Осколки будущего (СИ) - Страница 191

Аню так ударило о стену, что, не будь она в костюме, лишилась бы чувств, а то и душа прочь. Грудь ожёг раскалившийся Священный камень. Мощь, невиданная, глубинная чистая магия на какое-то время ослепила, оглушила и обездвижила Лунных воинов. Заполонивший всё яркий свет гас медленно, нехотя, вместе с плавно утихающим звоном.

Данкан полулежал в тумане на том месте, где стоял раньше. Путы Суффикса пропали.

Остальных разбросало прочь.

Или это Артур? Или Леста?

Корпус раскачивался, огромные глаза мерцали не свойственным никому из троих паническим ужасом. Губы искривились, градины слёз струились по щекам. Нос распух и покраснел.

Вдруг человек на полу разразился отчаянными рыданиями. Он обхватил себя одной рукой, другую едва ли не по кисть затолкал в слюнявый рот. Его трясло от плача, беззащитного, сидящего, широко раскинув пятки, будто малый ребёнок. А вокруг всё ещё вихрились чары колоссального уровня.

- Что за дьявольщина?! - первой опомнилась Тьма. Намеревалась подойти, но споткнулась о ставшие вполне материальными остатки силы.

- Кто это? - с брезгливым отвращением спросила Бэлла. Аня не сразу поняла.

Но затем согласилась. В этом теле никак не Данкан. И не Артур. И не Леста.

Можно было бы предположить, что это как раз злокозненный убивец младенцев, если бы он не вёл себя как бьющийся в истерике мальчик.

Все оторопели. И вот на секунду голова неизвестного дёрнулась, в повадке возникло жеманство Лесты. Быстро вскинулись зарёванные васильковые очи, в них мелькнул расфокусированный, блуждающий взгляд.

- Не пугайте его, - прозвучало на молящий и в то же время будто извиняющийся манер, - он очень юный. Это Патрик, ему всего четыре годика. Он аутист. Он никогда не показывался. Просто совсем не хотел умирать. Не обижайте его!

...волной всё поведение раздираемого личностями человека изменилось. Это опять был Патрик. Он уже не лил слёз, лишь подвывал. А потом вдруг вздрогнул и указал пальцем куда-то в даль пустого коридора. Детский плаксивый и немного гнусавый голосок произнёс:

- Она кусила ево зуб-б-бами, за се-ею! Маинького! Она убизала в туман! Ох, она зе ево заглызёт!

Он снова затрясся, всхлипнул. И только сейчас Аня осознала, что среди поднявшихся на ноги друзей не хватает Кристины.

И Мэта.

* * *

Чтобы их обнаружить, пришлось немало пройти по пустынному коридору Времени.

Кристина сидела на корточках, странно искривившись и подавшись вперёд, так что согнутые колени оказались едва ли не за спиной. Белки глаз - огромные, ярко-оранжевые. Зрачки - вертикальные, как у зверя.

Руки покрыли длинные жёсткие волосы. Ногти обернулись ястребиными когтями, зубы - клыками. Окровавленными клыками саблезубого тигра. Похожий на игольчатую присоску язык пульсировал, свешиваясь на грудь.

Когда её нашли, истерзанные останки Мэтью напоминали куски сырого мяса.

Увидев оторопелых воинов, Кристина зарычала, оскалилась. Пятясь, вжалась в стену, зарываясь в туман. А потом выгнулась, шире распахнула смрадную пасть и завыла.

Диким, животным... нет, потусторонним воем. Будто ведьма банши из ирландских сказок. Но она не накликала смерть, а сама её порождала...

Только наполовину человек. Двадцать с лишком лет назад на мать Кристины Прошиной напал демон. Могучий монстр, который надругался над Полиной. Отбиваясь от него, она и открыла в себе магию. Полина Прошина одолела чудовище, но после этого нападения она понесла дитя.

И утратила рассудок.

Не сразу. Нервный срыв усугубился, когда Полина узнала о беременности. Она считала, что монстр проник в неё и захватывает изнутри. Мать, Мария Фёдоровна, лечила дочку как умела. Сожгла воинский сарафан. Заклинала побороть беса.

И она, и муж Игорь категорически противились идее аборта. Игорь Прошин принял решение назвать своим будущего малыша. Он безгранично любил молодую жену.

Но Полина не сдавалась. Она твердила о чудовище. Пыталась покончить с собой, из-за чего ожидала родов в клинике. Позже едва не удушила крошечную недоношенную девочку. Сиделка с трудом остановила её, неестественно сильную женщину с обломанными чёрными ногтями, почти стальными.

Бабушка Маша бросила в печку про?клятые одежды, но не загнала внутрь дочери действующий воинский дар, перешедший по наследству от её беса. Благо видимой формы магия Полины не обрела. Потом начались эпилептические приступы и истерики, постоянные галлюцинации. Когда Кристине исполнился год, её мать окончательно поместили в сумасшедший дом.

Девочка понятия не имела о деталях трагедии. И уж никак не подозревала, что отец ей вовсе не отец. Да и Мария Фёдоровна даже не предполагала, что насильник - не человек. Она думала, что её чадо, как и она сама когда-то, стало убийцей.

Игорь Маркович воспитывал Кристину как родную - в память о своей потерявшей разум любимой жене. Он ушёл в работу. Всего себя отдал спасению здоровья людей.

Кристина выросла, открыла колдовские способности, подружилась с Лунными воинами. Но только когда произвела на свет собственного ребёнка, демон пробудился.

Он питается душами своего потомства. Снова и снова. Так монстр набирает, множит мощь. Так он живёт.

Вырываясь на волю, демон мариновал дитя. Впрыскивал яд, оплетая вожделенное плотным коконом. Чтобы в итоге пожрать вместе с телом. Чтобы набраться сил и уснуть вновь - до появления другого ребёнка...

Всё это слишком поздно осознала Леста. Она же и рассказала воинам. Но не бесчувственной Кристине, у которой с звериным воем сошли визуальные демонические признаки, и не Артуру, которому Данкан пока благоразумно не давал свободы. Следовало подготовить его к кошмарной правде. И его, и Кристину, когда она придёт в себя.

Потому что душу Мэта пожрал демон. И воскресить его было невозможно...

Интермедия: Розалина

Если бы хоть кто-то знал, как мне больно. Имей я выбор - выращивала бы альстромерии в саду или разводила карликовых пингвинов. Жила, просто жила. Для себя. Однако выбора нет. Иначе скоро жить уже никто и нигде не будет.

Всё рухнет, как тогда. Но всюду.

Можно ли сказать, что я мало жертвую?

Но я не всесильна. Я и вовсе ничто. Я лишь помогаю маме. Кроме меня, у неё доверенных нет.

Но и она слаба. Если даже она слаба - о чём говорить? Позволено ли думать о единицах, помнить о сострадании и милосердии?

Нет. Нет, нет, нет. Остаётся одно - бороться.

И научить бороться. Принудить. Чтобы спасти.

Я - словно мать. Наступаю себе на горло, дабы быть строгой с обожаемыми ребятишками. Если я стану баловать их - они же потом не поблагодарят меня. Спустя века.

Затоптать, забыть все чувства - ради дела. Воспитание - жестокая штука. Только фатальные ошибки закаляют по-настоящему. Да, я заставляю их совершать.

Но я не садист. Не изверг. Я просто должна.

Заливаясь слезами в пустоте своего одиночества. Слыша проклятия из уст тех, кто для меня дороже всего в этом мире.

Так нужно. Так следует. Выбора нет.

Нет другого выхода.

Я, как библейский бог, вынуждена натаскивать возлюбленных подопечных. Жестоко. Но действенно.

И жертвовать всем ради них...

***Глава XXХIII: Три мужа Тьмы***

Кристину отправили на Планету Счастья. Забыть, забыть навсегда обо всём, что с ней случилось. О том, что демоническая сущность - навечно половина её естества, о том, что она убила своего сына и убьёт любого будущего так же. Забыть о том, что сделал демон с её матерью.

Она сама попросила об этом, когда узнала историю.

В ней не было желания жить и бороться, но смерть означала бы только пустоту и память. Ад, из которого её душе не вырваться в Рай никогда.

Планета Счастья Мемории стала выходом. Этот последний приют для магических созданий, прибежище, где они могут обрести покой.