Орден неправильных магов. Книга 1. На чужих берегах - Страница 9
И все же, выглянув из густых кустов, чтобы убедиться, что прибыл туда, куда нужно, я понял, что безнадежно опоздал…
– Видимо, кто-то встал еще раньше… – пробормотал я тихонько, глядя, как на берегу копошатся местные жители, сортируя добычу, а в море, там, где неподвижно застыл недогоревший корабль, уткнувшийся носом в торчащие из воды камни, плавают две лодки, экипаж которых явно занят мародерством. То есть ровно тем, чем собирался заняться я сам. Жадные уроды!
Наблюдать за тем, как какие-то гады воруют уже практически мое имущество, было обидно. А еще обиднее было то, что они реально собирали все до последней доски, до последнего клочка ткани. Даже утопленника, найденного на берегу, раздели полностью, содрав с него кожаную броню и всю одежду. А затем я заметил, что такой одежды на берегу собралось уже немало, а после того, как в кучу тряпья полетели шмотки с трупа, сам труп подхватили с двух сторон и бросили в воду… Впрочем, осуждать такое поведение я не мог, мало ли какие здесь обычаи, может быть, у них павших так хоронят?
А вот когда два солдата в доспехах приволокли к остальным девушку и, содрав с пленной кожаный жилет с пустыми ножнами на спине, бросили ее к ногам остальных…
Сама по себе пленница, если не считать брони, была вовсе не похожа на амазонку. Обычная девушка, только в мужской одежде. Впрочем, я здешних женщин не видел, а потому и не знаю, может быть, штаны и просторная рубаха – это универсальная одежда, не имеющая различий по полам? Этакий унисекс, как сейчас принято называть такое в моем мире… А вот вполне себе просматривающиеся через мокрую одежду, облепившую тело, грудь и длинные, хоть и спутанные волосы, говорили о принадлежности аборигенки к женскому полу вполне себе явно.
Ко всему прочему сама девушка явно была еще жива и даже очнулась, но вставать пока не торопилась, очумело тряся головой и явно пытаясь понять, что происходит.
Впрочем, понимать было особо нечего, и глядя на то, как вокруг девушки начинают кучковаться весело ржущие и чего-то трындящие на непонятном мне языке мужики, даже я, не знающий местных реалий, понял, что ничего хорошего пленницу не ждет.
Машинально сосчитав состав противников, я вздохнул и только покачал головой. Полная дюжина, не считая тех, кто на лодках в море. Ну и правильно, что их считать? Мне и тех, что на берегу, за глаза хватит, а учитывая, что двое из них явно воины, если судить по кирасам и мечам на поясе…
– Твою-то мать… – тихонько пробормотал я, прикидывая, удастся ли пойти на сделку со своей совестью. Совесть, разумеется, не отвечала, но почему-то я знал: нет, не удастся.
А когда один из воинов подхватил девушку с песка и поднял ее, заламывая руки за спину, а второй дернул за ворот рубахи, разрывая на пленнице одежду, я понял, что не смогу уйти. Буду потом слышать ее крики в голове до конца жизни. Ну и на фига так жить?
Не знаю почему, но в этот момент мне вспомнился один персонаж из старой советской книги[1], и я улыбнулся, разве что пожалел на мгновение, что у меня, в отличие от мальчишки из книги, нет шпаги, да и отряд в буденовках на подмогу не прискачет… Но как есть, а потому я покрепче сжал в руках самодельное копье и шагнул из зарослей, а потом и вовсе побежал, замахиваясь на ходу.
– Не тр-р-рогать! – Мой рев заглушил даже стук деревяшки об череп ближайшего ко мне противника, а потом я добавил уже от себя: – Порву, суки!
Глава 5
– Ты хочешь сказать, что их было двенадцать, и ты всем навалял? Серьезно? Они были связаны или пьяные?
– Да ну нет, конечно… Я прекрасно помню со срочки все эти «штыком коли, прикладом бей», но… Блин, у меня чисто случайно не оказалось при себе ни штыка, ни приклада!
Честно говоря, я и сам не знал, что умею так быстро передвигаться спиной вперед… Но поди ж ты, оказалось, что просто не знал своих скрытых талантов!
А все дело в том, что после того, как на землю упали застигнутые врасплох два ближайших ко мне врага, за меня всерьез взялся один из воинов. Первый же взмах его меча – и у меня в руках вместо копья осталась только наискось срубленная деревяшка, длиной чуть больше локтя. От второго я уклонился чисто машинально, отпрянув назад, когда увидел, что стало с моим оружием. А потом противник принялся гонять меня по берегу, и даже не знаю, что меня спасало, то ли то, что он был тяжелее, то ли просто ленился бегать…
Как бы то ни было, но воин просто шел за мной и периодически пытался нанизать мою тушку на свой меч. И не могу сказать, что ему это не удавалось… Уже через несколько секунд боя моя левая штанина окрасилась красным и по бедру потекла кровь. Хорошо еще, что я успел дернуться и удар пришелся не во внутреннюю сторону бедра, куда и метил этот гад, иначе бы все тут же и закончилось.
И самое обидное, что враг не размахивал мечом, как герои фильмов, если бы так, то у меня хоть шанс бы был. Нет, он бил скупыми, экономными движениями и почти каждый раз оставлял на мне кровоточащую метку.
Не знаю, сколько я смог бы еще бегать, но в какой-то момент случайно глянул за спину противника и сбился с шага… Просто потому, что в этот самый миг спасаемая девушка, перебросив через себя второго воина, пробила ему горло его же ножом. Быстро и сноровисто, так, словно выполняла привычную и даже слегка надоевшую ей работу.
А мне в этот момент в грудь воткнулся кончик меча, и я упал, попытавшись отмахнуться в полете палкой… Не получилось. Просто потому, что в тот же момент меня забрызгало содержимым головы моего противника. И уже теряя сознание, я успел увидеть, как девушка, вытянув руку в сторону нового противника, лишает головы и его, а потом, подхватив меч, шагает в сторону оставшихся врагов…
Очнулся я уже в сумерках, ощущая на губах живительную прохладную влагу, и тут же раскрыл рот, жадно ловя струйку воды и пытаясь не захлебнуться. И мне почти удалось, во всяком случае, закашлялся я только после того, как успел сделать несколько глотков. При этом меня еще и качало, словно в колыбели, заставляя сознание находиться на грани беспамятства.
В груди горело огнем, кашлять было больно, а тут еще и струйка воды исчезла, и попытавшись поймать руками ее источник, я схватил только пустоту. И так удивился этому факту, что даже потрудился открыть глаза.
– Привет… – прошипел я наклонившейся надо мной девушке, кашлянул, кажется, ей прямо в лицо, но извиниться уже не успел, вырубившись снова.
Во второй раз я очнулся самостоятельно и чувствовал себя намного лучше. Вот только слабость навалилась такая, что шевелиться сил не было. Даже глаза открывать не хотелось…
Боль почти ушла, лишь рана на груди немного пекла, но в этот раз было терпимо, да качало меня все еще знатно. Да еще и доска под спиной упиралась в позвоночник очень уж неудобно.
Зато лицо приятно холодил соленый свежий ветер, еще бы холодной водой брызгало на меня пореже…
– Какого хрена? – выдохнул я, когда до меня дошло, что происходит, и я резко открыл глаза, попытавшись вскочить. В грудь уперлась маленькая, но крепкая, как будто из дерева, ладошка, и я остался лежать, только моргая слезящимися глазами да ругаясь негромко.
– Блин, ты куда меня везешь, дура? Мне же домой…
Девушка, сидящая напротив меня, на слова не отреагировала, только пожала плечами и, пошарив под лавкой, достала оттуда глиняный кувшин с водой и протянула его мне.
Увидев воду, я сразу же почувствовал дикую жажду и, взяв кувшин, слегка приподнялся, чтобы не захлебнуться снова. А выпив пару глотков, с сожалением оторвался от посуды, сообразив, что много воды у нас быть не может.
– Вода последняя, да? – спросил у молчаливой спутницы и, закономерно не получив ответа, отдал кувшин обратно. – Где ж ты лодку-то взяла?
Девушка в ответ только смерила меня взглядом и, закрепив веревочной петлей прави́ло, шагнула к парусу, хлопающему у меня за спиной. Вот и поговорили…