Осень в Кёнигсберге (СИ) - Страница 18

- Молоко будешь? Вчерашнее, правда. Но, думаю, еще не скисло.

- Да нет, спасибо.

(хлопнула дверца)

В руках запестрела бутылка с синей этикеткой. Поставил на стол.

- Присаживайся, в ногах правды нет, - и тут же упал на табуретку.

- О!- удивленно вскликнула, в большей части, конечно, наигранно. – А у тебя, оказывается, под всей той грудой хлама еще два стула затерялось!

Ухмыльнулся, прикипел взглядом к глазам.

- И когда ты успела такой язвой стать?

- Учусь у лучших!

(хмыкнул, уже поднеся ко рту открытую бутылку)

- Да-к ты молоко будешь? У меня там еще одна есть, - кивнул на холодильник.

- Да нет, спасибо.

- Совсем не любишь?

- Да ну, чего. Нормально отношусь. Но, в основном, с какой-нибудь кашей или картошкой.

- Ясно. Ну, у меня только замороженные пельмени есть.

(рассмеялась)

- Да нет, спасибо. Я не голодна. А тебе, если хочешь, могу сварить.

- Нет, спасибо. Я по дороге перекусил. А чай-то хоть будешь?

- Буду…

…

- Говоришь, журналистка ты у нас теперь?

- Угу.

(скривился в едкой ухмылке; опустил взгляд)

- Что?

(вновь посмотрелна меня)

- Не удивлюсь, если, на самом деле,  и это окажется «не твоим».

- Почему?

- Не знаю, как-то оно к тебе не вяжется.

(удивленно изогнула бровь)

- А что «вяжется»?

- Пока не знаю. Но это, как по мне, тоже не для твоего характера.

- Хм. Почему? Я всегда тянулась к творчеству. С детства писала стихи…

(тяжелый вздох)

- Я тебя, конечно, еще не особо хорошо знаю.  Но мне кажется, что тебе нужно что-то яркое, нежное, искреннее, открытое. А не тяжба извечной борьбы журналиста и властей, мира прекрасного и реальности. Я не профессор, но думаю, публицистика и творчество – вещи разные, хоть и переплетаются.

(невнятно пожала плечами)

- Н-не знаю. Не думаю, что существуют такие профессии, как, по-твоему, подходят мне и моему нраву.

(вздернул плечами, перекривив меня, и загадочно улыбнулся)

- Так о чем там будет статья твоя? – попытка направить тему в другое русло.

Поддаюсь.

- О Кенигсберге.

- А что с ним?

- Нужно написать короткий очерк.Хочу выдать что-нибудьэдакое. Показать его настоящего.

- Последнее слово меня, я так понимаю и не зря, настораживает. Что именно «эдакого», мадам, вы жаждите? И, наверняка, нужна моя помощь. Правильно я полагаю? Иначе бы не пришла…

(пристыжено поджала нижнюю губу, увела взгляд в сторону и едва заметно закивала)

- Ты же больше меня повидал, лучше город знаешь. О приезжих, о богатых и бедных, о том, о чем предпочитают молчать.

(хмыкнул – проигнорировала; молчу)

- Нет, видимо, лезть на рожон – это всё-таки твой конек.

(улыбнулась)

А чего бы не написать о его красоте, о неповторимой двоякости? О прочном узле прошлого и настоящего. Королевскую гору взяли, но не сломили. Подземный город, который всё ещё таится под толщей обыденности. Мистические истории, которые  так и блуждают от рассказчика к рассказчику. Янтарный край с бело-зелено-огненными глазами драгоценностей. Мир надежд и грёз. Сюда из всего света стекаются странники в поиске своей мечты. Как ты, как я, как мои родители… наши соседи, знакомые, и их близкие. Некогда неприступное царство превратилось в верный оплот заблудших душ. Мир балтийской прохлады, жгучих песков и нежной глади бездонного моря.

Калининградский край – страна сказки, со своими замками, фортами, заброшенными кладбищами прошлых столетий. Мир военных, простых трудяг, морских котиков и бесстрашных акул на суднах.

Я понимаю, что писать о плохом куда проще, потому что оно сплошь и рядом. Но ведь приятнее читать о хорошем, тебе не кажется?

(немного помедлила с ответом)

- А не думаешь, что от этой приторной сладости уже тошнит?

- А ты не пиши приторно. Все зависит от автора и его усердий. Пиши от души, сей загадки и намеки. Пиши, заколдовывая читателя. Авось, еще кого сюда заманишь, и, возможно, он наконец-то отыщет свое я и свое счастье.

Глава Двенадцатая.  Предательство

***

Конечно,  конечно же, убедил меня Матвей в своей правоте.

Недолго тогда длилась моя феерия. Вечер быстро распластался  по земле, а потому - еще по чашке чая-молока, и, спешно откланявшись, исчезла восвояси.

Днями напролет из головы не выходил Агатов, переворачивая  в душе всё вверх тормашками, да только очередного достойного повода заявиться к нему в гостипока так и не нашла.

 Сам же он ко мне такого пылкого интереса вовсе не проявлял… Не удосужился даже адреса или телефонного номера спросить.

Прошло еще пару месяцев, прежде чем вышла в свет моя статья. Фурор. И ее встретил фурор.

Нервно комкая газету в руках, учащенно глотая слюну от перевозбуждения, бегу уже на остановку … ловить маршрутку.

Шаги. Уверенные, спешные шаги по знакомому адресу. Забежать на пятый этаж – и застыть у двери.

Ехидно заулыбалась себе под нос – и тут же обернулась. Никого. В этот раз он не стоит внизу, и не наблюдает за мной. Глубокий вдох – и постучать по деревянному полотну.

… да только в ответ ужалила тишина.

Еще, еще напор – но смелость так и не была вознаграждена.

С обидой в душе отступаю немного назад, на пару ступенек вниз, и притискиваюсь спиной к стене. Болезненно перебираю воспоминания. Когда я приходила к нему? В какой день недели? И как я не расспросила, когда бывает дома?

… хотя примерно в это время всегда к нему являлась.

Обреченно присесть на бетон, предупредительно подстелив под низ газету.

Локти в колени – и вновь утонуть в мыслях.

Прошло что-то около часа. Наверно, глупо ждать, да и за окном вновь стали спускаться на землю сумерки.

Подорваться, прощальный взгляд на дверь – и выбежать из подъезда долой.

…

Вторая попытка увидеться с ним была почти сразу. Так, кое-что было запланировано на «завтра» и «послезавтра», а потому, ровно через два дня, в то же время, я выскочила на знакомой остановке. Уверенные шаги в, полюбившийся душе, двор.

Еще немного – и взору откроется родной подъезд. И вдруг…

… увиденная картина прошибла током.

Из застывшей под табличкой «33» машины вышел Матвей с какой-то девушкой.

Обмен взглядами, брошенные фразы, улыбки, и, слегка обняв за талию, кавалер галантно пропустил даму внутрь помещения.

…

Слезы сами вырвались наружу. Их никто не звал, и не просил…

Шаги, едва не наощупь. Добраться до остановки, сесть в первый попавшийся автобус - и раствориться в толпе.

***

Странными совпадениями полна наша жизнь. И до сих пор не знаю, быть благодарной за них, или можно какими другими, меньшей кровью, случаями достичь указанной цели на своем жизненном пути.

Помню, как полдня Арина разрывалась от счастья, что сегодня получит зарплату и наконец-то отправиться покупать телевизор. Долго копила, долго собирала, не одну ночь мечтала… и теперь, взяв под руку меня и Таню, направится по магазинам.

Наворачивая уже третий круг по супермаркетам электроники, меня едва несли ноги, тошнило от одного только слова «техника», а у Татьяны - онемел язык. И только Аришка порхала на крыльях грез…

 Протискиваясь между снующими туда-сюда прохожими, попытались «быстро»  пролететь центральный рынок и отправиться в сторону площади, к «Маяку». И, было, уже промчали остановку, оставалось лишь пару шагов, чтобы влиться струю между торговыми палатками, как вдруг кто-то окликнул меня. Словно током пронзило. Разум еще не смог идентифицировать обладателя голоса, в то время как сердце уже бешено заколотилось, норовя выпрыгнуть из груди. Обернулась.