Осколок Империи - Страница 114

Кто-то только что умер.

И женщина в маске была чудовищем. Если бы она сняла маску и под ней оказались ядовитые клыки длиной в фут, Мэт не испугался бы ее больше, чем сейчас.

Сквозь открытую дверь доносились голоса.

— Мы не можем использовать мышечную ткань. — Голос женщины, высокий и раздраженный, с акцентом, характерным для Экипажа. Этот акцент не был достаточно точным, хотя Мэт и не мог понять, в чем именно.

Саркастический мужской голос ответил:

— Ну и что же нам делать, выбросить ее?

— А почему бы и нет?

Несколько секунд тишины. Женщина с тележкой закончила работу и двигалась к двери. Затем:

— Мне не нравится эта идея. И кроме того, человек умер, чтобы дать нам здоровую живую ткань, а ты собираешься выбросить ее, как… — Закрывшаяся дверь оборвала голос на полуслове.

Как остатки от пира вурдалаков, закончил Мэт за него.

Он уже повернулся к двери, когда заметил что-то странное. Четыре емкости отличались от других. Они стояли около двери, и в этом месте на полу были царапины и краска потемнела, что свидетельствовало о том, что раньше здесь находились контейнеры для анабиоза. Однако, в отличие от анабиозных контейнеров, в основании этих емкостей не было сложного оборудования. Вместо этого все оборудование находилось внутри самих емкостей, за прозрачными стенами. Вероятно, это были аппараты для аэрации. В ближайшей емкости находились шесть маленьких человеческих сердец.

Без сомнения, это были сердца. Они бились. Но они были очень маленькими, не больше кулака ребенка. Мэт дотронулся до поверхности емкости, она была теплой, как кровь. В стоящей рядом емкости находились предметы с пятью дольками, которые, по всей видимости, были печенью, но они были маленькими, очень маленькими.

Вынести это было больше невозможно. Казалось, одним прыжком Мэт выскочил в коридор. Он прислонился к стене, вдыхая полной грудью, его плечи вздрагивали, а перед глазами стояли маленькие сердца и печени.

Кто-то вывернул из-за угла и резко остановился.

Мэт посмотрел: большой спокойный человек в форме полицейского. Мэт попытался заговорить. Его голос был хриплым и едва внятным:

— Где вивариум?

Человек некоторое время смотрел на него удивленно, затем сказал:

— Поверни направо и увидишь лестницу. Поднимись по ней, поверни направо, затем налево и ищи табличку. Ты увидишь большую дверь с индикатором тревоги. Ты не ошибешься.

— Спасибо. — Мэт повернулся к лестнице. Его желудок жгло, а руки дрожали. Больше всего на свете ему хотелось бы просто упасть, но надо было идти.

Что-то кольнуло его в руку.

Мэт повернулся, одновременно поднимая руку. Хотя ощущение укола прошло, его рука была бесчувственной, как кусок мяса. Полдюжины крохотных красных крапинок окружили его запястье.

Большой спокойный человек смотрел на Мэта, озадаченно нахмурившись. В его руке был пистолет.

Мир стал бешено крутиться перед глазами Мэта.

Капрал Холли Фокс увидел, как колонист упал, затем убрал пистолет. Куда катится мир? Сначала эта смехотворная секретность в отношении Робота-разведчика. Затем двести арестованных за одну ночь, и весь Госпиталь сходит с ума, пытаясь справиться с этим. А теперь колонист бродит по коридорам Госпиталя и еще спрашивает, как пройти в вивариум!

Ну что же, он займется этим. Холли Фокс поднял человека и перебросил его через плечо, крякнув от усилия. Но его лицо было спокойным. Доложи и забудь. Он устроил свой груз поудобнее и тяжело зашагал к лестнице.

На рассвете ступенчатый пик Удивительной Горы был окружен густым туманом. Для тех немногих, кто уже вышел из дома, небо просто превратилось из черного в серое. Но это был не ядовитый туман бездны, а плотное облако водяною шара; настолько плотное, что даже слепой мог выиграть в этих условиях матч по стрельбе. Когда члены Экипажа или колонисты выходили из дома, их дома сразу же исчезали у них за спиной. Они ходили и работали на площади десяти ярдов в диаметре.

В семь часов утра полицейские вошли в нашпигованный аппаратурой лес, по одной роте с каждого конца. Желтые противотуманные фонари высвечивали группу деревьев у стены. Но свет достигал деревьев с трудом. Поскольку те люди, которые находились на дежурстве этой ночью, ушли домой, члены поисковой группы не имели ни малейшего представления, чего они, собственно, ждут. Некоторые предполагали, что, возможно, они ждут колонистов.

В девять часов они встретились на середине леса, пожали плечами и разошлись. Ни одного человека, ни одного животного не было в этом лесу. Никого, кроме насекомых. Четыре летающих машины тем не менее нырнули в туман и опрыскали химическим веществом весь этот участок леса.

В девять тридцать…

Джезус Пиетро разрезал грейпфрут пополам и перевернул одну половинку. Мякоть грейпфрута упала дольками в его чашку. Он спросил:

— Так они нашли этого кролика?

Майор Дженсен замер, не донеся чашку с кофе до губ.

— Нет, сэр. Но они задержали одного человека.

— В лесу?

— Нет, сэр. Он колотил в ворота камнем. Полицейский у ворот провел его в Госпиталь, а дальше все становится немного непонятно.

— Дженсен, это все непонятно с самого начала. Зачем этот человек колотил в ворота? — Ужасная мысль внезапно пришла ему в голову. — Он был из Экипажа?

— Нет, сэр. Это был Мэтью Келлер. Его опознали совершенно определенно.

Сок грейпфрута вылился на поднос с завтраком.

— Келлер?

— Так точно.

— Так кто же тогда был в машине?

— Я сомневаюсь, что мы когда-нибудь узнаем это, сэр. Должен ли я найти добровольцев, чтобы исследовать тело?

Джезус Пиетро смеялся долго и громко. Дженсен был чистокровным колонистом, хотя он и его предки так долго находились на службе, что их акцент и манеры стали почти такими же, как у Экипажа. Ему бы никогда не сошло с рук, если бы он вздумал шутить со своим начальством в присутствии других людей. Но наедине он мог быть очень остроумным. И он хорошо понимал эту разницу.

— Я как раз обдумывал какой-нибудь способ, чтобы встряхнуть Специальную полицию, — сказал Джезус Пиетро. — Это как раз то, что нужно. Итак, Келлер подошел к воротам и начал стучать в них камнем?

— Так точно, сэр. Часовой охранник у ворот задержал его, предварительно переговорив с Уотсом. Уотс подождал полчаса и снова связался с караульной будкой. Но охранник не смог вспомнить, что произошло после того, как он и заключенный вошли в Госпиталь. Он снова находился на своем посту, и это он тоже не мог объяснить. Конечно, ему следовало прежде доложить обо всем Уотсу. В результате Уотс посадил его под арест.

— Уотсу не следовало ждать целых полчаса. Где все это время находился Келлер?

— Капрал Фокс нашел его около двери в банк органов, выстрелил в него и отнес его в виварий.

— Значит, мне придется переговорить и с ним, и с охранником у ворот, хорошо. Мне не удастся спокойно заснуть, пока я не распутаю этот узел. — Джезус Пиетро закончил свой завтрак с удивительной поспешностью.

Затем ему показалось, что загадка была даже более сложной, чем казалась на первый взгляд. Как Келлеру вообще удалось попасть на плато Альфа? Охрана у моста не могла пропустить его.

На машине? Но единственная участвовавшая в этом машина…

Хобарт был испуган. Он был испуган точно так же, как и любой другой подозреваемый, с которым приходилось встречаться Джезусу Пиетро, и он даже не пытался скрыть это.

— Я не знаю! Я провел его через дверь, через ворота. Я велел ему идти впереди, чтобы он не смог броситься на меня…

— А он бросился?

— Не могу припомнить.

— Удар по голове мог вызвать у тебя небольшую амнезию. Сиди неподвижно. — Джезус Пиетро обошел вокруг стула, чтобы ощупать голову Хобарта. Его безличная мягкая манера общения была пугающей. — Ни шишек, ни синяков. У тебя болит голова?

— Я чувствую себя великолепно.

— Итак, ты вошел в дверь. Ты разговаривал с ним?