Орден Архитекторов 7 - Страница 18

В следующий момент ночное небо озарил огромный огненный шар. И буквально через секунду тишину разорвал оглушительный грохот. Земля задрожала под ногами, словно началось землетрясение.

Ударная волна отбросила князя и помощника на несколько метров. Они рухнули на траву, оглушённые и ошеломлённые. Вино разлилось по земле, смешиваясь с пылью и обломками.

Когда грохот стих, князь поднялся, ошарашенно глядя на то, что произошло. Левое крыло его резиденции было разнесено в клочья. Там, где ещё недавно были спальни, гостиные, библиотека – теперь зияла огромная дыра, из которой вырывались языки пламени и клубы чёрного дыма. Его гордость, символ его власти, был разрушен в одно мгновение.

– Ваше Сиятельство, вы живы? – прошептал помощник, его голос дрожал от страха. – Что… что произошло?

– …удар, – договорил князь слово, которое начал перед взрывом.

Он снова посмотрел на руины своего дворца, и на его лице отразилась вся гамма эмоций – страх, гнев, недоумение, и даже… нечто похожее на восхищение. Затем он повернулся к своему помощнику, который всё ещё лежал на земле, схватившись за голову.

– Вставай, идиот! – заорал князь. – И принеси мне ещё вина. Много вина… Эта ночь будет очень долгой.

Княжество Лихтенштейн, город Вадуц

Княжеский дворец

Роберт Бобшильд проснулся с головной болью, которая раскалывала его череп на части. Пересохшее горло саднило, а во рту стоял отвратительный привкус вина. Вчерашняя ночь, с её кошмарными событиями, казалась ему теперь лишь дурным сном, плодом воспалённого алкоголем воображения.

– Привидится же такое… – с горькой усмешкой пробормотал князь, с трудом поднимаясь с кровати. – Нужно срочно опохмелиться!

Но стоило ему сделать несколько шагов, как острая боль пронзила его правую ногу. Он споткнулся, схватившись за спинку кресла, и задрал штанину пижамы, недоуменно разглядывая разодранную коленку.

Так что, значит, он действительно шмякнулся после взрыва? Или упал, когда был уже не слишком трезвым?

Поморщившись от доставляющей дискомфорт ноющей боли, князь доковылял до окна и распахнул тяжёлые шторы. Яркие солнечные лучи бесцеремонно ворвались внутрь, разгоняя царивший в спальне полумрак, и князь зажмурился, привыкая к яркому свету. Через несколько секунд он медленно открыл глаза и… буквально затрясся от гнева.

Окна в спальню были выбиты, и сейчас предстали перед ним пустыми провалами. Всё левое крыло его резиденции было полностью разрушено. Его любимая массажная, отделанная редким римским мрамором, с подогреваемыми полами и бассейном с минеральной водой, превратилась в груду обломков. Исчезла бильярдная с антикварным столом из красного дерева, привезенным из самого Английского Королевства. Нет больше картинной галереи, где он хранил свою коллекцию шедевров фламандской живописи. Повсюду, где ещё вчера были роскошные спальни, гостиные, библиотека с коллекцией старинных книг – теперь зияла огромная чёрная дыра.

«Так значит, это не сон… Это реально произошло?!» – с ужасом осознал князь.

Вчерашний шок и большое количество выпитого вина не позволили ему до конца осознать масштаб катастрофы. Сейчас же, трезвым взглядом, он оценил весь ужас произошедшего.

От одной мысли, что он мог погибнуть под этими обломками, князя бросило в холодный пот.

«Чёртов „Молот Тора“! Как они могли?! – лихорадочно размышлял Бобшильд. – Ведь была договорённость! Я же сделал всё, как они просили! Сорвал контракт с Вавилонским, подставил его, позволил им уничтожить эту чёртову многоэтажку! Чем я заслужил такой удар?!»

Князь, дрожащими руками, схватил телефон и начал лихорадочно набирать номер. Один за другим, он звонил своим «партнёрам», тем, кто контролировал «Молот Тора», но на другом конце провода была лишь тишина. Никто не брал трубку.

«Они что, бросили меня?! – с нарастающей паникой подумал князь. – Предали, как только я стал им не нужен?!»

Он снова выглянул в окно и посмотрел на разрушенные стены своей резиденции. Да, архитекторы постарались на славу – толстые каменные стены, глубокие подвалы, но… против «Молота Тора» всё это было бесполезно.

Отчаяние захлестнуло князя. Он чувствовал себя загнанным в угол зверем, которому некуда бежать. Страх, холодный и липкий, парализовал его волю. Что, если это был не последний удар? Что, если следующий снаряд прилетит не в крыло дворца, а прямо в его спальню?

Теперь князь, лишившись покровительства, чувствовал себя, как голый на морозе.

«Нет, я не сдамся, – с яростью подумал князь. – Нужно действовать. Нужно срочно найти защиту. Иначе этот „Молот“ может ударить снова. Но где найти такую защиту? Кто сможет противостоять такому оружию?»

И тут в его голове снова всплыл образ Теодора Вавилонского – молодого, дерзкого аристократа, который не только выжил после удара «Молотом Тора», но и построил на границе с Австро-Венгрией настоящую крепость.

Да, Вавилонский, которого он ещё вчера считал разменной пешкой в своей игре, теперь казался ему единственным шансом на спасение.

Князь вспомнил о том, как легко Вавилонский отделался от ядовитого газа, и с содроганием подумал: «А что, если он обладает не только какой-нибудь сильной магией, но и способностью видеть сквозь стены, читать мысли, управлять людьми?»

Эта мысль пронзила его сознание, словно молния. Чем больше он думал о Вавилонском, тем более мифическим для него представлялся этот персонаж.

«Пожалуй, стоит нанять его. Пусть укрепит дворец, создаст защитные барьеры, – лихорадочно размышлял Бобшильд. – Деньги – не проблема. Он получит всё, что захочет. Лишь бы защитил меня, лишь бы спас мою жизнь.»

Он уже представлял себе, как строительная фирма Вавилонского возводит вокруг дворца неприступные стены, как его гвардейцы в сияющих доспехах несут круглосуточную вахту, защищая его, великого князя Лихтенштейнского Роберта Бобшильда.

«Да, – твердо решил он, – нужно немедленно связаться с Вавилонским! Сейчас не время для гордости. Моя жизнь важнее любых денег и амбиций».

Превозмогая боль в ноге, он похромал к бару. Ему срочно нужна была новая доза алкоголя, чтобы успокоить нервы и хоть как-то прояснить мысли.

Австро-Венгрия

Артиллерийская батарея «Гнездо Шершней»

Разрушенная артиллерийская батарея «Гнездо Шершней» представлял собой жуткое зрелище.

Там, где еще недавно располагался передовой артиллерийский штаб, гордо возвышались антенны связи и склады с боеприпасами, и стояли мощные орудия, теперь зияла огромная воронка, усеянная обломками бетона и покореженного металла.

Бетонные бункеры, ещё вчера внушающие уважение своей надежностью, были превращены в груду обломков. Искореженные остовы орудий, валяющиеся повсюду, напоминали скелеты гигантских чудовищ, сражённых чудовищной силой. Воздух был тяжёлым от едкого запаха гари и пыли.

Йозеф Вардис, старший военный прокурор Австро-Венгрии, со сжатыми губами осматривал место катастрофы. Его лицо, обычно спокойное и бесстрастное, сейчас было искажено гримасой гнева. За свою долгую карьеру он повидал немало смертей, но масштабы этой трагедии потрясли его до глубины души.

Список погибших был длинным и ужасающим: двадцать четыре старших лейтенанта, двенадцать майоров, пять полковников, генерал-лейтенант… Цвет австро-венгерской артиллерии был уничтожен одним ударом. Но самое страшное заключалось даже не в количестве жертв, а в том, что Йозеф Вардис до сих пор не мог понять, кто и, главное, как это сделал.

Йозеф прекрасно понимал – этот удар был не просто случайностью. Это была демонстрация силы, дерзкий вызов, брошенный кем-то, кто обладал невероятной дерзостью, граничащей с безумием.

«Как, черт возьми, такое возможно?!» – лихорадочно размышлял прокурор, с трудом пробираясь сквозь завалы. – «Кто посмел и, главное, как он сумел воспользоваться „Молотом Тора“?»