Осколок Империи - Страница 27

Туристы: парочки, иногда родители с детьми, одетые по заграничной моде, часто экстравагантна Появляясь из небытия, они оглядывались с любопытством и беспокойством, даже с некоторым испугом; выходя из кабин, бросали по сторонам подозрительные взгляды. Иногда они собирались в компании по пять-шесть человек.

Бизнесмены путешествовали поодиночке. На них были строгие, порой старомодные костюмы, в руках — только чемодан: большой или маленький, но всегда один. Они были старше туристов и двигались уверенно: очутившись в кабине, тут же толкали дверь и выходили.

У барьера дежурили четверо таможенников в одинаковых темных мундирах с эполетами в форме щитов. Они не обращали на Джерриберри внимания: он стоял не с той стороны, откуда подходили путешественники. Джерриберри уже собирался махнуть в Мехико и обратно, но тут один из таможенников заметил его и сразу распознал в нем репортера.

Грегори Шеффер, низенький и плотный, уселся на барьер, сцепив руки на колене.

— Разумеется, могу. Сегодня спокойный день. Мы по-настоящему работаем только в Рождество, Новый год, в день падения Бастилии и еще пару дней в году. Вот, посмотрите, — он взмахнул пухлой рукой, — а полгода назад прибывало вчетверо меньше народу, чем сейчас. Раньше я досматривал каждого, кто проходил мимо меня, — лишь бы не сидеть без дела. Если дела и дальше так пойдут, через год понадобится вдвое больше таможенников.

— Почему вы решили, что…

— Вы знаете, что кабины дальней телепортации работают уже два с лишним года? Полтора года у нас почти не было пассажиров, и вот люди опять начинают путешествовать. Посмотрите вокруг. В этом зале яблоку негде было упасть, пока не появилась «Джамп Шифт» со своими кабинами. И что из этого вышло? Люди отвыкли путешествовать. А теперь, через двадцать с лишним лет, этот обычай возрождается.

— Похоже, — Джерриберри старался вспомнить, зачем приехал сюда. — Мистер Шеффер…

— Называйте меня Грег.

— А вы меня — Джерриберри. Ваша основная задача — пресекать контрабандную деятельность, верно?

— Ну да, раньше было верно. Теперь мы лишь ограничиваем ее, причем не слишком успешно. Здравомыслящий человек не повезет контрабанду через таможню. Есть более безопасные пути.

— Какие?

— Можно телепортировать алмазы. Они практически не разрушаются. Настраиваешь грузовую кабину в Канзасе на получение груза из… южной части Тихого Океана. Оттуда можно пересылать грузы в любую точку на территории Соединенных Штатов — нужно только найти точку, симметричную относительно экватора. И гаситель скорости не нужен. Хочешь — ввози алмазы, хочешь — швейцарские часы. Правда, с часами мороки много: они нежные.

— Вот новости! Выходит, можно ввезти что угодно и куда угодно?

— Вроде того. Собственно говоря, и в океан выходить незачем. Можно подобрать две кабины: одну на расстоянии мили к северу, а другую — к югу от канадской границы. Это не расстояние даже для телепортации в пределах города… Таможенная служба уже не нужна, — заключил Шеффер. — Я считаю, что законы о контрабандной деятельности утратили смысл. Вы собираетесь это опубликовать?

— Я не стану называть ваше имя.

— Вот-вот, не стоит.

— Вы позволите мне пройти к принимающим кабинам? Мне хотелось бы кое-что заснять.

— Зачем?

— На всякий случай.

— Покажите-ка ваши документы. — Грегори Шеффер не любил уклончивых ответов.

Принимающие кабины находились в его юрисдикции. Он принялся изучать кредитную карточку Джерриберри.

— Янсен! Погромы на улице Санта-Моника! — воскликнул Шеффер.

— Точно.

— Что там произошло на самом деле?

Джерриберри постарался уложиться в полминуты.

— И теперь я пытаюсь выяснить, как все началось. Может, была возможность остановить поток людей, устремившихся на Санта-Моника.

— Здесь вы ничего не найдете. Судите сами: прибывает десяток пассажиров — и мы заняты по горло.

А что будет, если появится сразу тысяча? Только и останется, что под стол прятаться.

— Я все-таки хочу посмотреть на принимающие кабины.

Шеффер, подумав, пожал плечами и пропустил Джерриберри к кабинам. Пока Янсен снимал, Шеффер стоял у него за спиной. Кабины были точно такие же, как на улицах, только вместо кнопок в них стояли пустые металлические панели.

— Я не знаю, что там внутри, — сказал Шеффер, — кабина как кабина. Подумаешь, кнопки убрали!

Он оказался прав: Джерриберри ничего не выяснил.

Программу «Сегодня вечером» записывают в два часа дня. Передача длится двадцать минут, и Первый Гость, привольно развалясь в кресле, как будто на него не смотрят миллионы глаз, болтает без умолку. Ловкий трюк, пока еще не избитый. Первый Гость программы «Сегодня вечером» — герой фантастического сериала. Он говорит:

— Вы когда-нибудь видели огненный прилив? Нет? Отправляйтесь на Эрмоза-Бич. Я был там в прошлый уик-энд. Днем вы не увидите ничего, кроме мутной, даже грязной воды, которая к тому же попахивает. Зато ночью!

Его воодушевление, способное проникнуть сквозь экраны и заразить пятьдесят миллионов зрителей, отнюдь не показное. Он верит в то, что говорит. Просто он выражает свои чувства лучше, чем большинство зрителей. Он подается вперед, глаза его горят, голос звенит от напряжения.

— Гребни волн горят голубым огнем. Это светится планктон. Пройдитесь по мокрому песку — он вспыхнет у вас под ногами. Начертите на песке линию пальцем — она запылает голубым пламенем! Наберите пригоршню песка и разожмите пальцы. Из ваших рук польется голубое сияние. Песок просто пропитан светом. Топните ногой — вы увидите сложенную из песчинок мозаику! В это невозможно поверить, это нужно видеть!

Передачу пускают в эфир в восемь тридцать вечера.

Стандартные кабины: кто устанавливал стандарт?

Кто, кроме «Джамп Шифт», выпускает телепортационные кабины?

У «Джамп Шифт» монопольное право?

Насколько оно широко?

Телепортация и космические программы — опустить?

Зависимость исследований в космосе от телепортации очевидна, но разработка этой темы требует специальных знаний и ничего не дает для объяснения причин погрома. Не стоит тратить на это время. Джерриберри подумал еще немного и исправил вопросительный знак на восклицательный.

Оставалось девять часов.

«Кав-де-Руа» был самым тихим из клубов, в которых состоял Джерриберри. Приятно посидеть и подумать в старом доме, выстроенном из кирпича и дерева. За стойкой бара соорудили бетонную решетку, а в просветы вставили бутылки с вином. Джерриберри любовался причудливой игрой света на их боках, потягивал из стакана шипучий напиток и записывал мысли в блокнот.

Социология. Что изменила телепортация в обществе?

Автомобили.

Нефтяные компании и биржи. Просмотреть подшивку «Уолл-стрит Джорнэл». Погром Уоттса? Погром в Чикаго?

Последнюю запись Джерриберри перечеркнул. Чикагский погром был вызван политическими причинами. Других погромов Джерриберри не помнил, они происходили очень давно.

Подавление волнений. Порядок работы полиции. Преступность.

Преступность должна сильно возрасти, ведь телепортационные кабины обеспечивают почти неограниченную свободу передвижения. Интересно бы узнать.

Джерриберри решил заглянуть в полицейское управление. Не слишком приятный визит, но куда денешься. Вдруг там сообщат что-то ценное? Потом в библиотеку, корпеть над бумагами — тоже не подарок. Что дальше?

Не станешь ведь призывать народ отказаться от телепортации. Джерриберри написал:

ЦЕЛЬ: показать, что телепортация способствует быстрому возникновению беспорядков. Это настоящая социальная проблема. Решать ее на этой основе.

И добавил, не желая обманывать себя:

И снять с себя обвинения.

Толпа.

Толпа на улице Санта-Моника собралась в считанные минуты. Джерриберри не раз видел столь же быстро растущую толпу. В определенных местах регулярно собираются огромные массы людей. Подумав, он добавил еще строку: