Орден (СИ) - Страница 60

— Эй, малой, ты в норме? — склонился над ним и кричал в ухо Франк.

Лиам лежал на земле, куда его отбросило отдачей, из головы текла кровь, он отключился на какое-то время

— Не очень выглядишь, бро, — прокомментировал Франк. — У тебя есть что-нибудь пожрать? Да ладно, не смотри на меня так, шучу. Мы тут собираемся главного валить, могу тебя подтащить поближе, посмотришь хоть.

Пока Лиам поднимался, у него, словно у бешеного пса, шла изо рта пена.

— Не, крыша больше не нужна, мы прошли, я расчистил путь, — увидел Франк направление его взгляда. — Я тебе сейчас укольчик сделаю, и ты посидишь тут… ну до исхода, в общем.

Лиам помотал головой и старался снова не упасть.

— Не хочешь? Ну ладно, мы вперёд пойдем, а ты посиди просто.

Мимо Лиама прошла процессия, похожая на труппу цирка уродцев, они несли на себе ящики и оружие. Лиам тяжело опустился на землю и осел у стены. Татуировка раскалялась всё сильнее и сильнее.

Мальчик снова был рядом и смотрел на Лиама с осуждением. Уйди, и так тошно. Да-да, твоей голове больше досталось. Знаю.

Лиам услышал равномерный скребущий звук из глубины переулка. Ужасное создание, которое язык не поворачивался назвать ангелом, проползло мимо. Лиам отвернулся, пока оно не скрылось из виду. Нехорошо тут отсиживаться. Вставай. Может, ты уже мёртв и держишься только благодаря «черноте». Давай, супермен. Не такой уж ты и тяжёлый. Вставай, морпех. Младший сержант Гадот, оторвать свою задницу от асфальта! Немедленно! Да, сэр. Есть, сэр!

Айда стала тяжелее, чем все морпехи, которых он вытащил из пекла. Он опёрся на неё, как на костыль, и брёл за мальчиком. Ничего невидно, всё так спутано.

Впереди показались знакомые очертания. На этот раз у обычной пехоты не хватило духу подойти так близко. Да и культисты не горели желанием попасть под горячую руку своего хозяина. Тут остались только трупы тех, кто защищал тирана, и тех, кто хотел его свергнуть. Всё, кто имел хоть толику разума, убрались подальше, когда внутри старого цеха снова пошла в ход магическая сила.

Лиам уставился на кучу обломков вдалеке, где он нашел Ями. Вот и лестница, с помощью которой Вольк попал на второй этаж, в техническую зону. Слабые руки не слушались и не хотели держаться за хлипкие, ржавые поручни, целую вечность он карабкался вверх. Там, наверху, он уже не мог стоять и проник через дыру ползком.

То, что было Дэваном, теперь напоминало мельтешащий кусок мяса. Всё внимание бога было занято пятью сурийцами, на которых никакие чары не действовали. На лице Лиама появилась злорадная усмешка. Какой же ты бог, если бежишь от туземцев с дубинками. Какой же ты бог, если с тебя свисают лоскуты мяса, и ты истекаешь кровью. Страшно тебе, бог?

Богу не было страшно, он всё ещё не понимал того, что происходит в его смертном теле. Он не мог сосредоточиться и не успевал следить за всем. Сурийцы бились как машины, их боевые искусства создавались и оттачивались на протяжении сотен тысяч лет. Их единый организм, центром которого являлся их вождь, с разных углов выкидывал тяжелые посохи, увенчанные короной из сломанных алмазов. Их острые грани ломали и рвали тело Дэвана, даже его силы не хватало, чтобы уворачиваться в этом невероятном и стремительном танце. И поэтому он постоянно рвал дистанцию, убегал. Это особо не помогало, сурийцы читали всего его движения, меняли свой строй, блокировали варианты побега и снова зажимали его в ловушку.

Ослабшие от бесконечной борьбы руки Дэвана били по ним, но сурийцы были настолько крепки, что могли держать даже такие удары. Более того, пропустив несколько оплеух, их строй начал выставлять на пути безудержной силы бога свое острое оружие, или же сбивать его с ног, когда бог пытался ударить. Тело Дэвана извергало в этот мир свою страшную пасть, но словно чувствуя её приближение, сурийцы прыгали в стороны и разили его в спину. Единственное, что доставляло им неудобство, было стремительное крыло, украденное у Серафа. И бог, и эти сверхорганизмы могли провести в такой схватке много часов.

Но времени у безымянного бога не было. Пока он отбивался от стаи назойливых ос, остальные смертные что-то готовили для него. Он чувствовал — они пронесли в его укрытие нечто, ещё более холодное, чем тюрьма из которой он сбежал. Неизвестное чувство заполняло сознание Дэвана, мешая богу мыслить ясно. Гнев.

Вокруг становилось всё теплее. Хищная бездна, которую он всегда ощущал где-то рядом, теперь теплела и рвалась по швам. Ей не удалось поглотить огнекрылого Кезефа, и он тоже пытался сбежать.

Тех пятерых, что пытали его, он не видел. Они были скрыты, словно дымкой и мелькали перед смертными глазами Дэвана. Его сила не действовала, эти создания были отлиты из очень твердого камня. Кто создал их такими, что они могут указывать Богу?

Он ощутил спиной что-то совсем неприятное, даже по его меркам и на мгновение обернулся. Тело Дэвана было занято движением, и он не смог протянуть свою мысль и раздавить человека без лица, выпустившего в него чёрную стрелу из сияющего ярче солнца лука. Чёрная стрела неглубоко вошла в его кожу, и бог почувствовал в теле Дэвана кого-то ещё. Стрела оказалось червём, который быстро прогрыз себе путь и теперь впитывал его силу. Очень далеко, на горизонте, он почувствовал металлических птиц, как те, что больно ужалили его с неба. Они приближались.

Лиам не мог уследить за тем, что происходило, слишком быстро двигались нелюди. Сегодня он чувствовал себя совсем другим, бесстрашным, веселым и ни о чем не жалеющим. Отличное время и место для нового рекорда. Распухшая рука достала из рюкзака горсть того, что он хотел сказать этому «богу», зарядила Айду и замерла, готовясь спустить курок. Только бы у него появился шанс.

И он появился. Уродливый, покалеченный паук, забрался через дыру в крыше, выждал момент и рухнул вниз. Это был последний прыжок Кальмии, оставшейся рукой она направила копьё вниз и рухнула на нечестивого. Её оружие вошло в тело Дэвана под ключицей, пробило его насквозь и пригвоздило на месте. Уродливое крыло Дэвана тут же снесло её голову и отбросило в стену.

Удары обрушились на попавшее в ловушку тело Дэвана. В груди у него образовалась дыра — ещё один враг, вступил в битву и бил его издалека. Его тепло казалось знакомым, будто бы бог уже прикасался к нему.

Следующий удар почти оторвал голову Дэвана от тела. Богу ничего не оставалось кроме как вцепиться руками в копьё ангела и вырвать его из своего тела. Он бы мог разить им врагов, но смертные научили его многому. Копьё раскалилось, покрылось трещинами, засияло и…

Вспышка. Оружие ангела взорвалось на тысячи осколков. Здесь и так было от чего умирать, но осколки? Он даже моргнуть не успел толком. Чёрт.

Лиам обнаружил себя в самом низу, на улице, в куче мусора и стекла. Больно не было, только странное ощущение холода. В груди, под сердцем, в руке и в бедре. Пробило жилёт. Вот теперь много крови, плохо дело. Судя по тому, что звуки боя почти прекратились — не только у него.

Пули и близко не забирали столько жизней, сколько забирали осколки. Персональная броня рассчитана скорее на них, чем на пули. Пули редко в тебя попадают, да и с ними тяжело сладить. Саму пулю остановить не проблема, но вот остановить её энергию, которая передалась в тело…. Ему сегодня чудом не раскроило череп, и то не факт, вполне возможно, без нейрохирурга в операционной, он умрёт чуть погодя.

Интересно, а этому парню сейчас тяжело останавливать пули? Он устал? Или только размялся. Вот бы была пуля, которую он бы не смог остановить.

Дышать стало тяжелее. Лёгкое задело. Куда там попала пуля с точки зрения чакр? Смешная какая теория… какая разница, какие чакры у него плохо работают, если он сейчас захлебнется своей кровью…

— Гадот вызывает Тару Джонс, — прокашлялся он в рацию. — Ты жива, Тара?

— Да… Да. Лиам, — услышал он среди помех голос.

— Тара. У меня вопрос.

— Я слушаю, — вокруг Тары было тихо.

— Почему у ангелов нет пушек? — с хрипами рассмеялся Лиам.