Орудие ведьмы – любовь - Страница 3

И магия. Яркая, ослепительная магия света, которую надо сберечь.

Сейчас, уложив детей на дневной сон – а Брин, негодник, устроил целое сражение, никак не желая закрывать глазки, – Брэнног вышла на улицу подышать.

И увидела, что по дорожке с корзиной в руке идет сестра. Ее блестящие волосы были заплетены в косы за спиной.

– Ты будто прочла мои мысли: мне захотелось поговорить, пообщаться с кем-то старше двух лет от роду.

– Я тебе черного хлеба несу – напекла больше, чем нужно. И я тоже по тебе соскучилась.

– Вот хорошо! Сейчас и поедим. Я, кажется, готова жевать беспрерывно. – Брэнног со смехом обняла сестру.

Тейган. Какая хорошенькая! Волосы как солнце, глаза как колокольчики – мамины глаза.

Брэнног притянула к себе сестру и тут же отпустила.

– Да ты ждешь ребенка!

– Не могла подождать, чтобы я тебе сама рассказала! – Тейган вся так и лучилась. С улыбкой до ушей она снова бросилась сестре в объятия. – Я только сегодня утром узнала. Проснулась и чувствую – во мне новая жизнь. Даже Гелвону еще не говорила, сначала хотела сказать тебе. И убедиться, что я не ошиблась, что все точно. Теперь убедилась. Ой, я трещу как сорока. Остановиться не могу.

– Тейган! – Брэнног расцеловала сестренку, и глаза ее увлажнились. Ей вспомнилась маленькая девочка, которая так горько плакала тем далеким печальным утром. – Храни тебя господь, сестренка. Идем в дом. Приготовлю тебе чай – и тебе будет полезно, и малышу.

Тейган проследовала за сестрой и скинула с плеч шаль.

– Надо все-таки сказать Гелвону, – решила она. – Я хочу это сделать возле того места у ручья, где он меня впервые поцеловал. И еще надо сообщить Эймону, что он снова станет дядей. Хочу, чтобы играла музыка и было весело. Может, вы с Ойном приведете сегодня к нам детей?

– Конечно. Обязательно! Будем веселиться.

– Как же мне мамы недостает! Я понимаю, это глупо, но мне хочется ей тоже сказать. И папе. У меня внутри зародилась новая жизнь! И эта жизнь произошла от них. Тебя тоже одолевали подобные чувства?

– Да, каждый раз так. Когда родился Брин, а потом маленькая Сорка, я видела маму, правда, всего какое-то мгновение. Я ее чувствовала. И отца тоже. Я ощущала их присутствие, когда мои дети издавали свой первый в жизни крик. Это было радостно и очень грустно. А потом…

Она замолчала.

– Ну, что? Говори!

Глаза у Брэнног затуманились от счастья пополам с горем. Она обхватила руками живот.

– Потом тебя захлестывает любовь, такая жгучая, такая бескрайняя! Ты держишь на руках крохотную новую жизнь – она уже не внутри тебя, а здесь, в твоих руках. А эта любовь, что тебя переполняет… Ты думаешь, ты знаешь, как это будет, но когда оно случается, ты понимаешь, что представляла себе лишь намек на то чувство, какое в тебе отныне поселилось. Теперь я знаю, что испытывала к нам мама. И отец. Ты это скоро узнаешь.

– Неужели можно любить сильнее? Мне кажется, я уже целиком растворилась в нем. – Тейган прижала ладонь к животу.

– Можно. Вот увидишь. – Брэнног обвела взором лес, пышно цветущий сад. И глаза ее заволокло дымкой.

– Этот твой сын… не он примет у тебя эстафету. Хотя он будет сильный и властный. И тот, кто появится у тебя после него, – тоже. Третьей будет дочка – вот она-то и унаследует наш дар. Она станет одной из трех с твоей стороны. Белокурая, как и ты, с таким же добрым сердцем и смекалкой. Ты назовешь ее Кира. Однажды ты наденешь ей амулет, который сделала тебе мама.

У Брэнног вдруг закружилась голова, и она села. Тейган кинулась к ней.

– Не волнуйся, со мной все в порядке! Это просто видение… Все так быстро – я даже не успела подготовиться. Я в последние дни какая-то заторможенная. – Она потрепала сестру по руке.

– А я даже не догадалась заглянуть в будущее.

– Да зачем тебе? Ты имеешь право просто быть счастливой. Жаль, что я его тебе омрачила.

– Ничего ты не омрачила! Как можно что-то испортить сообщением о том, что у меня будет сын, затем еще один, а потом и дочка? Нет-нет, сиди, не вставай. Я еще чай не допила.

Отворилась дверь, сестры обернулись.

– Ох уж этот Эймон… У него точно нюх на свежий хлеб, – засмеялась Тейган при виде брата. Невероятно красивое лицо юноши обрамляли взлохмаченные – по обыкновению – каштановые волосы.

Он с улыбкой, по-собачьи повел носом.

– С нюхом у меня точно полный порядок, но меня сюда привел не он. Вокруг вас такой столб света стоит – будто луна взошла. Затеяли ворожить, а меня не позвали?

– Да нет, мы не ворожили, просто разговаривали. Сегодня вечером у нас дома небольшое кейли[2]. Ты пока можешь побыть с Брэнног, а я пойду сообщу Гелвону, что он станет отцом.

– Поскольку тут у вас свежий хлебушек, я не против… Как ты сказала? Отцом? – Ярко-синие глаза Эймона радостно засияли. – Вот это новость! – Он оторвал Тейган от пола, покружил разок, а когда она засмеялась, повторил трюк. Усадил сестренку в кресло и расцеловал, после чего улыбнулся старшей сестре. – Я бы и тебя покружил, да боюсь надорваться, ты же вон какая необъятная стала. Как гора.

– Не рассчитывай, что после этих слов ты получишь от меня варенья к хлебу.

– Это очень красивая гора. Которая уже подарила мне прекрасного племянника и очаровательную племянницу.

– А вот за эти слова ты получишь здоровенную порцию варенья, хитрец.

– Гелвон будет на седьмом небе. – Он нежно провел пальцем по щеке Тейган – он всегда был с ней очень ласковым. – Так, значит, у тебя все хорошо, Тейган?

– Чувствую я себя прекрасно. Собираюсь закатить пир, ты как?

– Я-то? Двумя руками за! Меня это очень даже устроит.

– Тебе, кстати, пора найти себе подходящую женщину, – прибавила Тейган. – Из тебя выйдет превосходный отец.

– Меня вполне устраивает, что вы обе рожаете детишек и делаете меня счастливым дядькой.

Брэнног снова уперлась взором в пустоту.

– У нее огненные волосы, глаза – как бурлящее море, и в ней угадывается ведовская сила. – Брэнног откинулась на спинку стула и потерла живот. – В последние дни на меня что-то находит. Наверное, не без его участия – чувствую, он уже в нетерпении. – Она улыбнулась. – А знаешь, меня радует облик женщины, которая тебя завоюет, Эймон. Не чтобы покувыркаться, а чтобы полюбить.

– Я за женщинами не гоняюсь. Во всяком случае – ни за какой конкретной.

Тейган провела ладонью по его руке.

– Ты вбил себе в голову, и уже довольно давно, что тебе не суждено иметь женщину, жену, поскольку у тебя есть сестры, которых ты обязан защищать. Но это заблуждение, Эймон, от начала и до конца. Нас трое, и мы с Брэнног не слабее тебя. Когда полюбишь, тебя никто и спрашивать не станет.

– И не спорь с женщиной, которая носит ребенка, тем более если она ведьма, – улыбнулась Брэнног. – Я вот никогда не искала любви – она сама меня нашла. Тейган ее ждала – и любовь ее тоже нашла. Ты можешь от нее бегать, братишка, но она все равно тебя отыщет. Отыщет, как только мы вернемся домой. – Ей опять пришлось сдерживать слезы. – Проклятье, у меня сегодня глаза на мокром месте. Ты к этому тоже готовься, Тейган: настроение меняется как ему заблагорассудится.

– Значит, ты тоже почувствовала? – Теперь Эймон положил свою руку поверх руки Брэнног, так что они втроем замкнули круг. – Мы отправимся домой, причем скоро.

– В следующую луну. Мы должны выезжать в следующее полнолуние.

– А я надеялась, что можно будет еще немного обождать, – прошептала Тейган. – Думала, дождемся, пока ты родишь. Хотя… умом и сердцем я понимала, что это ждать не может.

– Этого сына я рожу в Мейо. Этот ребенок появится на свет дома. Хотя… Здесь ведь тоже дом. Правда, не для тебя, – повернулась она к Эймону. – Ты ждал, ты был терпелив, ты жил здесь, но сердце твое, разум, душа – все оставалось там.

– Нам было сказано, что мы вернемся домой. Потому я и ждал. И еще не забывайте про троих. Тех троих, что произошли от нас – они ведь тоже ждут. – Эймон провел пальцами по голубому камню на шее. – Мы с ними еще свидимся.