Ороборо: Господин Демон (СИ) - Страница 16
Сэхун помотал головой — никаких следов он точно не видел. Только клоки меха. В доме.
— А это нормально вообще, что у него такие клоки вываливаются?
— При таком густом мехе он и не заметит, но вообще… Думаю, такое может происходить из-за климата. Я же говорю — ягуары тут не водятся. Они в другом климате обитают, а тут вполне может линять постоянно. Но я не специалист по ягуарам. Может, он чем-то болеет, кто знает…
— А сколько они живут вообще?
— Без понятия. Знаю только, что в неволе лет тридцать протянуть могут. Слушай, ты всерьёз думаешь, что у тебя в доме шастает ягуар?
— Я похож на идиота? — демонстративно оскорбился Сэхун, лихорадочно пытаясь придумать что-то правдоподобное, потому что ягуар в Корее и на воле на правдоподобие как-то… — Может, у кого-то из родственниц шуба из ягуара была просто… не знаю даже…
— Угу, ну да… Скажи уж честно, что ты мне просто не поверил, понабрал меха в зоопарке и решил меня испытать. Так?
Сэхун счёл за благо согласиться с версией Тохёна. От греха подальше.
Он забрал пакет с собой, вернулся домой и сунул мех в ящик в шкафу. В голове до сих пор плохо укладывалось то, что он узнал. Ягуара он видел только во сне, а мех находил в доме. Но никто никаких ягуаров не видел. Это походило на бред. Откуда ягуару в Корее взяться? Ладно, тигр, хотя тигров тоже уже почти не осталось, но ягуар?
Через час Сэхун перечитал о ягуарах всё, что смог найти. Выяснил, что ягуары действительно обитают в Америке, относятся к крупным кошачьим и занимают третье место по крупности. Самцы крупнее обычно, так что гипотетический ягуар вполне мог быть два с половиной метра в длину. С хвостом. И около восьмидесяти сантиметров в холке. И мог весить аккурат центнер. А ещё само слово “ягуар” означало “убивающий одним прыжком”.
Ягуары в основном обитали в тропических лесах, но встречались в горных лесах и на побережье. Засранцы наловчились находить и выкапывать черепашьи яйца. Ещё отличались бродяжничеством и предпочитали охотиться в одиночку. В сумеречное время — после захода солнца и перед рассветом. Обычно прыжок ягуара заканчивался для жертвы переломом шейных позвонков или прокушенным черепом, хотя душить ягуары тоже умели.
Сэхуну показалась забавной одна черта ягуаров: если жертва заметила хищника, напугалась и кинулась наутёк, она могла не опасаться преследования. Трусами ягуары, очевидно, брезговали. Им куда больше нравилось лезть в воду и драться с кайманами. Психи…
Считалось, что ягуары умеют гипнотизировать взглядом жертву. А ещё есть добычу они начинали с головы, а вот падалью не питались. Только свеже убитым “мясом”.
Сэхун не представлял, чем ему это могло помочь, но уяснил, что так просто ягуар не нападёт. Любопытство не порок, но для нападения требовалась веская причина.
Около шести позвонил шеф и напомнил, что завтра в город вернётся коллекционер — господин Чон, а сегодня все собирались в клубе “М”, чтобы отметить награждение главы патрульного отдела.
— Чтобы в десять был там. В костюме и при галстуке, — подвёл итог телефонной беседе шеф.
Сэхун не горел желанием идти на вечеринку и зависать в клубе до рассвета. Утешало только то, что туда и Чонин должен пойти — он ведь имел непосредственное отношение к патрульным, пусть и состоял в особой бригаде.
Сам Чонин появился у крыльца в семь. Сэхун уже привычно опознал звук движка и распахнул дверь, чтобы запустить Чонина в дом. Это тоже, кстати, удивляло не меньше, чем незаметный переезд Чонина. У Чонина не было ключа от двери, но он всегда появлялся в то время, когда Сэхун сидел дома.
Прижав Чонина к себе и получив привычный уже приветственный поцелуй, Сэхун дотянулся рукой до шкафчика, нашарил запасной ключ и вложил Чонину в ладонь.
— Вряд ли я дождусь, что ты его попросишь, так что…
— Спасибо, — с широкой улыбкой поблагодарил Чонин, сунув ключ в карман брюк. Смотрел он при этом на Сэхуна по-особенному. Немного пугающе и сладко одновременно. Сэхун не удержался и снова притянул Чонина к себе.
До спальни они не дошли — остались на толстом ковре у подножия лестницы, как уже было при втором визите Чонина. Потом Сэхун валялся без сил, вытянувшись на спине, а голова Чонина лежала у него на груди. Было хорошо просто лежать и ни о чём не думать.
Пока телефон Чонина не запищал.
Сэхун сел и глянул на часы. Без пятнадцати девять.
— Опять убежишь?
Чонин нашарил сначала валявшиеся у стола брюки, потом выключил сигнал и вернулся к Сэхуну. Свалил на ковёр, упал сверху и покачал головой. Смотрел всё так же странно — с каким-то непонятным восторгом и беспричинной радостью. От его взгляда у Сэхуна дыхание перехватывало. Горячие пальцы тронули подбородок, скользнули по щеке, погладили бровь.
— Останусь. Нам ещё собираться и выходить в люди.
— Ненавижу, — тихо пожаловался Сэхун, уткнувшись носом в широкое плечо.
— Деваться некуда. Если не пойти, потом съедят.
Пришлось собираться и ехать в центр города. Поехали на машине Сэхуна. Доехали живыми, как ни странно, хотя Сэхун порывался прикончить Чонина за раздражающие замечания по поводу его навыков вождения. Впрочем, Чонина за это кто угодно пожелал бы прикончить. Если другие патрульные порой закрывали глаза на всякие мелочи и никогда не остановили бы Сэхуна в то понедельничное утро, то Чонин следовал закону в деталях. У него прямо пунктик был на правилах.
— Брюзга и педант! — сердито заявил Сэхун, едва они добрались до клуба и вышли из машины.
— Как жестоко, — насмешливо фыркнул Чонин. — У тебя галстук криво повязан.
— Слышать не желаю! Мне вот так нравится.
— Но неровно же…
— Чонин!
Белозубая улыбка в ответ убивала всякое желание спорить дальше. Сэхун обречённо поправил галстук и мрачно пробурчал:
— Чувствую себя идиотом в костюме. Это же клуб.
— Скажи это своему начальству. — Чонин вскинул руки над головой и сладко потянулся. Ему было уж точно комфортно в белой футболке и свободных брюках спортивного покроя с кучей карманов. Это вот ребята из уголовного страдали, потому что шеф велел прийти в костюмах.
— Домой бы сейчас. Опробовать новую печать и порисовать…
— Не волнуйся, придумаем что-нибудь и сдёрнем, — утешил Чонин и невесомо провёл ладонью по спине Сэхуна. Жест выглядел вполне невинным со стороны, но Сэхун ещё больше захотел домой. Не то чтобы он был бирюком и не терпел общество, просто не хотел быть у всех на виду при том, что мало кого знал лично. Приятельские отношения он поддерживал со многими, но вот в компанию тянуло далеко не ко всем. Он всё так же оставался закрытым для большинства и позволял себе быть самим собой только с избранными. Да и перспектива держаться с Чонином в рамках тоже не прельщала.
— Не думай о неприятном, — посоветовал Чонин и первым двинулся к двери. Ему даже не пришлось доказывать, что он из полиции. Казалось, он знаком сразу со всеми. Чонин почти ничего не говорил, но вокруг него постоянно царило оживление. И почти все воспринимали его как своего в доску.
Вскоре Сэхуна заметили ребята из уголовного, сгрудившиеся у стойки бара. Пришлось разделиться, потому что патрульные уволокли Чонина в другой конец зала — на галерею, где успели захватить самые лучшие столики. Сэхун рассеянно говорил что-то не к месту и не ко времени, улыбался разным людям, но взглядом постоянно искал Чонина. Торжественная часть прошла мимо него, а после искать Чонина стало непросто — начались живые выступления на сцене, танцы и прочее веселье.
Сэхун пару раз сыграл в бильярд, потанцевал с кем-то из девушек-диспетчеров и вернулся к стойке. По счастью оказался там в гордом одиночестве. Бармен пытался завязать с ним беседу, но из-за громкой музыки инициатива завершилась провалом. Сэхун несколько раз оглядывался на зал и пытался хоть что-то различить на галерее, но без толку. В полумраке и пляске цветных огней это было просто бессмысленно.
Удушливый туман медленно расползался от сцены по всему залу. Сэхун продержался до часу ночи, но всё же решил глотнуть свежего воздуха. Сначала забежал в туалет, умылся и поправил вновь сбившийся галстук. Дышалось тут нормально, но недостаточно. Поразмыслив, Сэхун двинулся к выходу, чтобы постоять у машины и проверить заодно, всё ли с ней в порядке, а то недавно слышал подвыпивших коллег, планировавших патриотично разрисовать машины флагами.