкость протекала у него между пальцами и стремительно стекалась в липкий поток.

Глаза Гаса были широко раскрыты; жизнь вытекала из него с каждой секундой. Смерть уже впилась своими костлявыми руками в его горло.

— Гас! Гас! — стонал Ник, — Гас, нет, пожалуйста, нет!

Гас содрогнулся и обмяк.

Ник с ног до головы был залит кровью своего напарника. Он вытащил из кобуры на животе Гаса револьвер. Лифт не работал, и Ник не видел, чтобы кто-нибудь спускался по лестнице. Значит, тот, кто убил Гаса Морана, был всё ещё здесь, на этаже.