Орел и полумесяц (СИ) - Страница 25

— Жезл Юпитера! — возмущался Марк. — Для чего ты тогда обратила меня? Вещала что-то о семье, а теперь посылаешь в Плутонову жопу!

— Остынь, — криво улыбалась темная Габриэль. — Побудь один, это пойдет тебе на пользу. Подумай о кампании.

— Да думаю я, думаю о кампании и этих гребаных варварах! — не унимался друг Юлия, так мало на него похожий. — Но мысли о голоде что-то сильнее… Изголодался я, понимаешь, по женской ласке, да и по кровушке тоже…

— Кровь у тебя есть… — протянула, зевнув, Габби.

— Крысиная… фу! — скорчил рожу Антоний.

— Будь доволен тем, что имеешь и не мешай мне думать, — Габриэль сегодня была склонна к философии, что раздражило Антония еще сильней.

— И о чем же ты таком важном задумалась, скажи на милость? — с досадой спросил Марк.

— О Надежде, — искоса посмотрев на него, ответила Габби, — о том, что я ведь ее предала… родила, а не вырастила и вместо того пустила плавать в корзинке, словно котенка… А потом я ее предала уже иначе и убила.

— Ох, прости меня, я грубиян! — тут же расчувствовался Марк. — Не грусти, твоя дочь… ваша с Юлием дочь ведь снова живет, и мы ее скоро найдем. Скоро ты обнимешь ее!

— Спасибо, — тихо ответила Габби и на сей раз позволила римлянину обнять и поцеловать себя.

Но на сердце у вакханки было неспокойно. Какой она найдет свою дочь, и что если та не захочет знать ее? Оставил ли ее обитавший в ней демон? Нет, она не будет об этом думать, иначе сойдет с ума. Она позволит Антонию целовать и ласкать себя и в его объятиях ненадолго забудет обо всем.

Тем временем, туманный остров все приближался, и в один прекрасный день, вернее, вечер римляне высадились в месте, которое сам Цезарь с своих инструкциях указал Антонию и Ворену как лучшее место для высадки по сделанным им из результатов прошлой кампании выводам. На сей раз бритты не явились на своих колесницах препятствовать римлянам.

— Боятся, — презрительно проговорил Антоний, — увидели наши корабли и боязно стало.

— А может, просто хотят выиграть время, — сказал Луций Ворен.

Так оно и вышло. Как только римляне предприняли ночной марш вглубь материка, бритты, похожие на чертей из-за своей обычной боевой раскраски, напали на них.

— Долбаные патлатые и размалеванные кельты! — выругался Антоний. — Вперед, ребята, дадим им жару во славу Рима!

И тут же раздался громовой крик Луция Ворена:

— Тринаадцатый!

Бравые легионеры ринулись на врага со своими гладиусами. Варвары сражались остервенело, но их дикарская ярость не устояла перед римским коротким мечом. К несчастью для кельтов Антоний, Луций Ворен и сражавшаяся на стороне римлян Габриэль помимо обычного оружия пустили в ход клыки. Теперь Антоний мог насытиться сполна горячей варварской кровью. Его зубы то и дело смыкались на мощных вражьих шеях.

После того, как кельты ощутили на себе разящий член, простите, меч Юпитера, Антоний приказал разбить лагерь. Там римляне стали праздновать свою первую победу на этих землях. Выпив после кровушки красного вина Марк снова стал просить Габри о внимании, но та опять была неблизкая и неласковая. Тогда раздосадованный вампир полетел в ночь искать себе приключений с местными белокурыми и рыжими красотками и улучшать британский генофонд. Тит Пулло с завистью смотрел ему вслед.

— Вот вернемся, и я тоже выпью все вино и перетрахаю всех шлюх, — размечтался он.

Заметив возмущенный взгляд Габриэль, Ворен прикрикнул на него:

— Замолчи! Как тебе не стыдно?!

Тит тут же поправился:

— Простите, я хотел сказать «осчастливлю всех прекрасных дев».

Габриэль, вздохнув, пробормотала:

— Эти мужчины…

Ворен же хотел было снова пожурить своего друга, но потом подумал о том, что у него самого давно не было женщины. Некстати вспомнилась изменница Ниоба…

Внезапно, в палатку вбежали двое часовых, имевшие какой-то растерянный вид.

— В чем дело? Привидение увидели, что ль? — недовольно спросил у них Луций Ворен.

— Там женщина-воин… мы не смогли с ней справиться.

— Дожили… — возвел очи горе Луций. — Не смогли справиться с женщиной?!

— Это Зена? — встрепенулась Габриэль.

— Это не Зена и это не совсем обычная женщина… — отвечали незадачливые часовые.

— Ладно, я пойду разберусь в чем дело, — проворчал Луций, подымаясь.

— Я с тобой, — сказал ему Тит.

— Не надо, я женщин не боюсь, — бросив выразительный взгляд на проштрафившихся часовых, ответил его друг-начальник.

Выйдя из палатки бодрым, несмотря на выпитое, шагом, Луций Ворен увидел перед собой высокую и статную, но отнюдь не мужеподобную незнакомку с коротко стриженными рыжими, как пламя волосами.

— Так ты и есть знаменитый друг Цезаря — Марк Антоний? — с любопытством разглядывая его, спросила она на латыни, но с певучим кельтским акцентом.

Луций сначала хотел сказать, что она ошибается, но потом передумал и с улыбкой проговорил:

— Ну, если тебе так нравится, можешь звать меня Антонием.

— Хм… Я представляла тебя другим, — протянула дама. — Думала, ты смугл и темноволос, а ты на кельта похож, только бритый.

— Римляне не все темноволосые, это заблуждение, — ответил Луций, которому не очень нравилось сравнение с варваром.

— Значит, это из-за тебя и твоей солдатни столько шума? — продолжала насмешничать незнакомка. — Не могу сказать, что я впечатлена.

— Будешь… — ухмыльнулся Луций. — Если захочешь познакомиться со мной поближе.

Говоря так, он хотел приобнять ее за талию, но рыжая ловко увернулась.

— Не распускай руки, римлянин, — дерзко сказала она. — Мой визит чисто деловой.

— Тогда перейдем к делу, — серьезно ответил, не отводя от нее глаз, Ворен. — Но хоть скажи мне свое имя, прекрасная незнакомка!

— Меня зовут Морриган, я наполовину богиня и наполовину человек, увы… — отвечала огненноволосая красавица. — Человеческая природа делает меня слабой, но благодаря Кернунну я могу быть сильнее всех на свете.

— Ты пришла от него?

— Да, чтобы предложить тебе сделку, от которой ты не сможешь отказаться, — голосок Морриган напоминал колокольчик. — Кернунн уже предлагал это Цезарю в прошлый раз, но тот упорно отказывался. Думаю, теперь бы он не повторил этой ошибки и вряд ли тебя похвалит, если ты откажешься. Разделайся с друидами и тогда… — красавица загадочно умолкла.

— И тогда? — подхватил Ворен.

— И тогда вы, римляне, во-первых, получите покровительство наших богов, а, во-вторых, получите кровь Кернунна. Мы знаем, что она нужна Цезарю… слухом земля полнится. Как только ваш император испьет ее, он станет еще сильней. Солнечные лучи больше не будут ему страшны…

Глаза Луция Ворена загорелись. Он подумал о возможностях, открывавшихся перед вампиром, испившим такой крови. Она пригодилась бы не только Цезарю…

— Что-то мне подсказывает, что Кернунн щедро делится своей кровью и с тобой… — сказал он вслух.

— Так и есть, — весело отвечала Морриган, — и я могу продемонстрировать, что я могу с ее помощью…

В руках красавицы появилась чаша с кровью, и она с наслаждением отхлебнула из нее.

— А теперь смотри, — с задорной улыбкой сказала она.

— Весь внимание.

Со скоростью метеора Морриган обежала вокруг него, переместилась дальше, а потом вернулась назад. Человеческому глазу было трудно уследить за всеми ее передвижениями.

— Не могу сказать, что я впечатлен, — с притворным равнодушием проговорил Ворен.

— Будешь, — хихикнула Морриган, стремительно атаковав его.

Человек не смог бы среагировать на ее нападение сразу, да и дралась она не хуже Зены. Но вампир сильнее и ловчей человека. Оскалившись, Ворен зашипел и начал становиться рукокрылым.

— Э, да Цезарь, смотрю, обратил тебя, — не растерялась полубогиня, приготовившись обороняться.

— Я не хотел, чтобы у нас с тобой были другие столкновения, кроме тех, что ниже пояса, но ты меня вынуждаешь! — прошипел вампир.

— Ну что ж, посмотрим, кто из нас окажется сверху! — рассмеялась Морриган.