Осколки зеркала Вечности и загадочный дневник (СИ) - Страница 8

В один из понедельников (как известно, дней тяжёлых) Пенелопа Квэйн, просидевшая почти все выходные за домашними заданиями, спешила на перемене в библиотеку, чтобы прихватить там ещё пару увесистых талмудов, необходимых для подготовки к экзаменам. Ральф Лангорн, искренне убеждённый, что шестисотстраничная «Философия светлой магии» — неподъёмная ноша для юной девушки, упрямо шёл рядом, а Том… Том, уставший от того, что Пенелопе, по голову зарывшейся в учёбу, в последнее время было вечно не до него, и не упускавший ни единой возможности побыть рядом с сестрой, просто вызвался сходить за компанию. Когда они свернули в очередной коридор, Пенелопа вдруг остановилась, обратив внимание на прислонившуюся к стене, поодаль ото всех, девочку лет десяти-одиннадцати. Та громко всхлипывала, и было заметно, как тряслись её плечи.

— Что-то случилось? — с участием спросила Пенелопа, подойдя ближе.

Девочка не ответила. Она продолжала плакать, потирая чуть длинноватым рукавом мантии глаза. Но спустя пару секунд девочка резко подняла голову и вся сжалась, увидев стоявших перед ней Ральфа, Пенелопу и Тома.

— Отойдите от меня! — с отчаянием и обидой, пробивавшимися сквозь испуг в голосе, выкрикнула она. — Я случайно! Разве вам это непонятно?! Я вправду не хотела ничего слушать!

— Что именно слушать? — развела руками Пенелопа, удивлённо переглянувшись с ребятами.

Девочка несколько раз моргнула, опять отёрла слёзы, внимательно посмотрела на Пенелопу, а потом, немного успокоившись, произнесла:

— А, это не… Я думала, это он.

Пенелопа вздохнула и, чуть наклонившись к девочке, спокойно спросила:

— И кто же тебя так напугал?

— Мальчик один, — последовал ответ, — очень плохой мальчик.

— Какой именно?

— Красивый, но очень плохой. Просто мне моя подруга назначила встречу сегодня в этом коридоре, в какой-то комнате здесь, но, в какой именно, она не объяснила, и мне пришлось заглядывать в каждую. И в одной из них я увидела мальчика. Он держал в руках зеркало и смотрел в него. А потом он услышал шаги за спиной и оглянулся. А когда увидел меня, начал издеваться… Это было так неприятно и обидно!

— А как выглядел этот мальчик? — заинтересовалась Пенелопа.

— У него тёмные волосы, он примерно вашего возраста, красивый.

Несмотря на скудное описание, девушка догадалась, о ком шла речь.

— Я поняла, — кивнула она, — кого ты имеешь в виду. Да, поиздеваться он любит. Как морально, так и физически. Но успокойся, всё будет хорошо. — Пенелопа скинула с плеча сумку и, достав из кармашка салфетку, протянула её девочке. Та звучно высморкалась. — Мы не дадим ему тебя обижать. Только скажи нам конкретнее, где ты его видела.

— Там. — Девочка указала в сторону одной из дверей коридора. — Но я боюсь теперь даже приближаться к этой комнате.

— Мы пойдём с тобой, поэтому он тебе ничего не сделает, — заверил Том.

— Ну-у-у… — Девочка, явно удивлённая появлению у неё сразу троих защитников, казалось, сомневалась. Но в конце концов, решив не отвергать неожиданную поддержку, улыбнулась: — Хорошо.

И под эскортом молодых людей прошествовала к внушавшей ей столько страха двери.

— Вот она. Та комната. Может, мне лучше остаться здесь? — пролепетала девочка.

Ребята не возражали. Стараясь не издать ни звука, они вошли в комнату, на дверь которой боязливо продолжала смотреть оставшаяся в коридоре девочка, и огляделись. На одной из стен висела внушительных размеров картина. Перед ней, держа в руках небольшое зеркало, стоял юноша, в котором Том, Пенелопа и Ральф сразу узнали своего недруга — Рональда Хамминга. Они остались молча наблюдать за ним, не торопясь пока что привлекать к себе внимание. Долго, однако, это не продлилось: не прошло и минуты, как Хамминг дёрнулся, словно ужаленный, и крутанулся на месте, поворачиваясь к непрошеным гостям. Парень отбросил зеркало, которое тут же разбилось.

— Что вы здесь забыли?! — огрызнулся он.

— У нас к тебе тот же вопрос, — парировала Пенелопа.

— Не ваше дело.

Дверь слегка приоткрылась, и в неё заглянула любопытная девочка.

— А, вам эта девчонка пожаловалась! Ясно! — засмеялся Хамминг. — А теперь пошли вон отсюда! И чтобы я вас здесь больше не видел! И девчонку эту тоже!

— Думаешь, мы станем тебя слушать? — Том гордо сложил руки на груди.

— Станете, — ухмыльнулся Рональд и произнёс заклинание. Однако он промахнулся. — Вас это не касается! Прочь отсюда!

Разозлившись ещё больше из-за своей неудачи, он снова выпалил заклинание. На этот раз всё получилось: он попал прямо в цель. От его магии Тома, Пенелопу и Ральфа отбросило назад, и они оказались за дверью. А Рональд быстро захлопнул дверь другим заклятием.

— Он что-то замышляет, — сказала Пенелопа, приподнимаясь, — это точно.

— Это понятно, — ответил Том.

— Он хочет что-то сделать мне?! — Маленькая девочка подбежала к друзьям, вот-вот готовая опять заплакать.

— Нет. Ты здесь ни при чём… Интересно, — вслух начала размышлять Пенелопа, — что же это была за картина, около которой он стоял?

— Картина? — Девочка любопытствовала. — А вы уверены, что он не замышляет ничего против меня?

— Уверены, — отозвался Том.

Девочка обрадовалась, а потом внезапно испуганно произнесла:

— Я не помню обратной дороги из этого коридора? А вы?

— Мы помним, — успокоила её Пенелопа.

Друзья проводили девочку до знакомых ей коридоров и переходов, по дороге тихо обсуждая, что же задумал Хамминг. У каждого были свои предположения, но в одном они сходились: вряд ли Хамминг, по натуре своей любивший пакости, замышлял что-то хорошее. И, похоже, замысел его был как-то связан с зеркалами. Том, Ральф и Пенелопа знали о зеркале Вечности, хоть и немного. Им было известно, что оно так просто не разбивалось, да и не под силу было Хаммингу создать второе зеркало Вечности: для него эта магия была слишком сложной. Впрочем, не только для него — никто из современных жителей волшебного мира не мог создать второе зеркало Вечности.

========== Глава 6. Картина ==========

— И что теперь?

Пенелопа и Ральф невольно встрепенулись. Том наконец задал вслух тот самый вопрос, что мучил каждого из троих друзей. Любопытство одолевало их со страшной силой, и они не хотели оставлять без внимания тайну Хамминга, в которую совершенно случайно, но так удачно сунули свои носы. Теперь ребята собирались проследить за ним и разузнать о его происках, но, с какой стороны подступиться к этой задачке, даже понятия не имели. Надо было пробраться в комнату так, чтобы Хамминг не оглянулся и не увидел незваных гостей, но пройти незамеченными через чары, которыми он защитил себя от посторонних глаз, было практически невозможно, и это осознавал каждый: комнату Хамминг точно запер, и, хотя исправить такую досадную мелочь можно было с помощью простейшего заклинания, не попасться при этом казалось гораздо сложнее. Ребята ломали головы, строили предположения одно смелее другого, но в результате приходили к общему выводу: вряд ли получится что-то хорошее.

Был поздний вечер. Уроки закончились давным-давно, и школа почти совсем опустела. «Почти» стоит употребить лишь потому, что в одном из тёмных коридоров (заметим, даже темнее обычного, так как освещение погасили ещё пару часов назад) на подоконнике примостилась Пенелопа, рядом, скрестив руки на груди, привалился к стене Ральф, а перед ними Том, что-то бормоча себе под нос, вышагивал туда-сюда, медленно и методично.

— А давайте в библиотеку сходим? — предложила Пенелопа, которую ритуал братца начал уже порядком раздражать. — Может, найдём там что-нибудь вроде справочника-путеводителя по всем заклинаниям? Не уверена, что такой вообще существует, но вдруг?

Ральф выразительно потряс часами на своём запястье.

— Какая сейчас библиотека? Она давно закрыта.

— И что с того? — пожала плечами Пенелопа. — Мы сейчас как раз ищем подходящее заклинание, чтобы незаметно взломать запертую дверь и проскользнуть в неё, не привлекая внимания. Даже если библиотека закрыта, это неплохой повод потренироваться, а?