Оправдание Иуды, или Двенадцатое колесо мировой колесницы - Страница 5

Изменить размер шрифта:

14.

Вернемся к поискам того глубинного мотива, который мог бы стать причиной предательства, совершенного Иудой по прямому указанию Христа. Рассмотренная выше версия об использовании Иисусом Сатаны для реализации плана предательства, хотя и имеет право на существование, однако несет в себе два серьезных недостатка. Во-первых, привлечение "врага рода человеческого" к делу спасения мира бросает (мы уже упоминали об этом) неблаговидную тень как на самого Иисуса, так и на всю его миссию. Во-вторых, по данной версии Иуда предстает перед нами в качестве безвольной и бездумной марионетки, которую Иисус, через посредничество Сатаны, "дергает за ниточки" и заставляет делать те или иные телодвижения, говорить те или иные слова, совершать те или иные поступки и "преступления". Тем самым, роль Иуды заметно умаляется, что, по всей видимости, противоречит истинному положению вещей. Можно также допустить, что воздействие Иисуса на волю Иуды было непосредственным и осуществлялось без привлечения "третьих сил" (в данном случае - Сатаны). Это мог быть, например, гипноз, либо (учитывая божественную сущность Иисуса и его безграничные возможности влиять на людей и ситуацию) какие-то другие способы внушения. Однако все они не снимают второго серьезного недостатка, упомянутого выше: воля и разум Иуды подменялись волей и разумом его Учителя. Прямое указание Христа "что делаешь, делай скорее" - не более чем приказ, отданный послушному и пассивному исполнителю, лишенному собственного мнения и собственной позиции. Рассмотрим поэтому версию, согласно которой роль Иуды представляется значительно более активной, явившейся плодом и результатом серьезной оценки ситуации, ее вдумчивого осмысления и искреннего, добровольного желания помочь Иисусу в осуществлении его великой миссии. В основе этой версии лежит идея о предварительной договоренности между Иисусом и Иудой. Хотя ни один из евангелистов не упоминает о предварительной договоренности между Иисусом и Иудой, можно предположить, что такая договоренность тем не менее имела место. И если в новозаветных писаниях об этом не говорится ни слова, в художественной литературе данная версия нашла-таки свое отражение. Разумеется, творения беллетристов не могут служить ни историческими свидетельствами, ни авторитетными свидетельствами отцов Церкви. Тем не менее идеи, звучащие в произведениях великих мастеров слова и порой противоречащие общепринятым традициям, зачастую способны дать богатую пищу для ума и направить поиски в неожиданное русло. Поэтому не будем игнорировать их. Обратимся к Никосу Казандзакису и его скандально знаменитому роману "Последнее искушение Христа". Приведем два фрагмента, которые, на наш взгляд, очень верно иллюстрируют идею о совместно разработанном Иисусом и Иудой плане "операции": " - Брат мой, час настал, - кивнул Иисус Иуде, не отходившему от него. Готов ли ты? - Я снова спрашиваю тебя, равви: почему ты выбрал меня? - Ты же знаешь, что сильнее тебя никого нет. Остальные не вынесут... Ты ходил к первосвященнику Каиафе? - Да. Он говорит, что ему нужно знать, где и когда. - Скажи ему - в канун Пасхи, после праздничной трапезы в Гефсиманском саду. Мужайся, Иуда, брат мой. Я тоже стараюсь не падать духом". Прим. 14 И далее: " - Прости меня, Иуда, брат мой, - промолвил Иисус, - но это необходимо. - Я же уже спрашивал тебя, равви, нет ли другого пути? - Нет, Иуда, брат мой. Я бы тоже предпочел другой путь; до сегодняшнего дня я ждал и надеялся, но - напрасно. Нет, другого пути нет. Настал конец света конец мира. Этот мир - царство дьявола - будет уничтожен, только когда наступит Царствие Небесное. Я принесу его. Как? Своей смертью. Другого пути нет. Не дрожи, Иуда, брат мой. Через три дня я восстану из гроба. - Ты говоришь это только для того, чтобы успокоить меня, чтобы я предал тебя, и сердце мое не разорвалось. Ты говоришь - я выдержу, ты хочешь придать мне сил. Нет, чем ближе час... нет, Иисус, я не вынесу этого! - Вынесешь, Иуда, брат мой. Господь придаст тебе сил столько, сколько потребуется. Это необходимо, необходимо, чтобы я был казнен, а ты предал меня. Мы оба должны спасти мир. Помоги мне. Иуда опустил голову. - А ты бы предал своего учителя? Иисус надолго задумался. - Нет, боюсь, я не смог бы. Потому Господь и сжалился надо мной и поручил мне более легкое дело - быть распятым, - и, взяв Иуду под руку, он продолжал уговоры: - Не бросай меня. Помоги мне. Разве ты не говорил с первосвященником Каиафой? Ведь служители Храма уже готовы и вооружены, чтобы схватить меня? Ведь все устроилось, как мы и договаривались, Иуда. Так отпразднуем же сегодня вместе Пасху, а потом я дам тебе знак, и ты приведешь их. Впереди лишь три темных дня - они промелькнут, как молния, а на третий день, в воскресение, мы возликуем и обнимемся снова!" Прим. 15 "Все устроилось, как мы и договаривались" - в этих коротких словах заложен глубочайший смысл, как раз и свидетельствующий о существовавшей между Иисусом и Иудой предварительной договоренности. Именно ими обоими, а не одним только Иисусом, был разработан тайный план "предательства", блестяще осуществленный Иудой. Характерно, что в приведенных отрывках Иисус предстает испытывающим неуверенность, даже страх перед тем решительным шагом, который ему предстоит сделать. И именно Иуду он выбирает в качестве верного и надежного помощника, на плечо которого он может опереться и которому может безоговорочно вверить свою судьбу и судьбу своей великой миссии. "Почему ты выбрал меня?" - спрашивает Иуда. И получает откровенный ответ: "Сильнее тебя никого нет. Остальные не вынесут". "Мы оба должны спасти мир. Помоги мне" - разве не слышен в этих словах Иисуса откровенный призыв о помощи? "Одному мне не справиться, - как бы говорит он, без твоей помощи, без твоей поддержки, без твоей жертвы моя миссия обречена на неудачу". Однако эти слова имеют и другой, куда более глубокий смысл: Иисус возлагает миссию спасения мира не на себя одного, а на обоих - на себя и Иуду одновременно. Здесь мы подходим к очень важному моменту в истории Иисуса Христа и во всей истории христианства. Речь идет ни много ни мало о миссии Иуды как одного из спасителей мира.

15.

Вновь обратимся к Борхесу: "Рунеберг... предлагает оправдание Иуды метафизического свойства. Весьма искусно он начинает с убедительной мысли о том, что поступок Иуды был излишним. Он указывает, что для опознания Учителя, который ежедневно проповедовал в синагоге и совершал чудеса при тысячном стечении народа, не требовалось предательства кого-либо из апостолов. Однако оно совершилось. Предполагать в Писании ошибку недозволительно; не менее недозволительно допускать случайный эпизод в самом знаменательном событии истории человечества. Ergo, предательство Иуды не было случайным; оно было деянием предопределенным, занимающим свое таинственное место в деле искупления... Иуда, единственный из апостолов, угадал тайную божественность и ужасную цель Иисуса..." Прим. 16 Итак, по Борхесу, деяние Иуды занимает "свое таинственное место в деле искупления". Разве это не означает, что Иуда имел свою собственную миссию, неразрывно связанную с миссией Иисуса? Разве не жертвует Иуда всем, что у него есть - добрым именем, честью, жизнью, наконец, - ради успешного осуществления того великого дела, которое призван был совершить Иисус? ради торжества новой веры? ради искупление грехов человеческих и спасения мира? Нет, не позорным словом "предатель" следует клеймить несчастного - его следует именовать не иначе как героем, бесстрашным, истинным, верным подвижником, до самозабвения преданным Иисусу, своему другу и учителю. И крест его - как прав здесь Казандзакис! - куда тяжелее креста Иисуса, которому Господь "поручил более легкое дело - быть распятым". В подкрепление нашей версии приведем еще две цитаты. Первая принадлежит Генрику Ибсену, вторая - Герману Гессе. "Юлиан. Чем ты был при жизни? Голос. Двенадцатым колесом мировой колесницы. Юлиан. Двенадцатым? И пятое уже считается лишним. Голос. Куда бы покатилась колесница без меня? Юлиан. Куда же покатилась она с твоей помощью? Голос. К славе. Юлиан. Кто избрал тебя? Голос. Хозяин. Юлиан. Избрал ли тебя Хозяин в провидении будущего? Голос. Да, вот - загадка!.." Прим. 17 "...разве предательство Иуды, искупительная жертва и гибель Спасителя не были необходимы, священны, предопределены и предречены в древнейшие времена? Разве была бы польза... была бы хоть крохотная польза, если бы изменилось хоть на йоту божественное предначертание и не совершилось бы дело спасения, если бы уклонился этот самый Иуда по соображениям морали или рассудка от назначенной ему роли и не пошел на предательство?" Прим. 18 Да, Иуда оказался тем самым "двенадцатым колесом мировой колесницы", без которого историческая миссия Иисуса была бы обречена на неудачу. Не совершив Иуда "предательства", не был бы распят на кресте мученик-Иисус во имя спасения человечества, и не совершилось бы в третий день чуда воскресения. Не увенчалось бы успехом начатое Иисусом дело, и новая религия - христианство - не пустила бы корни в древней земле иудейской. Да, без жертвы Иуды невозможна была бы и жертва Иисуса. Отсюда миссия Иисуса как Искупителя и миссия Иуды как Предателя есть единая миссия Иисуса-Иуды, имеющая своей целью торжество новой веры и спасение мира от греха, в котором он погряз и очистить от которого послан был на землю Иисус самим Богом-отцом. Таким образом, мы вплотную приблизились к мысли, что Иисус и Иуда - это как бы две ипостаси единого лица - Сына Человеческого, две антогонистические сущности, составляющую цельную личность пришедшего в мир Мессии. Прим. 19 "Иуда, неким таинственным образом, - отражение Иисуса, - пишет Борхес, снова ссылаясь на Рунеберга. - Отсюда тридцать сребреников и поцелуй, отсюда добровольная смерть, чтобы еще верней заслужить Проклятие. Так разъяснил Нильс Рунеберг загадку Иуды". Прим. 20 Ссылаясь на другую книгу скандинавского исследователя ("Den hemlige Flarsaren", 1909), Борхес далее продолжает: "Бог стал человеком полностью, но стал человеком вплоть до его низости, человеком вплоть до его мерзости и бездны. Чтобы спасти нас, он мог избрать любую судьбу из тех, что плетут сложную сеть истории; он мог стать Александром, или Пифагором, или Рюриком, или Иисусом; он избрал самую презренную судьбу: он стал Иудой... Бог не желал, чтобы на земле стала известна Его ужасающая тайна". Прим. 21 Бог стал Иудой... Странная мысль, кощунственная, святотатственная, вопиющая о своей кажущейся абсурдности. Однако как она верно отображает истинный смысл событий двухтысячелетней давности! Вся история пришествия в мир Сына Человеческого сразу же обретает стройность, четкость, однозначность, все ее действующие лица и персонажи становятся нужными, а их действия и поступки осмысленными, отвечающими единому божественному плану. Возникает вопрос: почему же все-таки для осуществления своей великой миссии Иисус избрал именно Иуду? Вернее было бы спросить: чем Иуда отличался от других своих "собратьев по вере", от остальных одиннадцати Апостолов, что позволило Иисусу возложить именно на него, а не на кого-либо другого, страшное дело предательства? Ответ здесь может быть только один: безграничной, безрассудной готовностью к самопожертвованию, самоуничижению, отдаче всего себя без остатка делу, в которое он горячо и искренне верил, и человеку, ради которого он готов был пожертвовать не только жизнью, но и своим добрым именем, своей честью - и в итоге заслужить вечное проклятие человечества, несмываемое клеймо "иуды". Что это, как не высшая форма аскетизма? И кем предстает перед нами Иуда, как не великим мучеником?

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com