Оружие Аполлона - Страница 3
Тем не менее в первый же выходной отметились в нью-бобринецком кабаке «Русалка». Далеко не все, конечно, и далеко не так, как хотелось бы. Отрываться по полной программе не было желания, да и последствия в случае каких-либо эксцессов оказались бы гораздо более серьезными для провинившихся, чем раньше. Командование сделало выводы и ужесточило наказания…
Хотя Джек Срослофф – Атос – погиб и не при исполнении служебных обязанностей, а находясь в отпуске, его семье была выплачена денежная компенсация. А вот насчет того, чтобы найти его убийцу или убийц… Было понятно, чьих это рук дело, но не менее понятно было и то, что усилия полиции пропадут втуне. К тому же слово «усилия» в данном случае вряд ли было уместно. Не полезут номианские полы в храм жрецов Беллизона.
Да, посиделки в «Русалке» прошли без размаха, как-то пасмурно. И не только из-за гибели Атоса, но и из-за Годзиллы, о котором, впрочем, те, кто был не в курсе, знали только то, что его заграбастал Твинс. Непривычно тихим был Граната, почти ничего, кроме пива, не пил Портос, а вернувшийся в строй Лу Шеро вообще отказался от спиртного. Таран и Хенрик Ящик уже тоже покинули госпиталь, но продолжали проходить курс реабилитации на Виктории-II, как и убитый Рон Дубровин, возвращенный медиками xe «из-за» из-за черты. А что касается дважды убитого Томаша Игрока, то он до сих пор лежал в александрийском госпитале и, по словам вице-вигиона Янека Бута, о дальнейшей его службе в Стафле речи уже не шло. Его, как и других выбывших, заменили парни из вигий резерва.
В первые дни после возвращения на службу Крис ощущал постоянное напряжение. И оно не зависело от умственных и физических нагрузок, которые были такими же щедрыми, как всегда – в соответствии с планами подготовки и поддержания файтеров в надлежащей форме. Ему казалось, что и инструкторы, и вигион относятся к нему не так, как раньше, словно знают все подробности истории, в которую он угодил. И осуждают его… Он каждую секунду ожидал вызова к центуриону, и воображение беспощадно рисовало ему дальнейшую картину. Нолан Зедник стоит посреди своего кабинета, уперев руки в бока, и с прищуром глядит на него, Криса, вытянувшегося в струнку. А потом хмуро сообщает вечно сорванным своим голосом: «Пришел мейл из Твинса, Габлер. Наделал ты дел, и придется тебя уволить. Прощай, файтер…»
Потом пружина внутри потихоньку ослабла.
Он, конечно же, посвятил Арамиса, Гранату и Портоса в концовку истории с Копьем Судьбы.
«Проживем и без него, Гладиатор, – прогудел Портос. – Пусть только кто-то попробует хвост задрать, без хвоста и останется!»
«Мабыть, оно и к лучшему», – задумчиво изрек Арамис на своей неисправимой смеси гинейского с терлином.
А Граната заявил в присущем ему «поэтическом» стиле:
«И безо всякого копья мы можем сделать до… хрена!»
А потом рутина закончилась, и несколько вигий седьмой центурии были направлены наводить порядок на Эдеме-III.
Крис Габлер с детства был довольно любознательным – наверное, как и большинство детей. Только одни сохраняют это качество и в последующие годы, а другие забывают о нем, считая совершенно лишним в удобном обжитом мире. Расположившись вместе с сослуживцами в объемистом чреве ротунды, он не поленился извлечь из нагрудного кармана комбинезона унидеск и почитать инфу о том небесном теле, к которому направлялся транспортник. На Эдеме-III бывать ему еще не приходилось, но кое-что об этой третьей планете системы Минервы он, разумеется, знал. Сведения, которые Крис почерпнул из Нета, подтвердили его представления об объекте с таким заманчивым названием, как о месте, куда туареры отнюдь не стремятся. Автохтонов там не было, и население составляли ромсы[13], перебравшиеся туда, в основном, с Эдема, а также из других планетных систем. Эдем-III представлял собой сугубо промышленную планету. В обитаемой своей части она чуть ли не сплошь была испещрена и изрезана рудниками, карьерами и шахтами в окружении горно-обогатительных и перерабатывающих предприятий и прочих производств, связанных с разработкой всяких полезных ископаемых. В первую очередь – железных и урановых руд. Поначалу там трудились вахтовым методом, поэтому о создании разветвленной инфраструктуры не очень пеклись, да и сейчас, насколько можно было понять из инфы, особым комфортом местное население хвастаться не стало бы. По причине отсутствия этого самого комфорта.
Ротунда плелась до финиша чуть ли не трое суток, и у файтеров было достаточно времени для того, чтобы послать мейлы всем своим родным и знакомым, подумать о смысле собственного существования и жизненных перспективах, всласть выспаться, вдоволь поиграть в карты и игры на унидесках и пересмотреть кучу всяких арт-объемок[14]. Такие перелеты были хороши тем, что отцы-командиры, по давней традиции, не грузили подчиненных разными видами подготовки и прочими не самыми интересными занятиями. Хотя кое-какие мероприятия все-таки проводились, дабы не устраивать совсем уж курорт. Жаль, выпадали подобные походы не так часто, как хотелось бы эфесам.
На вторые сутки полета Крис, выйдя из столовой вместе с Арамисом, встретил Спартака и длинноволосого крепыша Рика из двадцать четвертой вигии. Кивнули друг другу – и разошлись. Можно было считать это не очень теплое приветствие признаком того, что и в двадцать четвертой к ним стали относиться не так, как раньше. Хотя, скорее всего, дело было совсем в другом. Спартак и его приятель просто забыли по пьяному делу, кто им помог в драке у кабака «Сладчайшая вода священной Ямуны» в столице Единорога Кришне. Да и сама драка, видать, улетучилась из их памяти. А значит, на обещанное Спартаком «проставление» рассчитывать не приходилось. Арамис, вероятно, подумал о том же, потому что усмехнулся и развел руками, глядя на Габлера: мол, не выгорело хлебнуть за чужой счет…
Но немного отставший Портос оказался не из таковских. Подобные вещи он отслеживал четко и сам никогда не забывал накрыть поляну, если обещал. Раскинув ручищи, уроженец Геи преградил дорогу «двадцатьчетверкам» и громогласно бесцеремонно заявил:
– Когда должок собираетесь отдавать, парни?
Выражение лиц Спартака и Рика тут же стало одинаковым: они недоуменно вытаращились на гиганта, словно перед ними был не эфес Юл Ломанс, а какая-нибудь заговорившая статуя. Типа той, которую Габлер видел в подземельях горного храма беллизонцев. Крис с Арамисом притормозили, с интересом ожидая продолжения.
– Какой такой должок? – В вопросе Спартака прозвучало такое неподдельное изумление, что не оставалось никаких сомнений: воспоминание об эпизоде в Кришне было сметено алкогольными волнами.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что Спартак с Риком в тот день успели подраться еще с кем-то, слегка пришли в себя только в полицейском участке, потом вновь напились… В общем, все у них в головах перепуталось, наложилось друг на друга, и они, покинув наконец Кришну, не могли отделить реальные события от того, что им привиделось в пьяных снах. После красочного рассказа Портоса они все-таки кое-что с трудом припомнили и заверили, что при первом же удобном случае выполнят обещание…
…Ротунда наконец доковыляла до Эдема-III и благополучно совершила посадку в дальнем конце местного, почти пустынного космодрома. Файтеры в полном боевом облачении пересели в поджидавшие их полицейские флаинги, и те, взлетев, взяли курс на юго-запад, к городу с забавным названием Кривой Нос. Габлер вновь пошарил в Нете, чтобы выяснить, чьему носу город обязан своим именем, – но ничего на этот счет не нашел.
В этих широтах только-только начала пробуждаться весна. Под днищами флаингов тянулась заснеженная равнина, на которой не было заметно ни единого следа присутствия людей или животных. Стояло местное утро, Минерва холодно поблескивала сквозь разводы тонких облаков, постепенно стирая с неба бледный кругляш единственного природного спутника Эдема-III – Яблока. Ближе к городу пошли реденькие леса, еще без листвы, появились дороги – черные полосы на белом, ведущие неизвестно откуда и неведомо куда. Кажется, это были самые примитивные грунтовки, которым грозило через пару-тройку недель, когда потеплеет, превратиться в непролазную грязь.