Ошо. История жизни независимого мистика - Страница 22
Через год Ошо был назначен на работу преподавателя в университет г. Джабалпура. В течение этого периода он сосредоточился на своем теле и проводил время в упражнениях и развитии собственного тела. Поддерживая себя в прекрасной физической форме, параллельно он строил грандиозные планы на следующие десять лет — еще более увеличить свою энергию раджас, что требовалось для его неуклонного движения вперед. Он путешествовал по всей стране с рвением и целеустремленностью. Возможно, Ошо осознавал, что в последующие годы это повлияет на его здоровье.
Напряженный график путешествий, которому Ошо следовал с 1960 г., соответствовал периоду раджас его жизни. Эта активность, согласно Ошо, возможна, только если человек жил праведной жизнью или прошел через фазу пассивности. Тогда она наступает сама собой и протекает естественным образом. Ошо поясняет, что этот вид активности несколько отличается от той активности, что возникает из беспокойства или страха, или из-за напряжения, например, как это бывает при политической деятельности.
В отличие от последних, эта активность не мотивирована амбициями, но сочувствием. Этот активный период жизни Ошо продолжался вплоть до того, как он поселился в Мумбае в 1970 г. В книге Dimensions Beyond the Unknown(«Измерения за гранью непознанного») Ошо так описывает этот период своей жизни: «Когда началась эта часть моей жизни (та, что относилась к раджас), я много ездил по стране. Так много, как я, за этот промежуток в десять-пятнадцать лет путешествовать никто больше не смог бы, даже за две или три жизни (перерождения). Чтобы так же много сказать, как я сказал за эти десять-пятнадцать лет, кому-то еще потребовалось бы десять-пятнадцать жизней. С утра до вечера я находился в движении, путешествуя повсюду». Определяя цель и природу этой фазы, Ошо в этой же книге добавляет:
«По причине или без причины, я инициировал дискуссии, потому что чем больше существует спорных вопросов, тем быстрее происходит переход ко второй фазе активности. Поэтому я начал критиковать Гандхиджи (Ганди). Я стал критиковать социализм. Я никогда не обращался к этим темам, у меня также никогда не было каких-то политических привязанностей. У меня не было к ним ни малейшего интереса. Но когда все население страны поглощено этими вещами, было просто необходимо внести какое-то противоречие, даже просто ради развлечения. Таким образом, в течение перехода к второй фазе моей активности я инициировал массу дискуссий и наслаждался ими.
Если б эти противоречия происходили из напряженных ситуаций, в которых главную роль играли амбиции, они принесли бы мне, только разочарования. Но, поскольку все они были созданы для развития раджас гуна, для его выражения, они были забавны и интересны. Эти споры были похожи на драматическое представление».
Путешествия Ошо были лихорадочны. Он находился в дороге по три недели в месяц. Ошо в течение своей фазы пассивности разговаривал очень мало. Но он говорит:
«В активный период я сам приходил к людям, чтобы просто поговорить, и моя речь была пламенной… это пламя мне не принадлежало. Оно исходило из раджас гуна. Это был единственный способ выплеснуть наружу жар раджас гуна. Это пламя должно пылать со всей силой для того, чтобы быстро сгореть дотла. Чем тише огонь, тем дольше он горит».
В 1964 г. Ошо, чтобы обучить медитации своих последователей, организовал первые десятидневные сборы. Это был лагерь, расположенный на холмах Раджастана, в местечке Мучала Махавир. Ошо обучал нескольким видам медитационных техник, которые можно было выполнять ранним утром, в течение дня, а также по вечерам и перед отходом ко сну. Некоторые из медитационных техник, таких как Випассана и Надабрахма[34], а также медитационное вращение (Суфи)[35], хорошо известны в других традициях.
Ошо объяснял, что такое медитация, бесчисленным количеством способов и невероятно глубоко. Он называет медитацию «состоянием не-разума», что является состоянием отсутствия мыслей, состоянием молчания.
«Обычно ваше сознание наполнено кучей ненужных вещей, оно словно зеркало, покрытое пылью. Разум похож на дорогу с постоянным потоком машин: мысли бегают туда-сюда, мелькают желания, наплывают воспоминания, возникают амбиции — непрерывное движение, день за днем. Даже когда вы погружены в сон, разум функционирует, он порождает сны, он все так же думает; он все так же беспокоится и тревожится. Он готовится к следующему дню, идет подспудная подготовка. Это не состояние медитации, это состояние как раз противоположно медитации. Когда прекращается движение и процесс мышления останавливается, мысли не бегают, желания не мешают, вы погружены в тишину, тишину медитации. И в этой тишине познается истина, и никак иначе. Медитация — это состояние не-разума.
И вы не можете войти в состояние медитации через разум, потому что разум охраняет сам себя. Вы может войти в состояние медитации, только отставив разум в сторону, остудив себя, сделавшись безразличным, не соотнося себя с разумом, не думая „Я есмь мой разум“. Медитация — это осознание того, что „Я не есмь мой разум“. Когда осознание этого проникает в вас все глубже и глубже, мало-помалу приходят несколько моментов, моменты тишины, когда вам ничего не мешает, мгновения чистого пространства, мгновения прозрачности, моменты, когда вас внутри ничего не тревожит, все пребывает в покое. В эти моменты вы узнаете, кто вы на самом деле, и вы познаете тайну бытия».
В противоположность распространенной идее медитации Ошо смотрит на нее как на переживание не-активности, не-серьезности, радости и игры:
«Разум очень серьезен, а медитация абсолютно не серьезна. Когда я говорю это, вы, возможно, придете в замешательство, потому что о медитации продолжают рассуждать очень серьезно. Но медитация не серьезная вещь. Это что-то вроде игры. Откровенной, но не серьезной. Это не вид работы, она больше похожа на игру. Игра не является видом деятельности. Даже в процессе выполнения она не является деятельностью. Игра — это просто удовольствие. Она ни к чему не стремится, она никак не мотивирована. Скорее, это текущая энергия в чистом виде».
После этих первых сборов для обучения медитации в 1964 г. Ошо провел много других таких занятий по всей стране. Обычно он выбирал место для лагеря на природе, вдали от толпы и городского шума. Его сборы для медитаций и бесед становились все популярнее, и с его помощью нация начала пробуждаться от летаргического сна. Он производил незабываемое впечатление на людей любого общественного положения и рода занятий, и все большее и большее число людей начинали любить его.
Интенсивные поездки Ошо, его образ жизни и оригинальность, его острый ум и бунтарская натура часто досаждали университетскому начальству, но, однако, из-за его популярности и репутации они не могли предпринять чего-то серьезного. Его друзья настаивали на том, чтобы он оставил свою работу и посвятил себя всецело этой деятельности. Но Ошо отвечал, что следует дождаться нужного времени.
В августе 1966 г. он почувствовал, что пришло время освободиться от работы в университете. И это желание было обоюдным. Об Ошо слишком много говорили, что делало обстановку в университете неспокойной. Время пришло. Ошо только что вернулся из поездки. Спор возник из-за его манеры одеваться. Несколько лет подряд Ошо носил лунги (широкий кусок материи, обернутый вокруг пояса) и чадар (одежду, драпировавшую верхнюю часть тела). Однако руководители колледжа еще до этого выражали недовольство его стилем одежды, и ректор выбрал время возвращения Ошо из поездки, чтобы поставить вопрос ребром. Коль скоро Ошо никогда не осуждал то, как одевается ректор, то и Ошо посчитал несправедливым, чтобы ректор возражал против его манеры одеваться. Когда ректор предъявил ему претензии, Ошо немедленно подал ему заявление об увольнении, которое, между прочим, всегда носил с собой.