Осколки от наших сердец (СИ) - Страница 12

— Не расстраивайся, мамочка, — сказал Питер. Хотя это я должна была утешать его и подбадривать. Он не показывал этого, но я знала, как сильно он хотел когда-нибудь найти папу. Потому что в садик у всех были папы и мамы. Ну, у кого-то были мачехи и отчимы, но всё равно у них были полноценные семьи. — Я очень сильно люблю тебя. — Он встал со своего стула и подошёл ко мне, чтобы забраться ко мне на колени и обнять. Я прижала к себе этот кусочек своего счастья и глубоко вдохнула запах его волос. Как же я любила его! — И мне больше никто не нужен. Правда-правда!

— Спасибо, малыш, — улыбнулась я. — И мне никогда не будет нужен никто другой. Только ты.

Чакки начал гавкать и прыгать. Питер рассмеялся, глядя на это.

— Чакки ревнует! — Смеялся он, а потом спрыгнул с моих коленей и взял к себе на руки Чакки и прижал к себе. — Мы пойдем, поиграем.

— Хорошо, малыш.

Когда Питер убежал на второй этаж, я подошла к кухонному шкафчику и достала бутылку коньяка. Даже не взяв стакан, я сделала несколько глотков из бутылки, а потом поставила её на место.

— Всё хорошо, Алиса, — сказала я себе, закрывая шкафчик. — Не обращай внимание ни на что, кроме Питера.

Я кивнула своим словам и пошла собирать сумку для нашей завтрашней вылазки.

Когда мы вышли из Аквариума, Питер просто прыгал от радости и продолжал говорить о том, что мы только что видели на экскурсии. В руках он крутил небольшую мягкую игрушку в виде кита, а в сумке у меня уже были два магнитика, одна маленькая статуэтка и рамка для фотографий. Да, Питер любил разные безделушки.

Я опустила Чакки на землю и пристегнула к нему поводок. Мы направились в парк, где гуляло много людей, парочек и небольших семейных групп. Я расстелила под деревом плед, и мы с Питером сели на него, чтобы перекусить бутербродами, которые я вчера сделала. Питер продолжал с набитым ртом говорить, как это было круто, а я подкармливала Чакки кусочками своего бутерброда.

Как только Питер справился с двумя бутербродами, он запихнул себе в рот несколько конфет, а потом взял мячик и побежал играть с Чакки. Я достала свой телефон и сделала несколько фотографий того, как Чакки приносил Питеру мяч, а тот наклонялся, чтобы погладить собаку по голове. Питер был такой счастливый и радостный, а его глаза просто светились от восторга.

Я вспомнила наш вчерашний разговор и его вопрос о своём отце. И почему-то сейчас это вызвало у меня воспоминания о том, как я впервые взяла Питера на руки, как впервые увидела его. Как он появился у меня.

Прошло меньше года с того дня, как Оливер просто исчез. Гейб не мог ему дозвониться, дома его не было, и никто его не видел. Мы все безумно волновались. А Гейб еще и злился. Через месяца три я подошла и сказала, что пора идти в полицию. Что если у него проблемы? Последний раз, когда я говорила с Оливером, он упомянул о проблемах с отцом Кети, поэтому я начала бояться за него.

— Больше не произноси этого имени в моём доме! — Пьяно крикнул он, а потом просто ушёл.

С того дня имя Оливера было запретно в нашем доме.

И именно с того дня Гейб начал делать глупости. Много пил, связался с плохими людьми, начал водиться много с Эриком. И в один момент они возомнили себя королями, и пошли грабить банк. Если бы Оливер был здесь, он бы остановил их. Но его не было. И их поймали. И посадили на два года. Мне было страшно, потому что мне еще и семнадцати лет не исполнилось, а я была одна. Я должна была научиться жить одной и заботиться о себе самостоятельно в доме, где мне было страшно. Раньше у меня были Гейб и Оливер. И в одну секунду я потеряла обоих.

Прошёл всего месяц с того дня, как Гейб уехал отбывать срок. Я сидела в своей комнате и печатала доклад по истории на старом ноутбуке, который постоянно зависал и мог начать просто так отключаться и перезагружаться. В дверь позвонили, и я сразу взяла раскладной ножик со стола и спустилась вниз. Не хотела рисковать. Все на районе уже знали, что моего брата посадили и я жила одна.

— Кто там? — Крикнула я, не открывая ни одного из трёх замков, что поставил тут Оливер.

— Это я, Стейси. — Тихо сказала она. Я сразу отбросила нож и начала открывать дверь. Открыв её, я безумно удивилась, потому что Стейси стояла на моём пороге с ребёнком на руках, завёрнутым в старое поношенное одеяло. — Привет. — Также тихо сказала она.

— Эм… — это было всё, что я смогла выдавить из себя, потому что это был первый раз, когда я видела Стейси за прошедшие полгода. Я думала, они с Гейбом расстались. — Кто это? — Спросила я, кивнув подбородком на ребёнка.

— Это… — она бросила на маленькое создание в своих руках быстрый взгляд. Я не знаю, что было в этом взгляде. Не знала тогда и не знаю сейчас, когда вспоминаю тот эпизод. — Это наш с Гейбом ребёнок.

— Что? — Прошептала я.

Гейб даже не говорил мне, что Стейси ждёт ребёнка. Он вообще ничего про неё не говорил. После того, как исчез Оливер, я не знала, что творилось в жизни моего брата, потому что он отдалился от меня.

— Возьми его.

Я даже не успела и звука издать, как в моих руках оказался маленький малыш.

Мне было так страшно взять в руки малыша. Я не была той, кто обходила детей за километр со словами «Фи, дети!». Нет, я любила детей и надеялась лет через десять-пятнадцать завести одного. Но я просто ни разу не держала в своих руках младенца и мне было так страшно, что я сделаю что-то не так, что он упадёт. Или я возьму его неправильно. Или я буду ему неприятно.

— Позаботься о нём. — Сказала Стейси, а потом развернулась и начала спускаться по лестнице.

— Стейси, стой! — Крикнула я, а потом заткнулась и бросила взгляд на ребёнка. Не хотелось, чтобы он плакал. Но малыш просто моргнул, а потом опять закрыл глаза. — Что значит «позаботься о нём»? Куда ты?

— Это сын твоего брата. Вот и расти его, пока тот не выйдет из тюрьмы.

— Что? Стейси, ты с ума сошла? Это твой ребёнок!

— Вообще-то, детей не делает один человек, если ты не знаешь, — она скрестила руки на груди. — Твой брат тут также виноват. Вот и неси за него ответственность.

— Стейси, ты… ты рехнулась?! Мне только через месяц семнадцать лет исполниться. Я о себе-то еще не научилась заботиться!

— Алиса, повзрослей уже! — Крикнула она. — В жизни нет места: хочу, не могу, не буду! Мне было девятнадцать лет, когда на меня свалились мои братья, и мне пришлось заботиться о них и отложить почти всю свою жизнь. Всё! Хватит! Я устала жить для кого-то, устала растить каких-то детей и отвечать за них. Хочу отвечать за себя. Я познакомилась с классным парнем, и он везёт меня с собой в Майами. Не звони и не пиши. Не пытайся искать.

— И что мне с ним делать? — В отчаянии прошептала я, прижав к себе малыша, который уже начал недовольно ворочаться, потому что чувствовал напряжение в воздухе.

— Не знаю, — сказала Стейси, отступая назад. — Расти, отдай в детский дом, подбрось кому-нибудь. Не имеет значения.

А потом она просто ушла. И я осталась стоять на крыльце с грудным ребёнком на руках.

Я даже не знала, когда именно он родился. Но он был очень маленьких и даже не мог еще держать ровно головку. Поэтому тот день стал днём рождения Питера. И именно в тот день он и стал Питером.

— Мамочка! — Крикнул Питер, когда они наперегонки с Чакки бежали ко мне. Я поймала, смеющегося Питера и сама рассмеялась, когда прижала его к себе. Она завалился рядом на плед в фирме звезды и смотрел на небо.

— Устал?

— Очень.

— Как насчёт того, чтобы взять попкорн и дома еще раз посмотреть «Паддингтона»?

— Да! — Радостно сказал Питер, а я встала с пледа и начала собирать вещи.

На выходе из парка мы остановились, чтобы купить себе по мороженому. Мы двигались к остановке и ели наши рожки, когда знакомый голос позвал меня.

— Алиса? — Я обернулась и увидела Оливера. Чёртова Оливера в чёрных джинсах и чёрной рубашке, который выглядел как долбанная модель. — Привет, не ожидал тебя здесь увидеть.