Орбитсвилль (сборник) - Страница 4

– Что случилось, Вэнс?

– Объясню позже. – Он обнял ее и на мгновение прижал к себе. – Где Крис?

– Я здесь, папочка! – Сын выбежал из комнаты и вскарабкался на Гарамонда, цепляясь за него всеми четырьмя конечностями, словно маленький зверек. – Ты вернулся!

Гарамонд поднял его и, подражая ракете-носителю, подбросил высоко в воздух.

– Поедем со мной на космодром. – Он передал Криса жене. Второй раз за последний час он держал на руках легкое детское тельце. – Нас ждет машина. Спускайтесь, я догоню.

– Ты так и не ответил, зачем все это?

– Потом. Позже! – Гарамонд решил: если их остановят раньше, чем космический челнок оторвется от Земли и Эйлин поклянется, что ничего не знала, то у нее с Крисом останется хоть какой-то шанс.

Он подтолкнул ее к выходу, а сам повернулся к люминесцентному экрану и сдвинул его в сторону, открыв нишу, заполненную свертками, коробками и всякими вещами. Гарамонд достал из одной коробки свой старый длинноствольный пистолет, оставшийся с курсантских времен. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы зарядить обойму, вставить ее в массивную рукоятку и повесить кобуру под мышку. На левом боку китель топорщился, но времени на переодевание не было. Гарамонд сунул руку в открытую шкатулку, схватил, не глядя, какое-то украшение и заторопился к лифту. Эйлин ждала его, одной рукой придерживая створки, а другой пытаясь управиться с Крисом.

– Поехали, – весело сказал капитан, мысленно заглушая бешеное тиканье часов в голове, и нажал на кнопку.

На первом этаже Крис стрелой помчался вперед через длинный холл, выскочил на улицу и плюхнулся в машину. К счастью, прохожих было немного и совсем не оказалось соседей. Водитель хмуро отдал честь Эйлин и придержал перед ней дверцу. Когда машина, тронулась, Гарамонд вымученно улыбнулся. Эйлин нетерпеливо тряхнула темноволосой головкой.

– Ну, теперь-то ты скажешь, в чем дело?

– Вы просто едете проводить меня и посмотреть на старт корабля. – Он взглянул на сына. Тот уже вскарабкался с ногами на сиденье и пожирал глазами убегающую назад дорогу. – Вот и Крис давно об этом мечтал.

– Ты же сказал, что дело очень важное!

– Что для меня может быть важнее, чем провести лишних полчаса с тобой и Крисом?

Эйлин казалась сбитой с толку.

– А что ты искал в квартире?

– Да так, ничего особенного. – Гарамонд незаметно шевельнул левым плечом, проверяя не слишком ли бросается в глаза выпирающая кобура.

– Но я вижу, ты что-то взял.

Эйлин наклонилась, схватила его за руку и разжала пальцы. На ладони блеснула золотая улитка с рубиновыми глазами, которую Гарамонд подарил жене во время медового месяца. Только сейчас он осознал, что схватил именно эту маленькую драгоценность, поскольку она служила чем-то вроде домашнего талисмана, охранявшего их маленький мирок. У Эйлин расширились зрачки, и она отвернулась. Гарамонд не стал размышлять, многое ли подсказала ей интуиция, сейчас его больше занимал отпущенный ему срок.

В это время Карлос Пеннарио, младший лакей из штата домашней прислуги "Старфлайта", неуверенно шел по искусно воссозданному на одной из террас парку эпохи итальянского Возрождения. Пеннарио выгуливал на поводках двух любимых президентских спаниелей.

Его одолевали сомнения, вызванные, с одной стороны, необычным поведением собак, а с другой – боязнью потерять место. Оба пса, возбужденно тянули его куда-то вверх. Но там, на верхних террасах, находился уровень директоров компании и президента. Наблюдательный по природе, Пеннарио никогда раньше не замечал за спаниелями такой прыти: они явно унюхали что-то необычное. Карлоса так и подмывало спустить их с поводков, однако служащему четвертого класса не подобало заходить на "руководящий уровень". В обычных обстоятельствах это соображение не удержало бы Пеннарио, но недавно он получил от своего шефа, гномоподобного шотландца по имени Артур Кемп, грандиозный нагоняй и предупреждение об увольнении за какую-то провинность.

Вглядываясь в сторону бронзовых фигур, куда были повернуты собачьи носы, Пеннарио еле удерживал нетерпеливо поскуливающих псов. Статуи отливали красным золотом. Несколько минут назад недалеко от них стоял, облокотясь на перила, высокий, суровый с виду человек в черном капитанском мундире. Но угрюмый капитан, вероятно, куда-то ушел.

Спаниели продолжали бесноваться и рвались наверх. Скорее всего, не Бог весть какое диво разожгло псиное любопытство, однако Пеннарио представился случай немного, хотя и рискованно, развлечься. Работа всегда вызывала у него неодолимую скуку.

Он еще немного поколебался, пристально рассматривая склон, никого не увидел и наконец позволил спаниелям увлечь себя вверх по широкой пологой лестнице.

Собаки в нетерпении царапали когтями гладкий камень. С верхней ступеньки они прямиком махнули к статуям, обогнули постамент и с подвыванием скрылись в кустарнике.

Пеннарио раздвинул рукой темно-зеленую листву, наклонился и вгляделся в пещерный сумрак.

Гарамонд подсчитал, что ему нужно еще минут тридцать. Если тело Харальда не обнаружат в ближайшие полчаса, они успеют до объявления тревоги покинуть атмосферу Земли на одном из челноков Разведкорпуса "Старфлайта". Это не гарантирует безопасности, но на полярной орбите капитана ожидает "Биссендорф", его личная территория, где законы Элизабет действуют не в полной мере. Она, разумеется, в конце концов доберется до корабля и уничтожит врага, но для этого ей придется попотеть. Космос – не Земля, где по первому слову президента в травлю включатся тысячи человек. – Я хочу в туалет, – сообщил вдруг Крис и обиженно хлопнул ладошкой по не вовремя заявившему о себе животу.

– Потерпи, скоро приедем на космодром. – Эйлин посадила сына к себе на колени и обняла смуглыми руками, покрытыми золотистым пушком.

Гарамонд смотрел на жену с ребенком и никак не мог отделаться от чувства нереальности происходящего. Вот они сидят, одетые по-домашнему, совсем без вещей, не ведая даже, зачем их увезли из привычной обстановки. Через несколько минут они навсегда покинут не только свой дом и уютный дворик, а саму Землю, с ее солнечным светом, зеленью лесов и ринутся в смертельно опасное межзвездное пространство. Гарамонду стало трудно дышать, словно давление в салоне резко упало. Нужно точно распланировать свои действия на ближайшие полчаса, ведь решался вопрос жизни и смерти. Но капитан не мог сосредоточиться, мысли разбегались, он вновь и вновь вспоминал ужасающие фрагменты одной и той же картины.

Вот силуэт Харальда и равнодушного бронзового истукана разделяют первые роковые миллиметры, вот светлая полоска неумолимо расширяется… А тельце оказалось поразительно легким. Как в нем, таком невесомом, удерживалась жизнь? Невесомое, но настолько непрочное, что падение всего с трех-четырех метровой высоты…

– Пап, смотри, твой космодром! – Крис подпрыгнул в объятиях матери. –А мы пойдем к тебе на челнок?

– Попробую вас провести.

Гарамонд не отрывал глаз от мелькающих прутьев ограды, надеясь не пропустить признаков повышенной суеты на космодроме.

Карлос Пеннарио отпустил ветку. Впервые с детских лет он осенил себя крестным знамением и, волоча упирающихся собак, попятился. Карлос огляделся по сторонам в поисках подмоги, но вокруг никого не было. Пеннарио раскрыл рот и приготовился закричать, давая выход ужасу, однако сонный воздух так и не огласился испуганным воплем. У Пеннарио появились некие соображения.

Сам Карлос всего несколько раз, да и то издали, видел всесильную Элизабет, зато наслышан был о ней достаточно. В общей спальне младшей обслуги шепотом рассказывали, что лучше лишиться годового жалованья, чем, к примеру, сообщить властительнице о ее любимом спаниеле, подавившемся куриной костью. А Карлос едва добровольно не взял на себя роль горевестника.

Он представил себе, что сделает Элизабет с человеком, обнаружившим труп ее сына, до того как к ней вернется хотя бы намек на самообладание, подобающее ее рангу… Нет уж, это дело его начальника, Артура Кемпа. Если на то пошло, Пеннарио не имел права подыматься на злополучную террасу. А с точки зрения людей вроде Кемпа одно нарушение провоцирует другое. Чего доброго Карлоса запросто обвинят в смерти мальчишки, ведь мозги у всех царедворцев работают одинаково. Кемп решит, что Пеннарио достаточно пожил на белом свете, пора и честь знать. Да он в чем угодно поклянется, лишь бы отвести подозрение в дружбе с виновным. А фараоны умеют развязывать языки. Сознание смертельной опасности придало ему сил. Он решительно подхватил псов на руки и бросился вниз по лестнице. Несмотря на испуг, Карлос не позволил себе поддаться панике и проявил качества, благодаря которым избежал голодной смерти в Мексике, вырвался из нищеты и добился теплого местечка в одном из немногих регионов Земли, где еще оставалось вдоволь кислорода. Пеннарио припомнил расписание ежедневных инспекционных обходов Кемпом территории Старфлайт-Хауса. В это время раздражительный коротышка-шотландец обычно совершал последнюю проверку террасы и проходил мимо кустов, где сейчас лежал мертвый. Харальд. Насколько бы все упростилось, если бы его нашел именно старший надзиратель за прислугой. Пеннарио добежал до последнего уровня, откуда мог еще различить статуи и кустарник на верхней террасе. Спрятавшись в увитой плющом беседке, он опустил собак на землю и для виду начал возиться с серебряными ошейниками. Встревоженные животные рвались на свободу, но Пеннарио был тверд.