Основатели (СИ) - Страница 18

Селвин казался заинтересованным.

— Ты говоришь, чародей, в твоей школе готовят не смиренных служителей Господа, а непобедимых воинов и правителей?

— Именно так, милорд, — глазом не моргнув соврал Элазар. — Моя школа зовется Хогвартс; она располагается в древней крепости, стоящей на земле, которой правят лорды-маги.

Духовник лорда в суеверном страхе перекрестился.

— Лорды-маги! — поразился Селвин. — Отчего ж я никогда о них не слышал?

— Это далекие края, — уклончиво ответил Элазар. — Там мои ученики свободны постигать тайны волшебства, не страшась вмешательства или осуждения Церкви.

Лорд Селвин вернулся к трапезе.

— Умно, — одобрил он, выбирая кусок пожирнее. — И чему именно вы станете обучать моего сына? Вот ты, чародей, — Селвин ткнул грязным пальцем в направлении Элазара. — Что ты умеешь?

Элазар вновь поклонился.

— Я в совершенстве овладел всеми магическими науками, — произнес он с достоинством. — Но наибольших высот я достиг в благородной алхимии и искусстве врачевания, — Элазар намеревался сразить лорда Селвина своим красноречием и уже открыл рот, чтобы начать следующую фразу, когда тот прервал его самым грубым образом:

— Это моему сыну ни к чему. Этельстан — будущий лорд, а не какой-нибудь жалкий лекарь. А снадобья да припарки и мой духовник умеет готовить.

Элазара будто ледяной водой окатили. На мгновение он растерялся — и Реувен, которая всё это время еле сдерживалась, чтобы не выплеснуть вскипавшее в ней возмущение (мало того, что Элазар приписывает себе знания, которыми не обладает, — так еще и называет бейт-мидраш ее отца своим!), поспешила заговорить, пока Элазар не опомнился:

— Салазар Слизерин — лишь один из наших учителей; ты, господин, волен выбирать, кому отдашь в обучение своего сына. Если он станет моим учеником…

Селвин не дал ей договорить.

— Твоим учеником? — переспросил он. — С чего бы моему сыну идти к тебе в ученики — он, чай, не девка! Чему ты его научишь — прясть да ткать? — Селвин разразился хриплым смехом, похожим на кашель. — А этот вот мальчонка — ваш ученик, верно? — спросил он, указав на Бени. — Ну-ка, малец, покажи, чему они там тебя обучили.

Бени оробел. С тех пор, как Элазар назвался его наставником, он, по сути, ничему Бенциона так и не научил — Бени приходилось, как и прежде, в дедушкином доме, довольствоваться подслушанным и подсмотренным у старших волшебников. Сейчас, когда лорд Селвин уставился на него своими холодными глазами, Бени не знал, что и делать, чтобы не ударить в грязь лицом и не подвести остальных. Он достал волшебную палочку, взмахнул ею и сотворил то, что ему всегда хорошо удавалось — насекомых. Целый рой толстых мохнатых мух вылетел из палочки Бени и устремился к лорду Селвину — точнее, к мясу на его блюде. Лорд Селвин замахал руками, пытаясь их отогнать, но тщетно — мухи упрямо вились над мясом.

— Ах ты, паршивец! — вскричал он. — Да я тебя на конюшне запорю!

— Не серчай на мальчонку, господин, я сейчас мигом уберу этих тварей, — пришел на помощь Бенциону Годрик. Нацелив свою палочку на жужжащую тучу, он проговорил: «Лакарнум Инфламаре!» — и мухи с подпаленными крыльями попадали на стол, на мясо и в кубок лорда Селвина, в смертных конвульсиях дергая лапками. — Вот незадача, — виновато пробормотал Годрик. — Прости великодушно, благородный господин, — я ж не со зла…

Но Селвин, похоже, и не думал гневаться — напротив, волшебство Годрика вызвало в нем глубокое восхищение.

— Так ты тоже волшебник, рыцарь? — изумился он. — Скажи-ка, эти твои чары… ими можно подпалить не только мух, верно?

— Истинно так, господин, — подтвердил Годрик. — Врага тоже можно подпалить, да еще как, — если послать заклятие прямо ему в лицо. Огонь получается не шибко большой, но противника ослепляет и внушает ему страх — а пока он мешкает, тут ему мечом и голову с плеч. В поединках такое заклинание — самое то; частенько оно мне пригождалось.

Селвин подался вперед.

— Если я отдам моего сына тебе в ученики, ты сможешь обучить его этим огненным чарам?

— Смогу, отчего же не смочь, — ответил Годрик, немного смутившись — у странствующего рыцаря еще никогда не было оруженосца, и ему льстило, что такой высокородный лорд пожелал отдать ему в обучение своего единственного сына. — Дело-то немудреное, если у парнишки есть голова на плечах. Я и другие полезные в бою заклинания знаю. Да что там чары — так, баловство; я твоего сына могу обучить кое-чему получше: владению копьем, мечом и щитом, верховой езде, плаванию, охоте… Эта наука, скажу я тебе, куда труднее, чем махание палочкой.

Лорд Селвин, удовлетворенный ответом Годрика, откинулся на спинку кресла.

— Значит, решено, — произнес он властно. — Сэр рыцарь, поручаю тебе заботу о моем единственном сыне. Как только будут сделаны все приготовления, он отправится в этот Хогвартс вместе с вами. О плате за учение мы еще столкуемся. Да, вот еще что: долго ли ему пребывать в вашей школе?

Элазар хотел было ответить: «Три года», — но посмотрел на блюдо с мясом, от одного вида которого у него засосало под ложечкой, бросил взгляд на кубок с вином, подумал об обещанной плате за учение… и быстро сказал:

— Семь лет, мой господин.

========== Глава 11. Гнев Господень ==========

Реувен и ее спутники вслед за лордом Селвином поднялись на крепостную стену над воротами замка. Уже полностью рассвело. Стоял ясный погожий день; здесь, наверху, было еще по-утреннему свежо, гулял ветер — Реувен даже пришлось придерживать летящее с головы покрывало. Солнце слепило глаза. Приблизившись к зубцам стены и посмотрев вниз, Реувен увидела у ворот кучку людей, одетых как монахи, — они кричали что-то и потрясали кулаками, обращаясь к замковой страже.

— Ваши знакомцы? — спросил лорд Селвин, разглядывая незваных гостей.

— Боюсь, что так, — ответил Элазар. — Эти безумцы, должно быть, преследовали нас от самого Лондона. Ноэл из Лонгботтома — их предводитель.

Селвин презрительно хмыкнул: он не жаловал святош.

— Об этом Ноэле я наслышан, — сказал он. — Серв, вообразивший себя избранником Господа. Что ему здесь нужно? — лорд Этельберт оперся о стену и прокричал Ноэлу: — Эй, проповедник! Что тебе нужно в моем замке?

Ноэл задрал голову, прищурив свои белые глаза и пытаясь разглядеть людей на стене: ярко светило солнце, и Ноэл видел только темные силуэты на фоне голубого неба.

— Они! — он указал на Элазара и Реувен. Те против собственной воли отпрянули, ошеломленные тем, как быстро и безошибочно Ноэл из Лонгботтома узнал их — даже по силуэтам. Ноэл повторил: — Мне нужны они! Темные маги, нечестивцы, согрешившие против Всевышнего! Выдай их мне, лорд, дабы я осудил и казнил их как подобает.

Взгляд лорда Селвина, прежде насмешливый, сделался жестким.

— Только я, Этельберт Селвин из благородного дома Селвинов, лорд здешних мест, обладаю правом творить суд на этой земле! — ответил он. — Никто — и уж тем более не ты, низкорожденный оборванец, — не смеет мне указывать.

Реувен перевела дух. Едва она увидела Ноэла из Лонгботтома у замковых стен, как ее охватил ужас: ей казалось, что лорд Селвин, пусть даже и благосклонный к магам, но всё-таки маггл, выдаст их Ноэлу на расправу — до того могущественным и неотвратимым, словно Божий гнев, запомнился ей Ноэл из Лонгботтома. Прежде она не знала его в лицо, но его образ, сотканный из рассказов испуганного Бени и изумленного Годрика, из страшных и горестных картин разрушения квартала волшебников, всё еще являвшихся Реувен в кошмарных снах, из воспоминаний о зачумленном городе и сожженной ведьме, — неизменно преследовал ее, с каждым днем обрастая всё новыми и новыми чертами. И вот теперь Реувен смотрела со стены на того самого Ноэла из Лонгботтома, чудовище, способное одним взмахом палочки разоружить чистокровных магов и превратить в руины целый квартал, и не могла поверить, что этот ничем не примечательный человек в рясе бенедиктинца — тот, чей мрачный призрак нависал над ними все эти дни.