ОРМУАРШУРАШУ - Страница 5

Даниэль стал жадно высасывать сок из спелой шапочки цветка. Потом он заметил другой такой же цветок и потянулся к нему, затем к третьему, четвертому. Но для утоления жажды и голода ему надо было целое поле клевера. И тут Даниэль, словно внезапно прозрев, обнаружил, что он как раз и находится на таком поле. То, что ему казалось сплошным зеленым покровом, при ближайшем рассмотрении оказалось довольно пестрым. Тут были помимо клевера, синие, лиловые, желтые, белые цветочки, какие-то дикие колосья, высокие стебли конского щавеля, и множество незнакомых трав. Но самое главное – клевера было очень много.

Мог ли Даниэль когда-нибудь подумать, что именно этот неприметный цветок сыграет решающую роль в его жизни, а проще говоря, спасет его?

Когда все ближайшие шапочки клевера были уже до дна выпотрошены и испиты, перед Даниэлем встала проблема – как добраться до тех цветков, которые росли на расстоянии? Голод и жажда побуждали Даниэля к новым попыткам передвижения. Он вспоминал один из своих любимых фильмов, где героиня смогла усилием воли победить паралич обеих ног и полностью восстановить их двигательную функцию. Конечно, то был фильм, а у него – реальная жизнь (или это все-таки сон?) Но, так или иначе, иного выхода он не видел – он должен преодолеть свою немощь и заставить ноги двигаться. Он убедился, что позвоночник не сломан, поскольку боли в спине стали не такими острыми, а значит – есть вероятность, что ему удастся победить свои ноги. Даниэль изо всех сил приказывал ногам шевелиться, но пока безуспешно.

Зато он наловчился перемещаться с помощью рук на несколько десятков сантиметров, подтягивая неподвижную нижнюю часть тела. Это было огромное достижение, так как позволяло ему примерно в три-четыре захода преодолевать метровое расстояние до ближайших зарослей клевера и затем какое-то время оставаться на этом месте и «пастись», как он сам называл это с горькой усмешкой.

Метр за метром, сон за сном – проходило время. Даниэль не мог определить, как долго он находится здесь. Часы на его руке застыли, возможно, кончилась батарейка. Он не выбрасывал их потому, что все же не терял надежды когда-нибудь вернуться в те места, где заменить батарейку так же просто, как здесь в степи сорвать клеверную головку. И потом, такие часы не выбрасывают…

Однажды ему пришло в голову, что земля на равнине не выглядела пересохшей, а зелень – пыльной и вялой. Значит, тут должны быть какие-то подземные источники, питающие почву. И дожди тоже должны случаться. «Странно, что ни разу не было дождя». Словно в ответ на его мысли в эту же ночь пошел дождь. Даниэлю приснилось, что он принимает душ, и проснувшись, он обнаружил, что лежит под дождем. Дождь был летний, не холодный. И к счастью, сильный. Даниэль набирал дождь в сложенные корзинкой ладони, пил с наслаждением, подставлял струям грудь, живот, ноги. Он очень жалел, что не может запасти хоть немного воды. Вырыв руками в земле небольшую ямку, он выложил ее дно крупными листьями, но запас продержался лишь несколько минут. Земля быстро впитала в себя всю воду.

Дождь продолжался, наверное, час, а может, больше. Когда он прекратился, Даниэль почувствовал некоторую усталость – слишком много энергии он потратил на радость дождю. Даниэль лежал весь мокрый на мокрой земле в зарослях мокрой травы. И хотя было тепло, и дождь тоже был теплый, но его пробил небольшой озноб. Даниэль подумал, что сейчас было бы прекрасно обтереться сухим полотенцем и надеть на себя сухую рубашку и брюки. И вообще хорошо было бы оказаться где-нибудь под навесом около огня или прогретого солнцем камня. Он так явно представил себе, что сидит, прислонившись спиной к теплому камню, что и в самом деле немного согрелся. Потом ему пришло в голову – а если бы дождь был осенний? – и тут же руки его похолодели и по спине побежали мурашки. Даниэль попытался сделать несколько гимнастических упражнений – взмах руками вверх, вниз, в стороны, – но резкая боль в спине напомнила о себе, и ему пришлось отказаться от мысли согреться подобным образом. Он пытался опять представить себе теплый камень, но не получалось. Тогда он стал думать об огне. Он сказал себе – я сижу у огня, и мне горячо. Мне так горячо, что я даже немного отодвигаюсь. Он повторял это, стараясь изо всех сил призвать ощущение согретости, но его ступни и ладони оставались холодными. И от них холод распространялся по всему телу. После того, как он пару раз чихнул, Даниэль понял, что у него есть единственный способ согреться – движение. Надо двигаться. Еще не хватало простудиться здесь. И он пополз. Ему было все равно, куда ползти. Он даже не мог сообразить – ползет он от того места, где он был раньше или опять к нему. Поэтому он полз без всякого направления, ни вперед, ни назад. Полз как ползется. Главное, он двигался. Движение давалось с трудом. Хотя значительно легче по сравнению с первыми попытками. Он опять был весь в мокрой земле и траве. Но что можно было сделать? Зато постепенно он действительно стал согреваться. И хотя усталость давала себя знать, он не позволял себе останавливаться. «Сейчас немного подтянусь. Потом еще продвинусь немного. Опять подтянусь. Вот так. Еще раз. И теперь можно отдохнуть. А потом еще три захода. Или четыре».

Ночь, наконец, закончилась, а с ней ушла и прохлада. Солнечные лучи пригревали достаточно сильно, и теперь свежесть травы была даже приятна. Даниэль лежал на животе, уткнувшись лицом в руки и отдыхал. Вокруг росло много клевера, и он решил, что пока можно никуда отсюда не двигаться. Он не спал, а смотрел на землю, которая буквально была у него перед глазами. Вряд ли он в своей жизни когда-нибудь был так близок к земле, подумалось ему. Он рассматривал невзрачные белые цветочки, которые в большом количестве можно увидеть везде – на любой поляне, обочине и косогоре. Но здесь они были значительно больше, как если б кто-то кликнул «увеличить изображение». Белый цветок, абсолютно неприметный. Оказалось, он состоит из множества крохотных соцветий – пять лепестков вокруг желтоватой серединки, и таких соцветий около двадцати или больше, и все вместе они образуют что-то вроде зонтика. Но до чего же хорош каждый миниатюрный цветок в отдельности! Как природа достигает такого совершенства? Ведь минимум красок – белые маленькие лепестки и крошечная серединка – но это настоящий шедевр, а ведь никто даже не смотрит, не замечает. Подарить такой цветок женщине – не поймет. Не простит. Оскорбится на всю жизнь. Решит – издевка. А сделай такое ювелир, все скажут – тончайшая работа!

Даниэль перевел взгляд на другое растение. Оно тоже показалось ему удивительно гармоничным. Оно было похоже на маленькое дерево, а от тонкого, но плотного стволика отходили ветки, на которых в шахматном порядке росли тонкие веточки. Каждая веточка завершалась тремя овальными листками, темными, в светло-зеленых прожилках. В самой верхушке растения уже виднелась завязь будущего маленького трехлистничка. И у Даниэля, наряду с восхищением, мелькнула мысль – а съедобное ли оно? Ему захотелось немного разнообразить свое клеверное меню. Он потянулся сорвать трехлистник, как вдруг увидел на одном из них довольно крупную тлю. Она уже испортила несколько соседних листов и теперь устроилась на следующем.

Даниэль отпрянул с отвращением. Он чуть было не отправил в рот листок с тлей! Хотя, наверно, это было бы справедливо – уничтожить таким образом тлю, мысленно усмехнулся он. Но вторая мысль заставила его задуматься – я и сам наподобие тли – я ведь хотел сделать то же самое. Правда, мне нужно просто утолить голод. Хотя…и ей тоже. С другой стороны, я не стал бы рвать лист, если бы был сыт. А тля питается без конца. Сколько листов она уже уничтожила! Но опять же, для утоления моего голода я бы за один раз сорвал листиков больше, чем эта тля за неделю. Но чья жизнь ценнее? Моя или ее? Моя, конечно. Я человек. Я художник. Я создатель ценностей. А она кто? Паразит. Но все же, если не знать, кто я… мы чем-то похожи…

Под эти философские размышления Даниэль незаметно для себя задремал.