Ошибки прошлого, или Тайна пропавшего ребенка - Страница 17

– Это злые собаки.

Далия, визжа и смеясь, выбежала из комнаты, а ее отец притворился, что догоняет ее.

Тим повернулся к Марти.

– Ты сказал, что они рады помочь нам, – сказал Тим. – Очень рады. Разве не так ты говорил?

– Отвали, – сказал Марти. – Все пройдет отлично.

На ужин они ели тушеную говядину и пшеничный хлеб с медом, и никто и словом не обмолвился о планах на следующий день. Кики не сразу поняла, что это было из-за Далии: они не хотели говорить, пока в комнате был ребенок. Во время еды Далия все время болтала с Кики, рассказывая ей о последнем уроке географии, который ей дала мать, после чего она выучила названия штатов в алфавитном порядке. Она говорила без умолку и перечислила их почти без ошибок. После ужина Форрест взял на руки младенца и передал Наоми, а та, откинувшись на спинку стула, подсунула его под свою свободную блузу и стала кормить грудью.

– Далия, – сказала Наоми, – ты не хочешь пойти поиграть в другой комнате? Взрослым нужно поговорить.

Далия схватила Кики за руку.

– Давай я покажу тебе свои игрушки, – сказала она, словно зная, что Кики будет лучше поиграть с ней, чем остаться со «взрослыми».

– Иди, – сказал Тим. – Мы потом сообщим тебе обо всем, что тебе нужно знать.

Позволив Далии утащить себя в другую комнату, она почувствовала облегчение. Разговор на кухне не обещал быть слишком приятным. «Пожалуйста, скажи им, чтобы они скорее уходили отсюда, – повторяла она про себя, – пожалуйста».

– Это моя Барби. – Далия села на вышитый коврик и вытащила из ящика для игрушек темноволосую куклу Барби. Было забавно, что у ребенка хиппи есть кукла Барби.

– Она красивая. – Кики села рядом с девочкой.

– Она с гаражной распродажи, – сказала Далия, поглаживая пальцем миниатюрные джинсы куклы. – Я так рада, что смогла поселить ее в теплом доме.

Кики улыбнулась. Девчушка тронула ее за душу. Она слышала, как Тим что-то говорит на кухне, но не могла разобрать ни слова. Форрест отвечал ему глубоким и звучным голосом. Потом Наоми сказала что-то непонятное. Ей следовало быть там, чтобы принять участие в обсуждении.

«В чем ты ошиблась?» – спрашивала себя Кики. Она ощущала себя такой маленькой, что ей и вправду было место здесь, с Далией, а не на кухне. Ей было шестнадцать лет, на вид же ей можно было дать не больше пятнадцати, а чувствовала она себя как тринадцатилетняя девочка. Знает ли кто-нибудь об этом? Не о ней ли они шепчутся там, на кухне, беспокоясь о том, что ее вовлечение в эту затею было ошибкой?

– Мы не втягиваем вас ни во что! – вдруг закричал Марти. Кто-то в ответ сказал:

– Ш-ш-ш!

Далия с тревогой посмотрела на Кики.

– Почему тот человек так вопит? – спросила девочка.

– О, это ерунда, – ответила Кики. – Он часто кричит. Марти всегда так ведет себя.

Далия секунду смотрела в сторону кухни, а потом перевела взгляд на ящик с игрушками.

– А это важная кукла, – сказала она, вытаскивая голую куклу.

– Важная кукла? – в замешательстве спросила Кики.

– Влаж-ная! – сказала Далия. Она подняла куклу так, чтобы Кики смогла рассмотреть отверстие у нее между ног. – Она писает.

– О! – Кики засмеялась. – Я поняла.

Она завидовала невинности Далии. Девочке и в голову не приходило, что обсуждали ее родители с Тимом и Марти. У нее не было и мысли о том, что когда-то ее родители совершили нечто противозаконное и было время, когда они были известны под другими именами. Тогда они жили другой жизнью. Неужели Тим хочет закончить так же? Неужели ей, для того чтобы встретиться с ним, придется многие мили ехать по лесам на машине?

– У тебя красивые глаза. – Далия пристально смотрела на Кики.

– Спасибо. – Кики протянула руку к волосам девочки. – А у тебя самые красивые волосы, которые я видела в своей жизни.

– Они как шелк, – сказала девочка.

– Да. – Кики улыбнулась. Ей захотелось, чтобы у нее когда-нибудь появился такой же ребенок. Она посмотрела в сторону кухни. Ей не было видно Тима, но она могла нарисовать в своем воображении его зеленые глаза, светлые волосы и пухлые губы. У них могли бы быть красивые дети. Она хотела, чтобы ее дети росли в полной семье, чтобы у них были и мать, и отец. Кики каждый год писала бы им письма на тот случай, если умрет. При этой мысли у нее к глазам подступили слезы.

Далия потянулась к ней и нежно дотронулась до ее щеки.

– Почему ты плачешь? – спросила она.

– О, думаю, сегодня у меня немного воспалились глаза. – Кики пальцами вытерла слезы. – Наверное, у меня аллергия на что-нибудь.

– На Агнес? – Далия показала пальцем на кошку, спящую у стенки кушетки. – У моей подруги на нее аллергия.

– Может быть, – сказала она. – Все не так плохо.

Наоми вошла в комнату, младенец, которого звали Эммануэль, лежал в слинге, перекинутом у нее через плечо. Она села на корточки рядом с Далией, ее юбка, спускаясь с коленей, касалась пола.

– Надеюсь, она тебе не слишком надоела, – сказала она Кики с вымученной улыбкой.

– Совсем нет, – ответила Кики.

Наоми погладила дочь по голове.

– Тебе пора готовиться ко сну, – сказала она.

– Нет, мам, – ответила Далия. – Я могу остаться, потому что у нас гости.

– У гостей завтра много дел, поэтому мы не можем утомлять их. – Наоми встала, поддерживая руками слинг с маленьким тельцем малыша. – Пойдем, – сказала она. – Давай, шустрее.

Поднявшись с пола, девочка наклонилась и поцеловала Кики в щеку.

– Спокойной ночи. Я тебя люблю, – сказала девочка, потом развернулась и побежала в коридор.

Кики смотрела ей вслед.

– Чудесная девочка, – сказала она.

– Спасибо. – Наоми смотрела, как дочь исчезает в комнате, расположенной в конце коридора. – Чаще всего она просто ангел. – Она повернулась к Кики. – Пойдем со мной, – сказала она.

Кики пошла следом за ней по коридору. Они прошли мимо довольно просторной спальни, на полу которой лежал двуспальный матрас.

– Вы с Тимом можете спать здесь, – Наоми кивнула в сторону комнаты. – Марти будет спать на диване. – Кики заглянула в другую комнату, на этот раз с двухъярусной кроватью. На нижней кровати сидела Далия, держа на коленях книжку из серии «Золотая книга».

– Сегодня ты можешь не принимать душ, – сказала ей Наоми.

– Ура! – Далия запрыгала на кровати.

– Мы с папой попозже зайдем пожелать тебе спокойной ночи.

– Ладно, – сказала она, возвращаясь к книжке.

– Ей нравится, когда у нас собирается компания, – сказала Наоми, поворачивая за угол и входя в спальню в самом конце коридора. – Отчасти потому, что она может не принимать душ.

Должно быть, это была комната Наоми и Форреста. На полу на каркасе лежал двуспальный матрас, и стояли два старых непарных комода. Комната была плохо освещена, и воздух в ней был спертым.

– Садись здесь, напротив зеркала, – сказала Наоми.

Кики послушно села на край матраса. Рядом с Наоми, которая была старше ее по меньшей мере лет на пятнадцать, Кики чувствовала себя маленькой и смущалась. При тусклом свете она едва видела себя в зеркале над комодом. Она была чем-то похожа на монахиню – бледное лицо и накидка из длинных каштановых волос.

Эммануэль начал хныкать, когда Наоми вынула его из слинга.

– Можешь подержать его минутку? – спросила она. – Я должна достать кое-что из стенного шкафа.

– С удовольствием. – Она взяла младенца из рук Наоми и стала баюкать его у себя на плече. Эммануэль немного попищал, потом уткнулся в нее головой и начал сосать пальцы. Светлый пушок на его голове щекотал ей щеку, и она прижалась губами к его виску. – Сколько ему? – спросила Кики.

– Четыре месяца. – Наоми открыла стенной шкаф, в котором был такой порядок, что у Кики появилось чувство, будто они с ней родные. Снаружи дома и во дворе был беспорядок, но внутри царила такая чистота, что было ясно, что здесь командует Наоми.

– У тебя правда чудесный дом, – сказала она, когда Наоми забралась на стул-стремянку и полезла в шкаф.