Осколок Империи - Страница 149

В то же самое время ему приходилось балансировать между четырьмя основными блоками, сосредоточившими власть на плато Альфа.

Главный Совет членов Экипажа в прошлом беспрекословно подчинялся Пар лету. Он надеялся, что, если ему повезет, он снова заставит их поверить ему и сможет по-прежнему руководить работой Совета. А Экипаж в таком случае поддержит Совет.

Но он опасался, что восстание колонистов и ослабление полиции вызовут у членов Экипажа панику, и тогда Совет не сможет справиться с ними.

Члены организации «Дети Земли» будут слушаться только Гарри Кейна. А Кейн был неуправляем, и уж во всяком случае он совершенно не доверял Милларду Парлету.

Те колонисты, которые не принимали участия в восстании, несомненно, вели себя по-прежнему спокойно, если бы Гарри Кейн не оказывал на них давления. Однако «Дети Земли», которые знали о том, что привез Робот-разведчик, могли в любую минуту довести колонистов до яростного желания убивать. Теперь вопрос заключался в том, захочет ли Гарри Кейн дождаться появления Нового Закона.

Четыре группировки, претендующие на власть. Кроме того, полиция. А он, стоявший во главе всего этого, должен был заниматься такой бесконечной массой мелочей, мелких жалоб, раздачей наказаний, переписыванием бумаг, тонкими интригами. Он мог заблудиться в этом лабиринте ничтожных дел и в один прекрасный момент неожиданно для себя узнать, что орущая армия колонистов уже начала штурм Госпиталя.

Удивительно, как он вообще смог привлечь на свою сторону Мэта Келлера.

А Мэт между тем по-прежнему лежал на спине в гипсовой повязке, с поднятой вверх ногой. Ему давали таблетки, которые уменьшали боль, но не снимали ее полностью.

Женщина-врач в белом халате, который явно говорил о ее принадлежности к банку органов, время от времени осматривала его. Во время осмотров Мэту все время казалось, что она считает его потенциальным клиентом для банка органов, причем не лучшего качества. В среду он подслушал, что коллеги называли ее «доктор Беннет». Самому ему никогда не пришло бы в голову спрашивать ее имя, да и она, видимо, не считала нужным представляться.

В ранние утренние часы, когда действие таблеток уже кончалось, или в часы послеобеденного сна ему все еще снились кошмары. Ему снова казалось, что он разбил локтем чей-то нос, и он ощущал ужас и восторг одновременно. Он снова и снова вспоминал, как нашел путь в виварий, как поднял руку и увидел, что по ней струится кровь. Он видел себя в банке органов и, оттого что не мог убежать оттуда, просыпался в холодном поту. Или перед ним проплывала картина нападавших на него полицейских: он держал украденный пистолет и стрелял из него до тех пор, пока рука не сделалась деревянной от ответного выстрела. Когда он пришел в себя, правая рука так и не отошла.

Он думал с тоской о своей семье. Он встречался с Джинни и ее мужем раз в несколько месяцев. Они жили недалеко от главной шахты на плато Гамма. Но мать и отца он не видел уже несколько лет. Как хорошо было бы увидеть их всех!

Даже мысль о шахтных червях вызывала у него ностальгию. Конечно, они были непредсказуемы по сравнению с Худом, Полли или Лэйни… но он, по крайней мере, понимал их.

До сих пор его любознательность не тревожила его. Но в среду вечером она внезапно проснулась в нем.

Почему его лечили в Госпитале? Если они поймали его, то почему до сих пор не расчленили на органы? Каким образом Лэйни и Кейн добились разрешения посетить его?

Он буквально умирал от нетерпения и ждал прихода доктора Беннет, чтобы выяснить все это. Она пришла днем в четверг и, к его удивлению, не проявила желания говорить с ним.

— Я сама не все понимаю, — ответила она на вопрос Мэта. — Я только знаю, что всех мятежников отпустили, и мы теперь не пополняем банки органов. Во главе всего теперь стоит Парлет, и многие из его родственников теперь работают здесь Подумать только, настоящие члены Экипажа работают в Госпитале!

— Это должно казаться вам странным.

— Да, это просто невероятно. Единственный человек, который, может быть, понимает, что происходит, — это сам Парлет, да и то вряд ли. А как вы думаете?

Мэт мысленно ухватился за этот вопрос:

— Почему вы спрашиваете об этом меня?

— Так ведь это он приказал относиться к вам с максимальным вниманием и даже с нежной заботливостью. У него, должно быть, были для этого основания, ведь так, Келлер?

— Да, очевидно.

Когда она поняла, что он больше ничего не добавит, она сказала:

— Если у вас есть еще какие-нибудь вопросы, задайте их лучше своим друзьям. Они придут к вам в субботу. Кстати, есть еще одна странная вещь: ваши друзья-колонисты разгуливают по всему Госпиталю, и мы получили указания не трогать их. И, между прочим, среди них есть явные мятежники.

— Я сам один из них.

— Я так и думала.

— После того как моя нога заживет, меня выпустят отсюда?

— Судя по тому, как к вам здесь относятся, я думаю да Впрочем, это будет решать Парлет.

Ее отношение к нему все время менялось по ходу разговора: она разговаривала с ним то как с равным, то как с колонистом, то как просто с пациентом.

— А почему бы вам не спросить обо всем этом у ваших друзей в субботу? — добавила она.

В эту же ночь к изголовью его кровати приделали устройство для сна. Он спросил у одного из рабочих:

— А почему этого не сделали раньше? Ведь это лучше, чем давать снотворные таблетки?

— Вы неправильно к этому подходите, — усмехнувшись, ответил ему рабочий. — Большинство пациентов здесь — члены Экипажа. Не думаете же вы, что они захотели бы использовать усыпляющие устройства, принесенные из вивария?

— Они слишком горды для этого, да?

— Я же говорю вам: они члены Экипажа.

На самом деле к изголовью кровати вместе с маской для сна было приделано подслушивающее устройство.

Для Парлета Мэт был частью его рутинной канцелярской работы. Досье Мэта как раз лежало на столе Джезуса Пиетро. Его обложка была покорежена, как и у других документов. Но в целом огонь не уничтожил ничего в кабинете начальника полиции, так как кабинет находился достаточно высоко.

Парлет просматривал все эти досье, скопившиеся за много лет в кабинете начальника полиции. Именно сейчас он понял, что наибольший вред его Новому Закону могло бы нанести уничтожение организации «Дети Земли». Только они могли способствовать проведению Закона в жизнь, ибо имели большое влияние на колонистов. Сами же они не подчинялись никому.

Досье Мэтью Келлера поразило Парлета своей неупорядоченностью. В нем не было даже достоверных данных, подтверждающих принадлежность Келлера к мятежной организации. Но по всей видимости, он все же принадлежал к ней. В записях Кастро был отмечен тот факт, что Келлер освободил узников вивария, а также то, что он был ранен, когда проник в Госпиталь во второй раз. Должно быть, именно он был одним из виновников гибели «Планка». Он, казалось, был каким-то образом связан с таинственным символом кровоточащего сердца. Но в таком случае Мэтью Келлер был одним из активных участников заговора.

Об этом говорил и повышенный интерес к нему со стороны Гарри Кейна.

Первым импульсивным желанием Парлета было дать Келлеру умереть от ран. Ведь он причинил столько вреда. Чего стоила одна только потеря библиотеки, находившейся на погибшем корабле! Но позже Парлет понял, что будет гораздо полезнее заручиться доверием Гарри Кейна.

В четверг доктор Беннет сообщила ему, что Келлер ожидает посетителей в субботу. Парлет решил поставить в палату аппарат для прослушивания на всякий случай. Он сделал отметку в своем служебном блокноте о свидании в субботу в полдень и занялся другими делами.

Когда Худ закончил говорить, Мэт улыбнулся и произнес:

— Я же говорил вам, что я видел маленькие сердца и печенки.

Но это не разрушило торжественности их поведения. Все четверо стояли вокруг его кровати с таким сосредоточенным выражением лица, которое бывает у членов жюри в момент объявления приговора.