Орбитсвилль (сборник) - Страница 14

Второй помощник Гантер хмыкнул:

– Меня прямо жуть пробрала.

Гарамонд сочувственно улыбнулся.

– Догадываюсь.

– А потом до нас дошло, что это свалка блокшивов.

– Откуда такая уверенность?

– Ничего не излучают. Это мертвые корабли, причем мертвы они давным-давно. – Нейпир дернул подбородком, как будто его стеснял ворот. –Дьявольски увлекательное путешествие. Сначала Черная Сфера, теперь это… Помнишь, все еще удивлялись, куда подевались саганские звездолеты?

"Да, дьявольски увлекательное путешествие", – мысленно повторил Гарамонд, пытаясь понять значение очередного открытия и оправиться от потрясения. Передним неожиданно забрезжил свет новой надежды. Он покинул Землю безвестным командиром фликервинга, а теперь мог бы вернуться самым знаменитым исследователем после Лейкера и Молимо, открывших Терранову и Саганию. Это непременно осложнило бы расправу над ним.

Элизабет, конечно, наплевать на законы, но даже президенты "Старфлайт Инкорпорейтед" вынуждены считаться с общественным мнением и массовой телеаудиторией. Она не рискнет бросить вызов, переступив определенную границу. А Гарамонд станет слишком заметной фигурой. Допустим, Элизабет возбудит судебный процесс с подкупленными свидетелями, которые присягнут, что Гарамонд умышленно подстроил гибель Харальда. Но подобный фарс лишь подстегнет всеобщее любопытство, сфокусирует общественное внимание, и вряд ли присяжным хватит решимости засудить обвиняемого. Не исключено, что они даже откажутся исполнять роль послушного орудия личной мести Лиз, с чем она до сих пор не сталкивалась. Таким образом, если Гарамонду с семьей суждено умереть, то, вероятнее всего, в результате несчастного случая. Впрочем, даже тщательно подготовленный несчастный случай можно предотвратить и, проявляя осторожность, избегать новых, если не бесконечно, то хотя бы довольно продолжительное время. Опасность не миновала, но будущее больше не выглядело беспросветным.

"Биссендорф", поддерживая постоянную высоту над экватором сферы, сближался на суммарной скорости двести тысяч километров в час с громадным флотом мертвых кораблей. Описав вокруг них широкий полукруг, он зашел с противоположной стороны и, аккуратно выровняв скорость, завис примерно на той же стационарной орбите. В конце маневра главный астроном Ямото, ведущий непрерывное наблюдение в телескоп, заметил в гуще роя блеск отраженного света. Он пришел к выводу, что источник лучей – отверстие в поверхности сферы, сквозь которое проникает солнечный свет. Доложил капитану, а вскоре увидел в телескоп и само отверстие – тонкую, слабо светящуюся полоску, которая по мере приближения к ней "Биссендорфа" постепенно превращалась в узкий эллипс.

Большую галерею главной рубки до отказа заполнили свободные от вахты офицеры. Каждый из них под тем или иным предлогом остался возле изогнутого ряда консолей и ждал первой передачи с "торпеды" – автоматического зонда, запущенного в сторону армады, частично освещенной снопом лучей звезды Пенгелли. Людей охватило возбуждение. Все, кто находился на борту, сознавали, что на их глазах происходит событие, значение которого затмевает все когда-либо случившееся с ними во время прежних скитаний по Галактике. Здесь творилась История.

– Мне вредно так волноваться, – прошептал Нейпир. – Обычно на этой стадии полета я уже запираюсь наедине с девяностоградусной утешительницей. А сейчас не знаю, радоваться мне или горевать.

– Зато я знаю, – твердо сказал Гарамонд. – Это переломный момент для всех нас.

– Хе-хе, капитан. Небось, пытаешься прикинуть, какие нам обломятся премиальные, если этот металлолом окажется пригоден для полетов?

Гарамонд фыркнул, допил третий стаканчик кофе и потянулся бросить его в мусоросборник. Наблюдавший за экранами Нейпир воскликнул:

– Смотри, Вэнс!

С центральной галереи донесся гул голосов. Капитан поднял голову и увидел первые кадры, переданные автоматическим зондом. На экранах серело изображение большого корабля, вспоротого по всей длине и выпотрошенного, словно гигантская рыбина. Рваная рана зияла черной пустотой, из которой остатками кишок торчал покореженный шпангоут. Уцелевшие части яйцевидного корпуса избороздили более мелкие шрамы.

– Ну и ну, Клифф! Кто ж его так?

– Следующий и того хуже.

Зонд, не подверженный, как живые организмы, губительному воздействию перегрузок, возникающих при огромных ускорениях, мгновенно перелетел от первого инопланетного корабля ко второму. Изображение замелькало и снова установилось. Второй корабль был буквально разрублен надвое каким-то невообразимым оружием. Металлические обломки цеплялись за неровные края половинок корпуса. Маленькое суденышко, скорее всего, спасательная шлюпка, так и осталось связанным пуповиной троса с изуродованным материнским кораблем.

После первых восклицаний в рубке управления стало тихо. Кадры разрушений множились, а "торпеда" продолжала прокладывать путь через кладбище погибших космолетов. Через час она завершила облет всех кораблей, освещенных снопом солнечного света, и пошла на второй виток, пуская в сторону оставшихся осветительные ракеты. Было уже очевидно, что весь гигантский флот погиб в результате неведомого катаклизма. Самыми страшными показались Гарамонду суда, освещенные ракетами: шрамы на мертвых, изуродованных обшивках, взрезанные корпуса, заполненные черными, словно запекшаяся кровь, тенями. Там вполне могли сохранится застывшие на космическом холоде останки разумных существ. Искаженные судорогами лица, изломанные агонией тела…

– Только что поступил сигнал телеметрии, – сообщил Нейпир. –Неполадки в сети напряжения "торпеды". Посылаем вторую?

– Не стоит. Обломков нам хватит на год вперед. Лучше отправь ее сквозь отверстие вниз. Мистеру Ямото наверняка не терпится изучить тамошнее солнце. – Гарамонд привалился к спинке кресла и посмотрел на своего старшего помощника. – Тебе никогда не казалось странным, что мы, представители весьма воинственной расы, не возим с собой оружия?

– Надобности не возникало. Кроме того, Линдстромы, как я догадываюсь, опасаются, что их корабли либо начнут истреблять друг друга, либо объединятся и поднимут мятеж. – Подумав, он добавил: – На худой конец у нас есть мощный ионизирующий луч. С его помощью можно натворить немало бед.

– Если нас не окружат такими силами, – Гарамонд показал глазами на экран монитора. – Здесь мы не успели бы даже развернуться, не то что прицелиться.

– Ты считаешь, эти остовы свидетельствуют в пользу гипотезы Серра о защитном назначении сферы?

– Возможно, – задумчиво произнес Гарамонд. – Но ничего нельзя сказать наверняка, пока мы не заглянем внутрь и не выясним, есть или было ли там что-нибудь требующее защиты.

– С чего ты взял, будто мы что-то увидим?

– Смотри. – Гарамонд показал пальцем на экран, который как раз переключился на изображение, переданное камерами второй "торпеды". В глубине экрана светилось круглое отверстие диаметром около километра. Сквозь него прямо по курсу зонда виднелось желтое светило типа земного Солнца. Сильнее всего удивляло то, что внутреннее пространство сферы казалось не черным, каким, по мнению ученых "Биссендорфа", полагалось быть космическому пространству, а голубым, словно летние небеса. Зонд влетел в окно, и связь с ним оборвалась.

Через два часа, презрев все правила обеспечения безопасности командиров Звездного флота, Гарамонд возглавил небольшую экспедицию внутрь сферы. Космобус прижали дюзовыми выбросами к поверхности у самого края "окна", и Гарамонд, уцепившись одной рукой и обхватив ногами опору, сумел достать другой рукой до кромки. Толщина оболочки оказалась всего несколько сантиметров. Рука в перчатке преодолела нечто упруго-вязкое, наверное, силовое поле, которым, наподобие диафрагмы, было затянуто отверстие, и пальцы нащупали пучок каких-то волокон. Схватившись за него, Гарамонд подтянулся и перекинул тело внутрь сферы.