Основное богословие. Учебное пособие - Страница 5

«Но для ума человеческого теоретический интерес заключается не в познании факта как такового, не в констатировании его существования, а в его объяснении, т. е. в познании его причин, а от этого-то познания и отказывается современная наука. Я спрашиваю: почему совершается такое-то явление, и получаю в ответ от науки, что это есть только частный случай другого, более общего явления, о котором наука может сказать только, что оно существует. Очевидно, что ответ не имеет никакого отношения к вопросу и что современная наука предлагает нашему уму камни вместо хлеба»[24]. Поэтому в области формирования мировоззрения результатом научного познания, дающего лишь частные решения по частным вопросам, может быть только хаотическое состояние ума из-за отсутствия общих идей.

Следует также обратить внимание на то, что понятие науки часто смешивают с понятием истины. В обывательской среде стало уже постулатом, будто нечто сказанное или открытое учеными непременно является истинным и соответствует действительному бытию. Такое сформировавшееся идолопоклонство перед наукой приводит к игнорированию того факта, что наука не является собранием несомненных истин. В науку кроме определенных и выявленных законов, доказанных теорий входят также гипотезы, предположения и т. п. «В самом возвышенном и благородном смысле наука не есть истина, а только искание истины. Исканий нельзя боготворить, им можно только сочувствовать и не сочувствовать»[25]. Авторитетный представитель положительной науки и убежденный последователь строго научного взгляда на вещи В.И. Вернадский в своей статье о научном миросозерцании дает, по мнению известного русского мыслителя Л. Лопатина, «всестороннюю, объективную, и в высокой степени оригинальную оценку состава, пределов и компетенции научного миропонимания»[26]. Так, проф. Вернадский пишет: «Научное мировоззрение слагается из элементов неравного достоинства. Сравнительно весьма небольшое число идей и положений, в него входящих, представляют из себя общеобязательные для всех времен неотмененные и раз навсегда доказанные научные истины. Гораздо большее место в нем принадлежит обобщениям лишь приблизительно верным или еще не нашедшим бесспорного основания, гипотезам, полезным и практически пригодным в данное время и при данном состоянии науки, даже фикциям, которым по недоразумению приписали реальное и предметное значение и т. д. В научном миросозерцании далеко не все научно… А если выделить из него действительно научные части, они не могут составить единого цельного законченного миросозерцания»[27].

Кроме того, даже если предположить, что позитивное научное знание могло бы быть идеальным и своим содержанием совершенно соответствовало бы действительности и не оставляло бы никаких тайн, оно все равно не в силах было бы удовлетворить человека. За пределами науки открывается бесконечный мир мыслей, стремлений и чувств, поэтому «только религия, охватывая все стороны человеческого существа, – ум, волю и чувствования, – может дать человеку цельное мировоззрение, т. е. ответ на вопрос о смысле жизни во всех его разветвлениях: о смысле индивидуального существования, общественного, о нормах отношений ко всем категориям окружающей действительности, об утверждении бытия высшей реальности – Бога»[28]. Для формирования полноценного мировоззрения человеку необходимо получить ответы на вопросы, которые совсем выходят из поля зрения положительной науки: «для человека как разумного существа бесконечно важнее любой специальной научной теории решение вопроса о том, что представляет собой мир в целом, какова его субстанция, имеет ли он какой-либо смысл, какова природа добра и зла и т. д… Словом, человек спрашивает не только как, но что, почему и зачем». Наука же не ставит и не может ставить этих вопросов по той простой причине, что в пределах опытного исследования природы они совершенно неразрешимы»[29].

Итак, мы убедились в том, что религия и наука – это две области познания бытия, так что, не переступая своих естественных границ, они никогда и ни в чем не могут противоречить друг другу. «Конфликты веры и знания одинаково могут создаваться, и исторически они действительно создавались как вторжением религиозного мышления в эмпирическую область, так и вторжением научного мышления в трансцендентную область религиозно-мистических созерцаний»[30]. Другими словами, столкновение между религией и наукой возникает там, где происходит смешение их функций, когда наука пытается решать вопросы мировоззренческого характера, а религия и философия ради утверждения своих принципов навязывают науке те или иные решения. Ярким примером этому может служить история западно-европейской цивилизации, когда абсолютизм теологии Средневековья сменился абсолютизмом эмпирической положительной науки эпохи Просвещения. Западная церковная власть в Средние века осуществила весьма неудачную и напрасную попытку связать научную христианскую мысль с буквой библейского текста. При этом решительно осуждалось все то в науке, что букве этого текста не соответствовало (достаточно вспомнить историю с Галилеем). Следствием такой агрессивной политики Западной Церкви стало то, что свободные в своих научно-критических построениях умы были не побеждены, а лишь грубо отброшены на путь отрицательной критики самого христианского Откровения.

Таким образом, правильные отношения между религией и наукой должны строиться на четком разграничении их компетенций и полномочий. Недопустимо расширение границ религиозного познания в специальную область научных исследований и наоборот. При этом дополняющее друг друга взаимодействие религии и науки является необходимым условием полноценного духовного развития человека. Наука, взятая отдельно, не в силах указать никаких нравственных целей для человека и не может предписывать никаких нравственных норм. По словам о. Сергия Булгакова, в науке «узнавание “тайн” и “секретов” природы, по сути, является осуществлением хозяйственного подхода»[31]. Например, наука может подтвердить, что в случае, если у человека в холодное время не будет одежды, он замерзнет. Но не в компетенции науки говорить, должен ли я помочь замерзающему и отдать ему свою одежду, или я должен забрать у ближнего его одежду, когда замерзаю сам. Поэтому, «только религия может указать идеалы, к которым должно стремиться, она намечает цели, которые нужно осуществлять»[32]. Но, с другой стороны, для практического осуществления религиозно-нравственных идеалов необходимы и данные науки, которая дает для этого средства, напр. «религия говорит: люби ближнего, т. е. помогай ему, но чтобы помогать ближнему, нужно уметь что-нибудь делать. Чтобы помогать в болезнях, нужно уметь лечить»[33].

Итак, гармоничное сочетание религии и науки в жизни и деятельности каждого человека определяется следующим положением: религия дает мировоззренческие идеалы и практические нормы их осуществления, наука отыскивает наиболее эффективные средства к осуществлению этих норм. Следует сказать, что подобная гармония между религией и наукой действительно существует, и подтверждением этому может служить тот факт, что многие величайшие ученые, истинные творцы в области научного знания, до конца жизни оставались верующими людьми, например: Паскаль, Дарвин[34], Ньютон и многие другие.

Существующий же конфликт между религией и наукой носит мнимый характер и на самом деле представляет собой противостояние между двумя видами мировоззрений – религиозным и антирелигиозным, при этом последнее в силу своей скудости и бессодержательности пытается представить себя как мировоззрение научное. Но научного мировоззрения не существует вовсе. Понятие о «научной картине мира» является понятием условным, т. к. если мировоззрение – это совокупность представлений о принципах сущего, то должна быть и наука, которая бы учила о таких принципах. «Но нет науки обо всем, а существуют только науки об отдельных циклах явлений, и ни к какому единству науки не приведены, когда их синтезируют философы, то это совершается во имя вовсе не научных, а метафизических принципов… Наука как действительно наука никогда не занимается решением вопросов о принципах сущего, наука изучает лишь сосуществование и последовательность явлений и ее идеал – выразить связь явлений алгебраическими уравнениями»[35]. И ни один человек не в силах овладеть данными, предлагаемыми эмпирическими науками, хотя это принципиально должно стать необходимым условием для формирования научного мировоззрения. Поэтому говорить необходимо о существовании религиозного и нерелигиозного мировоззрения. Но это вопросы веры, потому что ни доказать, ни опровергнуть с точки зрения науки истины бытия Божия и бессмертия души нельзя. «Атеист тоже всего лишь верует, а не знает, но только его вера имеет отрицательных характер, сравнительно с верой тех, кто верует в Бога, он верует в небытие Бога»[36]. Антирелигиозное мировоззрение, по сути, паразитирует на религиозном, отрицая его. Ведь если устранить понятие о бытии Бога, чего требует атеизм, то никакого положительного содержания не остается. И понятными становятся слова Ф.М. Достоевского в «Идиоте», когда он говорит, что атеистическое мировоззрение предлагает веру «в ноль».