Орел и полумесяц (СИ) - Страница 20

— Я понимаю твою боль, — с грустью отвечал он, — прости меня за то, что причинил тебе ее. Я заслуживаю твоего негодования. Но мы могли бы начать все сначала. Я ведь здесь, с тобой, и нам нет нужды тяготить себя прошлым. Давай попробуем восстановить то, что я, сам того не желая, разрушил — наши отношения.

Наджара молчала, но на лице ее отражалась внутренняя борьба. Однажды ее сердце разбила та, кого она считала созданием с самой светлой и самой чистой душой. С тех пор ей было сложно заставить себя доверять кому бы то ни было. Да, она поверила ему, потому что он буквально вытащил ее с того света, а затем приблизил к себе, почтив своим доверием… своей любовью, наконец. Но вот она узнала, что и Юлий обманул ее, а она всегда ненавидела ложь… Какое-то время они молча стояли, думая о своем утраченном счастье, о том, что могло бы быть. Юлий винил судьбу и самого себя, Наджара же просто страдала.

Цезарь придвинулся к ней ближе. От его проницательного взгляда не ускользнуло сомнение, читаемое в ее глазах. Гай Юлий молча поцеловал ее, Наджара попробовала мягко отстранится, но он снова поцеловал, на этот раз более страстно, и она уже не стала противиться.

— Знаешь, у нас все еще только начинается, — сказал ей Цезарь. — Давай я покажу тебе то, что доступно мне сейчас.

Он подумал, что для примирения им сейчас не хватает романтики в отношениях и решил подарить ей несколько приятных часов перед рассветом.

— Доверься мне, — сказал он своей милой и повел ее к окну.

Наджара молчала, ей было трудно говорить в эту минуту. Цезарь нежно обнял ее и, улыбаясь, взлетел вместе с ней. Так Наджара впервые ощутила радость полета.

Нежно прижимая ее к себе, он пролетал по ночному небу Александрии, и люди там, внизу, казались им совсем маленькими. Некоторые из них останавливались, разинув рты и показывая вверх. Они не верили собственным глазам, видевшим сейчас крылатого императора и его прекрасную подругу.

Изумившись, Наджара на мгновение позабыла о своем горе. Ей показалось, что время остановилось, и она сейчас со своим любимым, который никогда не причинял ей боль. Ее сердце с радостью замирало от раскинувшейся перед ней картины ночного города. На земле на них смотрели ставшие крохотными люди, а с небес сияли звезды. Она посмотрела в бесконечную даль и подумала о невероятной красе этих маленьких солнц. Таков был и ее Цезарь, такой же прекрасный и непостижимый.

От избытка чувств она крепче прижалась к нему, что порадовало Цезаря, и он постарался еще больше поразить ее воображение.

Они продолжили свой полет, и под ними сейчас проплывала река. Гай и Наджара опустились немного ниже, и она смогла коснуться воды рукой. Затем они снова взмыли ввысь.

Увы, неумолимо приближалось время рассвета и, как бы им не хотелось продлить этот миг, пришлось вернуться обратно во дворец.

— Это было восхитительно! — воскликнула Наджара, когда они вернулись обратно, но тут же вспомнила о своем горе и снова погрустнела.

— Если мы будем вместе, такие полеты будут у нас с тобой часто, — слабо улыбнулся Юлий. — Я всегда любил высоту и свободу.

Наджара наконец перестала грустить, и выражение ее глаз изменилось, в них вспыхнул огонь любви. Она твердо решила забыть прошлое, ведь им нужно было строить отношения в будущем, а ей был нужен ее Цезарь.

— Дело совсем не в полетах, дурачок, — сказала ему Наджара и, подойдя поближе, нежно поцеловала его.

Взяв любимую на руки, Гай понес ее на кровать.

— У нас еще не было первой брачной ночи, — с улыбкой промолвил он.

Он принялся страстно целовать ее в губы, шею, грудь… везде, даря ей при этом восхитительные ощущения. Наджара постанывала, боясь и, в то же время, ожидая еще более раскованных ласк…

***

Габриэль летала по городу. Она вспоминала то время, когда была вакханкой. Это продлилось совсем недолго, но она частенько вспоминала о нем, как о чем-то недозволенном. Запретный плод сладок, как известно. И вот это время вернулось. Теперь это ее жизнь. Сейчас она пила кровь своей бывшей подруги. Той, что предала ее и променяла их дружбу на любовь Ареса. Ей было горько от этой встречи, и боль обиды все еще терзала ее. Но при этом она помнила тот сладостный вкус крови. Он так притягивал ее и манил. Ей хотелось пить ее еще и еще. И тут она увидела Антония. Бравый генерал отдал распоряжения нескольким легионерам и в задумчивости пошел бродить по ночным улицам.

Габриэль вспомнила, что он понравился ей, когда она была еще человеком, да и эмоциональность вампирши сделала ее более восприимчивой. Она решила создать семью, и ее выбор пал на этого мужчину. Она опустилась на землю и тихонько подошла к Антонию, желая подарить ему новую судьбу.

— Подружка Зены! — немного удивился, увидев ее, бесшабашный вояка. — Что ты делаешь здесь одна в глухую ночь?

— Я люблю ночи, — проговорила она, и ему показалось, что ее голос звучит не совсем обычно. — А хочешь я тебя поцелую?

Габриэль положила руки ему на плечи и стала глядеть на него своими бешено искрившимися глазами.

«Э, да ты пьяна, голубушка!» — подумал он и широко улыбнулся, не зная, что она пьяна от крови.

— А почему бы и нет? — самодовольно спросил он и впился своими, хранившими вкус вина, губами в ее губы, удивившись тому, как они холодны.

Потом она стала целовать его шею, и Антоний от наслаждения прикрыл глаза, не увидев, как Габриэль, продемонстрировав острые белые крыли, вонзила их в его плоть. Он попробовал ее оттолкнуть, но не смог, ибо она вцепилась в него намертво. Через несколько минут все было кончено, и Антоний присоединился к ней, став обитателем вечной ночи.

— Зачем ты сделала это со мной? — сказал он в изумлении.

— Я хочу создать свою семью, — отвечала она, — и меня всегда привлекали храбрые воины, герои. Из тебя получится могучий вампир!

— И ты решила сделать мою жизнь интереснее, превратив меня в кровопийцу? А меня спросить ты не подумала сначала? — сказал Антоний в сердцах.

— Да, об этом я не подумала, — ответила ему, немного взволновавшись, Габриэль.

— Но что мне теперь с этим делать? — продолжал друг Цезаря. — Наверное, попробовать научиться жить с тобой. Но для начала неплохо было бы познакомиться поближе. Ты, наверное, совсем сумасшедшая, раз кидаешься на незнакомых мужчин.

Габриэль не ожидала такой реакции, ей все представлялось несколько иначе.

«Но, конечно, Антоний ведь пользовался успехом у женщин и весьма искушен в делах любви, но у него еще не было таких женщин, как я», — подумала она.

Она решила быть напористее, ведь у нее были планы на него, а это значило, что теперь он будет с ней.

Ничего не говоря, Габриэль просто подошла к нему. Светила луна, и в жилах Антония текла вампирская кровь, он просто не мог устоять перед ее напором и поддался чарам вакханки.

Они стали упоенно целоваться, а потом пошли к нему.

***

Богиня Гера увидела своим всевидящим взором, что коварная Наджара смогла усыпить ее невестку, а затем она наблюдала за тем, как Цезарь и бывшая подруга Зены начали пить ее кровь.

«Нет, я не могу этого допустить, — подумала она, ведь тогда погибнет мой внук!»

С этими мыслями царица богов перенесла забинтованную, словно мумия, Зену в свой храм. Затем она подошла к своей невестке и, возложив на нее руки, исцелила ее.

— Где я? — спросила очнувшаяся Зена.

— Будь спокойна, — ответила ей Гера, — ты в одном из моих храмов. Как ты могла попасться на такую простую уловку? Я думала, что ты более предусмотрительна.

— Но я не ожидала этого, такого со мной еще не случалось, — Зена досадовала на саму себя не меньше, чем ее бессмертная свекровь.

— Разве мой пасынок Геракл не рассказывал тебе о том, что он с помощью подобной хитрости смог одолеть своего двойника Соверена? — проговорила Гера, а потом добавила уже чуть менее строго: — Впрочем, это не имеет значения, в следующий раз ты будешь аккуратнее. А сейчас отдыхай и набирайся сил, я скоро вернусь.

«Все приходится делать самой», — с досадой подумала царица богов и перенеслась на Олимп, чтобы встретить своего мужа. Ее дорогой супруг, владыка богов, только что вернулся домой, прекрасно проведя время на одной хмельной пирушке.