Оружейные лавки империи Ишер (сборник) - Страница 175

— Здравствуй, — произнес он, — Каким ветром тебя сюда занесло?

Кэтлин уже приготовила ответ, но Джон Петти заговорил первым. Голос его был вкрадчивым.

— Но это же очевидно, Кир, она шпионит за вами.

Несокрушимая логика этого человека леденила душу девушки. Похоже, начальнику тайной полиции самой судьбой было предназначено попадать в нужное место в самый критический момент, и она понимала, что такое мгновение настало и Джон Петти проявит все свое упорство, чтобы извлечь максимальную пользу из ее просчета.

— Кир, — продолжил полицейский, — это наглядный пример к нашему спору. На следующей неделе ей исполнится двадцать один год. Неужели она будет жить здесь всю свою жизнь? Все сто пятьдесят лет с хвостиком? Пора принять решение…

Глаза Кира стали жесткими.

— Кэтлин, разве ты не знала, что я на заседании Совета?

— Вам хорошо известно, что знала, — вмешался Джон Петти, — а неожиданный конец заседания оказался для нее неприятным сюрпризом.

— Я отказываюсь отвечать в присутствии этого человека, — спокойно ответила Кэтлин. — Он напрасно пытается сохранить бесстрастный и рассудительный тон, напрасно пытается скрыть свои мысли — я читаю в нем одну всепоглощающую страсть. И знаю, он наконец надеется убедить вас отдать приказ о моей казни.

Лицо Кира Грея вдруг стало враждебным. Кэтлин вошла в контакт с поверхностью его мозга, различила формирующуюся мысль, неотвратимое решение, но не смогла ее прочесть.

— С точки зрения истории, — наконец вымолвил он, — упрек, который она адресует вам, Джон, оправдан. Желание убить ее… хм… конечно, доказывает ваше рвение антислана, но в то же время свидетельствует о странном фанатизме для человека ваших достоинств.

Джон Петти нетерпеливо отмахнулся от его слов:

— По правде говоря, мне хочется и не хочется видеть ее мертвой. Уверен, она представляет серьезную угрозу для государства — живет во дворце, наделена способностью читать чужие мысли. Так что хотелось бы убрать ее подальше, а поскольку я не страдаю излишней сентиментальностью, наилучшим выходом мне представляется смерть. Однако при моих собственных предрассудках в этом вопросе я не стал бы требовать смертного приговора. Но глубоко убежден, что мои слова на сегодняшнем Совете верны. Эту девушку надо поселить в другом месте.

Кир Грей, похоже, не собирался говорить. Глаза его пристально изучали Кэтлин.

— Как только я переступлю порог дворца, — резким тоном возразила Кэтлин, — меня убьют. Как сказал мистер Грей десять лет назад, когда один из ваших приспешников пытался прикончить меня, после смерти слана никто не открывает следствия, чтобы выяснить обстоятельства его гибели.

Кир Грей нерешительно покачал головой. Она еше никогда не слышала такой неуверенности в его голосе:

— Ты слишком поспешно сочла, что я не могу тебя защитить, Кэтлин. Но из всего сказанного делаю вывод, что Джон Петти прав. Собирай вещи и будь готова к отъезду в ближайшие двадцать четыре часа.

Его слова поразили ее, но она быстро обрела спокойствие. Кэтлин отчетливо понимала, что Кир Грей перестал быть ее защитником и что решение его было окончательным.

А ведь он еще даже не получил доказательств ее вины. Даже не бросил взгляда на кипу документов, которые она сложила на столе. Его решение основывалось лишь на факте ее присутствия в кабинете и на обвинениях Джона Петти.

Это удивило Кэтлин, ведь раньше и при более серьезных обстоятельствах он защищал ее от полицейского. Она раз пять или шесть приходила в кабинет в его отсутствие и ни разу не вызвала подобного гнева.

Значит, решение он принял раньше, а следовательно, любые возражения были бесполезны. Она вдруг ощутила, как удивлен Джон Петти, обескураженный слишком легкой победой. По поверхности его мозга пробежало мимолетное недовольство, потом он решил закрепить свое превосходство. Его взгляд обежал комнату, остановился на столе.

— Кстати, а что она здесь обнаружила? Что это за документы?

Он подошел к столу и завладел пачкой бумаг. Диктатор последовал за ним.

— Хм, список всех старых убежищ сланов, которыми мы еще пользуемся для захвата отдельных особей. К счастью, список слишком обширен, чтобы она успела запомнить все названия, а тем более их местонахождение.

Кэтлин даже обрадовалась, что он так ее недооценивает. Ни один из них не догадывался, что местонахождение каждого убежища отпечаталось в ее мозгу, а кроме того, с фотографической точностью она запомнила расположение датчиков тревоги, установленных полицией. Она даже успела прочесть подробный отчет о передатчике мыслей, позволяющем сланам, не подозревающим об убежище, с легкостью обнаруживать его. Но сейчас главным было другое.

Она сосредоточила все свое внимание на Кире Грее. Диктатор изучал документы.

— Это серьезнее, чем я предполагал! — процедил он сквозь зубы.

Сердце Кэтлин тягостно сжалось.

— Она копалась у меня в столе!

Этого Джону Петти можно было и не говорить, подумала Кэтлин. Никогда прежде Кир Грей не дал бы ее самому заклятому врагу оружия, которым тот мог бы воспользоваться.

Кир Грей окинул ее ледяным взглядом. Она не без удивления заметила, что он спокоен. Никакого гнева — он просто сообщал об окончательном разрыве отношений.

— Отправляйся к себе в комнату, собирай вещи и жди дальнейших распоряжений.

Выходя, она услышала слова Джона Петти:

— Вы всегда говорили, что оставляете ее в живых для изучения. Переведя ее отсюда, вы больше не сможете наблюдать за ее поведением. Полагаю, я не совершу ошибки, предположив, что отныне она переходит в ведение тайной полиции?

Кэтлин прервала ментальный контакт с ними, как только захлопнула за собой дверь и бросилась в свою комнату. Ее совершенно не интересовали подробности расправы над ней, которые разработали диктатор и его подручный. Сомнений не оставалось. Она распахнула дверь комнаты, что выходила в главный коридор, поздоровалась с часовым, который отдал ей честь, и уверенным шагом направилась к ближайшему лифту.

Ей было запрещено подниматься выше пятисот футов, а следовательно, она не имела доступа к ангарам с самолетами, которые располагались выше. Но молодой крепыш-солдат, охранявший лифт, рухнул без сознания после того, как она нанесла ему удар в челюсть. Кэтлин прочла в его мозгу: как и большинство людей, он никак не предполагал, что эта хрупкая девушка могла быть опасной для двухсотфунтового мужчины в расцвете сил. Он упал, даже не успев понять своего заблуждения. Она связала ему руки и ноги электрошнуром и заткнула рот кляпом.

На крыше она сначала провела короткую ментальную разведку в районе лифта. Потом открыла дверь и быстро затворила за собой. В тридцати футах от нее стоял самолет. А чуть дальше три механика, беседуя с солдатом, возились у другого летательного аппарата.

Ей понадобилось всего десять секунд, чтобы метнуться к самолету и залезть в кабину. Теперь настал момент использовать те знания, которые она за долгие годы почерпнула в головах офицеров-пилотов. С ревом включились двигатели, самолет прокатился по крыше и взлетел.

— Смотри-ка! — прочла она высказанную мысль одного из механиков, — Полковник отправился в полет.

— Опять решил вдарить по юбкам! — засмеялся солдат.

— Надо думать! — подтвердил второй механик. — Будь спокоен…

После двух часов полета на юго-восток Кэтлин добралась до выбранного ею убежища сланов. Она приземлилась, переключила управление на автопилот и долго смотрела, как самолет удаляется к востоку.

День за днем она ждала, не появится ли здесь какой-либо автомобиль. На пятнадцатые сутки из-за деревьев выкатила длинная черная машина и направилась в сторону фермы, где она скрывалась. Все ее тело сжалось. Необходимо было выманить водителя, совладать с ним и захватить машину. Полиция могла появиться в любой миг. Следовало спешить, не задерживаться здесь. Она притаилась, не сводя взгляда с машины.

Джомми наконец оставил за спиной громадную равнину, мирно спящую под зимним небом. Прежде свернул на восток, потом он направился к югу, миновав несколько полицейских застав. Его ни разу не остановили, но в головах полицейских он прочел, что ведутся поиски женщины-слана.