Ощупывая слона. Заметки по истории русского Интернета - Страница 85

Он получает тонну спама ежедневно. Газетчики осаждают его просьбами об интервью. Школьники со всей Америки норовят задать ему пару вопросов, чтобы украсить свой проект цитатой из живого классика. Сумасшедшие всех мастей, одержимые идеями, «способными-изменить-мир», пишут ему так же упорно. О его личной жизни неизвестно ничего.

Его зовут Тим Бернерс-Ли, и он — человек, который изобрел World Wide Web.

Историки и журналисты затрудняются назвать точную дату появления Интернета: считать ли ею 1974 год, когда Винт Серф и Боб Кан опубликовали работу, где описали TCP-протокол, который через несколько лет превратится в TCP/IP-протокол, основу нынешнего Интернета (не спрашивайте меня, что значат эти буквы, я все равно не поверю, что вам в самом деле интересно знать ответ)? Или 1972-й, когда Рэй Томилсон разработал первую программу для электронной почты и стал использовать @в почтовых адресах? Или все-таки 1966 год, когда был разработан первый план создания прообраза Сети сетей — ARPANETa? Или, наконец, 1965-й, когда осуществили первое соединение двух компьютеров через телефонную линию?

Все эти даты мешаются в голове, и без вводной лекции трудно понять, о чем речь. Какой еще протокол, зачем в почтовых адресах @, что такое ARPANET? Для многих нынешних пользователей Интернет — это прежде всего WWW, веб, Повсеместно Протянутая Паутина, сеть файлов, связанных между собой ссылками. Именно ее и изобрел Тим Бернерс-Ли в 1991 году. В то время он работал в Швейцарии, в месте, которое теперь называется Европейская организация ядерных исследований (CERN), так что идея мировой Паутины — европейского, а не американского происхождения. В 1992 году она покорила мир Интернета, и нынче мы смело можем отмечать десять лет появления электронной Паутины.

Интернет — это множество компьютеров, WWW — это множество файлов. Среди них могут быть картинки, тексты, фильмы — что угодно. Важно то, что они соединены друг с другом, и для нас, пользователей, нет никакой разницы, находятся они на одном компьютере или на удаленных за тысячу километров друг от друга. Идея эта кажется сегодня столь очевидной, что непонятно, почему она не приходила никому в голову раньше.

Хотелось бы написать историю изобретения WWW как сказку — «жил-был мальчик, который мечтал о том, чтобы люди во всем мире…» — но Тим Бернерс-Ли ничего не рассказывает о своей жизни. Был ли мальчик и о чем он мечтал, мы не знаем. Тридцатипятилетний ученый Тим Бернерс-Ли мечтал о глобальной системе, позволяющей людям делиться друг с другом информацией, — и веб стал прекрасной реализацией этой мечты.

Придумав веб, Тим Бернерс-Ли придумал и первую программу-браузер для его просмотра (читатель, скорее всего, сейчас делает это с помощью Internet Explorer, а автор — с помощью Opera). Она была очень примитивной и даже картинки показывала в соседнем окошке, а не вместе с текстом, как мы привыкли. И разумеется, тогда не существовало ни JavaScript, ни флэш-анимации — до появления Масяни оставалось почти десять лет. Люди, которые придумали первый браузер, позволяющий видеть картинки в тексте, как в книге, стали одними из первых веб-миллионеров. Тим Бернерс-Ли предпочел остаться в некоммерческом секторе, хотя имел массу возможностей превратить Паутину в золотую жилу.

Думаю, изобретая веб, он понимал, что основывает новый прииск. Не случайно одним из альтернативных названий для Паутины была «Информационная жила». Впрочем, сокращение от «The Information Mine» — TIM — показалось ему нескромным, и в конце концов он остановился на World Wide Web. Еще в середине девяностых ему приходилось объяснять, что пишется это в три слова (хотя существует английское слово worldwide) и без дефисов — сегодня трудно представить, что «тройное дабл ю» могло расшифровываться как-то иначе.

Графически выразительный, легко запоминающийся, манящий неведомыми смыслами и кодирующий в рисунке своих букв взлеты и падения новой индустрии, WWW стал одним из лучших брэнднеймов девяностых. В 1995 году легендарный (и виртуальный) Май Иванович Мухин придумал переводить World Wide Web как Повсеместно Протянутую Паутину — но, несмотря на все остроумие перевода, он так и не прижился. В ППП было слишком много прямых углов, а рисунок его слишком напоминал городской ландшафт тоскливых многоэтажек— WWW пришлось остаться непереведенным на русский, а нам, журналистам, каждый раз переключаться на английский язык, когда мы хотим помянуть изобретение Тима Бернерса-Ли. Точно так же не прижилось во всем мире сокращение w3, напоминающее не то обозначение новой модели машины, не то имя очередного робота из «Звездных войн».

Сегодня всемирно знаменитый (world wide famous?) ученый разрабатывает новую идею, которую называет «семантической паутиной». Удастся ли ему снова изменить пейзаж виртуального мира — и если да, то через сколько лет мы забудем WWW и будем отмечать десятилетие появления другой Паутины?

Среди всех достижений хай-тека Интернет считается наименее мужским. Его нельзя сравнить ни с машиной, ни с мобильным телефоном, ни с карманным компьютером или даже с компьютером настольным. Видел кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь настоящих мужиков, которые похвалялись бы своим Интернетом? Выкладывали бы его на стол в баре тем жестом, каким еще несколько лет назад клали мобильные телефоны? Вынимали ли бы из кармана карточку почасовой оплаты с деланой небрежностью, с какой вытаскивают палм-пилот? Хотя бы один мужчина приглашал девушку к себе домой, говоря, что покажет ей, какая у него там выделенная линия на 128 Кб/сек? И если да, то приняла ли девушка приглашение? А если даже приняла, успели ли они вообще дойти до компьютера? Нет, вы только представьте, что вместо фразы: «Пойдем, прокатимся на моей новой машине», можно сказать: «Пойдем посерфим на моем новом канале»? Даже если она знает, что значит «посерфить», и догадывается, что вряд ли ты прикупил канал им. Москвы. Нет, это определенно не работает.

Зато хорошо звучит фраза: «Я поставил моей маме Интернет, и теперь она не звонит мне во время совещаний, а только бомбардирует по айсикью». Хорошо звучит, убедительно. Куда лучше, чем: «Я купил своей маме мобильный телефон и классную тачку». Интернет — не для настоящих мужчин, он — для женщин, детей и лиц старшего возраста. Он слишком прост. Пользоваться им — все равно что управлять государством по Ленину: дело кухарок, домохозяек и пенсионеров.

То, что Интернет изобрели мужчины, ничего не меняет. Мужчины изобрели множество вещей, которые не служат символом мужественности и целиком оказываются в распоряжении женщин. Взять, к примеру, пылесос или стиральную машину. Конечно, фраза «Милый, купи мне, пожалуйста, хорошую выделенную линию» еще не стала столь же распространена, как просьба купить новый холодильник, но связано это, конечно, с тем, что Интернет — вещь новая и большинство женщин относятся к нему с легкой консервативной опаской. Но впереди, конечно, большие перспективы — в особенности для маркетологов. «Все женщины делают это. Без этого ты не можешь чувствовать себя женщиной. Канал ISDN, 256 Кб/сек». Что-нибудь в этом роде.

Между тем, посмотрев на историю изобретений Настоящих Мужских Вещей, мы видим странную закономерность. Самих изобретателей трудно назвать крутыми мужиками. В лучшем случае, когда слава приходит к ним при жизни, они могут компенсировать очки, отсутствие бицепсов и навыков рукопашного боя за счет своего богатства, но так везет считанным единицам. Большинство людей, придумывающих крутые тачки, мобилы и домашние кинотеатры, остаются в глазах потребителей своих изобретений чудаками, занудами, ботаниками и очкариками, даже если в ботанике они ничего не понимают, а вместо очков давно носят контактные линзы. Женщины тоже пренебрегают изобретателями в пользу покупателей — и в этом женщин можно понять. Занудливые инженеры и аутичные программисты слишком увлечены внутренней жизнью своих изобретений, чтобы уделять достаточно внимания своей внешности. Да и чужой тоже, честно говоря.