Орлята
(Рассказы о пионерах-героях) - Страница 32

Самовар вскипел, и летчик пил чай, глотал картофельные лепешки, а хозяйка смотрела на него и тихонько плакала, вытирая глаза концом платка.

А Саша забыл, что ему хотелось есть, и тоже не отрываясь глядел на летчика. До чего измученный! Что с ним делали? Страшно было думать об этом. Саша вспомнил раненого бойца, которого в прошлом месяце нашел в лесу. Раненый был тоже голодный и усталый, и Саша несколько раз носил ему бинты и еду. Вскоре боец смог тайком перебраться в деревню, а когда совсем поправился — ушел к партизанам.

Летчик выглядел намного хуже того бойца… Вот до чего доводят людей в плену… «Наши бьют фашистов, а я-то что? — думал Саша. — Нет, не могу я больше. Чем бы подмогу нашим сделать?»

Гул самолета раздался над самым домом. Саша подошел к окну и сквозь давно немытые стекла следил за «мессершмиттом». Опять, гад, летает. Больше всего Саша теперь ненавидел немецкие самолеты. Его приводили в бешенство ноющий рокот мотора, вид поблескивающих на солнце крыльев. Может быть, Саша не переносил немецкие самолеты потому, что до войны мечтал быть летчиком и мог часами смотреть в небо, представляя себе, как поднимется туда, сидя за штурвалом.

«Вот бы сейчас подняться на истребителе! Догнать гада, сбить, чтобы шмякнулся брюхом об землю!» — с наслаждением подумал Саша.

Теперь уже несколько «мессершмиттов» пролетели над домом. И так низко, что чуть не задели верхушки деревьев.

— Ишь, разлетались, проклятые, — сказала Александра Никифоровна. — Понастроили тут аэродром за озером и носятся цельный день что угорелые.

— Ах черт, летят-то как низко! Хоть пулемет бы. И то сковырнуть можно, — сказал летчик.

Мальчик стоял у окна и следил за самолетами, пока они не скрылись. Потом перевел взгляд на дорогу. Два немца с автоматами шли по направлению к Сашиному дому.

Куда летчика? Он сидит у печки, его можно заметить со двора. Заслоняя собой окно, не поворачивая головы, Саша сказал:

— Фрицы идут. Мама, схорони его. Скорей от окна, скорей!

Лицо Александры Никифоровны стало суровым. В сенях спрятать лейтенанта нельзя. Каратели всегда долго рыщут в сенях. Видно, считают, что именно здесь хозяева могут спрятать партизан или какие-нибудь ценные вещи.

Пока немцы будут топтаться в сенях, летчик успеет уйти через окно. Александра Никифоровна слегка дернула раму. Да, в случае надобности окно сразу откроется. Она быстро отвела лейтенанта от опасного места у окна, где его могли заметить фашисты.

А немцы приближались. Саша уже различал их лица. Времени терять нельзя. Он выскочил в сени, вынул из ящика с тряпьем гранату, крепко зажал в руке. Потом чуть приоткрыл дверь на крыльцо.

«Как только они в калитку, брошу гранату прямо с крыльца, — подумал Саша. — И потом с летчиком в лес. И мама тоже».

Саша знал, что его отец как раз сегодня ночью понес партизанам продукты. Значит, можно будет найти отца в лесу и всем вместе остаться у партизан.

Солдаты остановились, глядя на скотный двор. «Зачем стоят? Лучше шли бы уж скорее… — думал Саша. — Вот опять идут!»

Он крепче сжал гранату и, прислонившись плечом к косяку, открыл дверь чуть шире. Она громко скрипнула. Оба немца разом повернули головы.

И вдруг из ворот скотного двора выехал грузовик. Несколько фашистов сидели в кузове и придерживали телку с грустной мордой, которая качалась из стороны в сторону на ухабах.

Немцы на дороге помахали грузовику; он подкатил к ним и остановился. Один из них сел в кабину, другой в кузов. Машина помчалась по дороге и вскоре скрылась за поворотом.

— Фрицы-то не к нам вовсе шли, а на скотный! — весело крикнул Саша, вбегая в комнату, посмотрел на летчика и замолчал.

Лейтенант сидел в углу между окном и дверью. Он сидел, плотно прижимаясь спиной к стене прямо на полу. Саша испугался. Ему показалось, что летчик умер. Но ослабевший летчик просто отдыхал после только что пережитой вместе с хозяевами опасности. Лейтенант хорошо знал, какая расправа ожидала мать и сына, если бы его, летчика, немцы нашли здесь.

Но вот лейтенант улыбнулся. Саша бросился к нему, помог встать, стряхнул пыль с одежды. И тогда летчик крепко обнял Сашу, посмотрел ему в глаза и медленно проговорил:

— Хочу запомнить, какой ты есть. На всю жизнь. Понимаешь?

Саша и его друг Костя спустились с обрыва и пошли по берегу озера между густыми деревьями и кустами, и первые желтые листья падали к их ногам. За спокойным темным озером, на противоположном берегу виднелась почти черная полоска леса, за которым, как знали мальчики, был немецкий аэродром.

Они шли молча, осторожно, стараясь не шуметь. Пройдя густые заросли, остановились возле обрыва. Здесь под корнем большого дерева, прикрытый ветками, был спрятан ручной пулемет, найденный мальчиками в окопе далеко от дома, в лесу. Нелегко было дотащить оружие к озеру и устроить тайник. Целый склад, понемногу, терпеливо собранный двумя друзьями. Мины, патроны и граната, которую Саша отыскал в тот день, когда приходил летчик.

Все это мальчики собирали для партизан. Сашин отец обещал передать отряду подарок от ребят. Может быть, даже сегодня ночью все переправят к партизанам. И потому Саша с Костей принесли припрятанные дома патроны и брезентовый мешочек с диском для автомата. Пригодится!

«Все подмога партизанам. Да не больно-то велика. Каким бы толковым делом помочь?..» — подумал Саша.

Над озером поднимались два «мессершмитта». Было солнечно, безветренно, и в этот день самолетов было особенно много.

— Хозяйничают! Ох, тошно глядеть на них! — сказал Костя.

Саша молча раскинул ветки и достал ручной пулемет из тайника. Все в порядке, диск заряжен — сорок семь патронов.

— А какая дальность боя? — спросил Костя.

— Тысяча пятьсот метров, — сказал Саша. И вдруг сердце у него застучало так, что стало трудно дышать.

— А что, если… он повернул голову и, сощурив глаза, следил за поблескивающим над озером самолетом. Аэродром недалеко, и самолеты не успевают подняться высоко в этих местах. Иногда так низко летят, что можно рассмотреть их во всех подробностях.

Саше вспомнились слова летчика: «Хоть пулемет бы. И то сковырнуть можно!»

«Тысяча пятьсот, — повторил про себя Саша. — Конечно, пуля достанет. Вот это помощь нашим! Сковырнуть самолет. А я-то маялся: чем пособить?» Он взял пулемет и потащил к берегу озера. Удивленный Костя бросился за ним:

— Куда ты, зачем? Еще приметят…

Саша установил пулемет под прикрытием высоких кустов. Потом подмигнул Косте и сказал:

— Зенитчики, по местам! Слушать команду: огонь по вражескому самолету!

Костя засмеялся. Он был рад, что Саша такой веселый, даже шутит. С первого дня войны Костя не видел таким своего старшего друга.

Но вот Саша нахмурился, задумчиво потер ладонью губы. Неужто он вправду решил стрелять по самолету? Костя был младше почти на три года и привык во всех затеях полагаться на Сашу. И еще привык не задавать вопросы в неподходящее время. Саша вообще-то не охотник до разговоров, а в такие минуты лучше его не трогать.

За озером со стороны аэродрома показались два самолета. Они сделали широкий круг над водой, потом еще один, на этот раз ниже. Саша приподнял ствол пулемета и прижался плечом к прикладу. Но «мессершмитты» взяли круто вверх и поднялись над деревней, за спиной мальчиков.

Значит, Саша всерьез дело затеял. У Кости похолодела спина. Опасно! Услышат выстрелы, найдут, кто стрелял… Но раз Сашка так решил, значит, надо. И Костя только спросил:

— Не промахнемся?

— Нельзя промахнуться. Решили подбить, значит, все. Перво-наперво спокойно целиться, не спешить.

— Отомстим за всех наших и за того летчика тоже. Да? Добрался он к партизанам, как думаешь?

— Ясно, добрался. Не может не добраться! — горячо сказал Саша. Он повернул голову и следил за самолетами, пока они не исчезли за деревней.

Потом заметил, что справа над обрывом за ветками густой ели стоит толстая старуха и смотрит на него. Саша узнал ее. Это была мать полицая из соседней деревни. В это время за озером послышался гул нового самолета.