Оружие-мутант. Антология американской фантастики - Страница 13

Мургатройду нравилось, когда с ним разговаривали. Ему нравилось также делать вид, что он, как человек, ведет беседу.

«Чи! Чи!» — ответил он убежденно.

— Несомненно, — согласился Кальхаун, — она делает это не из личного интереса. Она считает, что то, что она делает, гораздо важнее, чем ее собственная жизнь, Мургатройд…

«Чи?» — спросил тормаль.

— На Ориде есть стада диких животных. Бесчисленные стада крупного рогатого скота. Подозреваю, что кто-то время от времени производит забой большого числа голов этих животных. Согласен? Не кажется ли тебе, что в последнее время там забивается слишком много животных?

Мургатройд зевнул, еще удобней пристроившись на груди у Кальхауна.

«Чи!» — ответил он уже совсем сонным голосом.

Пока Кальхаун изучал чрезвычайно насыщенную информацию, зверек заснул. Наконец космическому врачу удалось обнаружить данные о среднем уровне естественного прироста поголовья одичавшего крупного рогатого скота на планетах, где у него нет естественных врагов.

Обычное дело — прежде чем начать обживать планету, ее заселяют полезными представителями земной фауны и флоры. Формы земной жизни могли сыграть дьявольскую шутку с экологическими системами этих планет, и все ради благополучия Человечества. Конечно, семейства микроорганизмов и привычная растительность делали более практичным обживание человечеством других миров со всех точек зрения. Но иногда результаты этих вмешательств оказывались более чем странными и даже непредсказуемыми.

И все-таки эта причина не могла заставить сотни людей как сумасшедших набиться в корабль, который не мог обеспечить их жизнедеятельность. В результате — массовая смерть во время полета в подпространстве.

Когда Кальхаун решил подготовить запасной надувной матрац, он уже подсчитал, что всего лишь дюжина голов скота, выпущенного на свободу на планетах со схожими с Оридом условиями, положит начало десяткам, а то и сотням тысяч голов скота гораздо быстрее, чем предполагалось.

Медицинский корабль продолжал лететь в абсолютной темноте и тишине со скоростью, которую невозможно даже представить.

Когда на следующий день девушка появилась в командном отсеке, она довольно странно посмотрела на Кальхауна. Мургатройд в свою очередь вновь с большим интересом уставился на незнакомку. Кальхаун вежливым кивком головы поздоровался с девушкой и продолжил свои занятия, прерванные ее появлением.

— Я могу позавтракать? — спросила она неуверенно.

— Если мы с Мургатройдом можем, то почему не можете вы?

Девушка молча занялась приготовлением пищи. Кальхаун выглядел как хорошо воспитанный человек, который отвечает, если к нему обращаются, но у которого слишком много дел, чтобы обращать внимание на незаконных пассажиров.

Около полуночи по корабельному времени девушка спросила:

— Когда мы прибудем на Орид?

Кальхаун рассеянно ответил ей, словно думал о чем-то другом.

— Что… Как вы думаете, что там произошло? Я хочу сказать, что привело к трагедии на корабле?

— Не знаю, — ответил Кальхаун. — Но в любом случае я не согласен с властями Вельда. Я не считаю, что это зверство спланировано «синекожими».

— А… кто такие «синекожие»? — спросила девушка.

Кальхаун повернулся вполоборота и пристально посмотрел на нее.

— Когда вы лжете, — сказал он спокойно, — результат получается обратный тому, которого вы добиваетесь. Вы прекрасно знаете, кто такие «синекожие»!

— Но меня интересует, что думаете о них вы? — ответила девушка.

— В давние времена человечество страдало от болезни, которая называлась оспа. Когда люди выздоравливали, как правило, они оставались как бы мечеными. На коже в некоторых местах оставались шрамы в виде ямок. Тогда на Земле думали, что рано или поздно все заболеют оспой, а многие умрут от этой болезни.

Кальхаун помолчал немного и продолжил:

— Эти отметины не передавались по наследству в отличие от болезни «синекожих». А в остальном картина похожая. «Синекожий» — человек, который выздоровел, но вследствие болезни его кожа покрылась синими пятнами. И ничего другого!

— Вы думаете, эти пятна человеческого происхождения?

— Еще не было случая обратной эволюции. Возможно, у питекантропа дядя был обезьяной, но ни один питекантроп не превратился обратно в обезьяну.

Вдруг девушка повернулась и отошла от Кальхауна. Но в течение всего дня посматривала на него. Он продолжал загружать себя различной работой для поддержания умственного здоровья. На следующий день без всякой подготовки она спросила:

— Вы верите в то, что с целью распространения эпидемии именно «синекожие» отправили на Вельд корабль, битком набитый мертвыми?

— Нет, не верю, — ответил Кальхаун.

— Почему?

— Потому что достижение этой цели было маловероятно. Имея на борту только мертвых, корабль никогда не смог бы достичь той точки, где посадочная решетка могла его захватить и посадить на Вельд. Поэтому никакого толку от этого не было бы. А живым переносчикам болезни было бы бессмысленно скрывать, что они заражены. Они. могли бы попросить о помощи, но прекрасно понимали, что будут моментально умерщвлены, как только выяснится, что они жертвы болезни. Поэтому и от этого не было бы никакого толку. Нет, корабль не предназначался для распространения эпидемии.

— Вы друг «синекожих»? — спросила девушка с сомнением в голосе.

— В рамках здравого смысла, — ответил Кальхаун. — Я друг всего человеческого рода. Но вы, по-моему, совершаете ошибку. Произнося слово «синекожие», вы должны чувствовать определенный дискомфорт, как если бы речь шла о термине, который каждый воспитанный человек не должен употреблять. Вы вели себя по-другому. Ладно, оставим это. Я хочу вам сообщить, что завтра мы совершим посадку на Орид. Если вы захотите сказать мне правду, у вас будет немного времени на это.

Девушка прикусила губу. Еще дважды пыталась она что-то сказать, но так и не решилась. Кальхаун только пожимал плечами. Он уже составил для себя мнение об этой девушке. Это мнение не было окончательным, но он понимал, что девушка, родившаяся и выросшая на Вельде, никогда не захотела бы отправиться на Орид, узнав, что большая группа шахтеров с этой планеты предпочла умереть в корабле, чем остаться там. А все, что было неприятным для жителей Вельда, уж конечно же — дело рук «синекожих»! На Вельде никто и думать не смел о том, чтобы отправиться на Орид! А особенно в данной ситуации!

Перед выходом медкорабля из подпространства девушка очень осторожно сказала:

— Вы были очень добры. Я хотела бы вас поблагодарить. М-м… У меня нет уверенности в том, что я доберусь до Орида живой.

Кальхаун удивленно поднял брови.

— Я бы хотела рассказать все, что вы хотите узнать, — сказала она с нотками раскаяния. — Вы в самом деле очень достойный человек… Но есть одно «но»…

Кальхаун язвительно прервал ее:

— Вы уже сказали мне очень много. Например, что родились не на Вельде. Выросли не там. Народ Дейры (обратите внимание, я не сказал «синекожие») построил по меньшей мере один космический корабль после угрозы со стороны Вельда уничтожить планету. В настоящее время, по-видимому, на Дейре снова голод, который привел к полному отчаянию. Вполне возможно, что такое положение вынудило вас рискнуть слетать на Орид и, забив скот, заморозить мясо. Вы планировали…

Девушка одним прыжком вскочила со своего места и выхватила из кармана небольшой бластер. Дрожа, она направила его на Кальхауна.

— Я должна вас убить! — закричала она, совсем потеряв голову. — Я должна вас убить!

Кальхаун протянул руку — и тотчас девушка в отчаянии нажала на спусковой крючок. Все напрасно. И прежде, чем она смогла понять, что не сняла оружие с предохранителя, Кальхаун вырвал у нее бластер и сделал шаг назад.

— Молодец! — одобрительно сказал он. — Я верну вам оружие, когда мы совершим посадку. И спасибо! Большое спасибо!

Девушка нервно потерла руки и уставилась на Кальхауна в недоумении.

— Спасибо?! За то, что я пыталась вас убить?!