Оплачено сполна (СИ) - Страница 170

- Ты здесь? - в комнату заглянула Оливия, игнорируя шепотки “Невеста пришла!” от соседей Китона. У них обоих была эта потрясающая способность игнорировать неважные вещи, такие как чужое мнение. Для Бена она была необходимостью, а Оливия, кажется, родилась с ней.

Она невозмутимо забралась рядом с Беном на подоконник.

- Что будет, как думаешь?

Бен пожал плечами.

- Ничего хорошего.

- Ты видел Гарри?

- Его вообще не видно.

- Это плохо?

- Не знаю, может и нет, - Китон вздохнул и снова уставился во двор, который пересекали Хагрид с псом по дороге к хижине.

- Нас ведь не позовут защищать школу, - Оливия закусила губу.

- Мы много и не навоюем, - рассудительно сообщил тот. - Но если что, от первокурсников они точно не будут ожидать беды, - и он улыбнулся.

Оливия хитро прищурилась.

В гостиной Рэйвенкло Луна рассказывала малышне сказку о Ганзеле и Гретель; старшие курсы делали вид, что читают книги, но тоже слушали. Из книг преобладали списки иллюзий и защитных заклинаний. Рэйвенкло не нападал без крайней необходимости и знал, что светлые умы нужны всем. В тишине голос Луны множился и тек, подкрепляемый треском костра.

Хафлпаффу было веселее - кто-то с третьего курса купил в магазинчике Уизли портативное озеро два на пять и теперь в гостиной стоял гвалт. Терри Буту пришлось пригрозить владельцу, что если он станет брать деньги, то перестанет быть членом факультета. Владелец внушился и теперь принимал только сладости и всякие полезные мелочи.

И только в гостиной Слизерина стояла привычная настороженная тишина, прерываемая шелестом и тихими шепотками. Слизерин чувствовал неясные колебания и тревогу, замкнутый в своем знании. Панси снова обнаружила пропажу Драко и твердила всем, что это из-за авроров, которые ему что-то нарушили, и он теперь лежит в медпункте. Ненависть к аврорам притупляла бдительность, но надолго ли? Что он опять затеял? Или просто сбежал миловаться с Поттером?

МакГонагалл и Флитвик утверждали стратегию защиты, созданную аврорами, и рассматривали варианты, стремясь убрать учеников подальше и перерывая параллельно свитки о собственной защите Хогвартса. Бэйли только что окончательно принял решение не реагировать на шантаж Малфоями и не рисковать, Лоуренс подтвердил правильность, Дженкинс что-то осторожно высказал, и это можно было рассматривать как согласие.

Все были заняты своими делами, и никто не смотрел в окно в тот момент, когда в Хогсмиде громыхнуло заклинание, от которого в небо поднялся столб зеленого пламени.

***

Его не привели, его притащили, почти что принесли. Нарциссе пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться от беспомощности и жалости. Нагайна пригрелась у нее на коленях, и хотя выглядело это безобидно, миссис Малфой знала, что это означает.

Люциус не нашел в себе сил улыбнуться, но его взгляд, брошенный на нее, все еще был осмысленным. Под носом запеклась кровь. Когда его оставили перед Повелителем, тот поднялся (снова тяжелее, чем всегда, снова отведенные взгляды) и подошел.

- Мое терпение иссякло, - объявил Волдеморт. - Вы предали меня, вы и ваш щенок. Что ж, Метка причинит ему немало страданий, прежде чем он приползет на коленях, умоляя о пощаде.

Он врал, но об этом знали лишь двое. Ближний Круг замер. Каково решение Повелителя? Волдеморт был зол и никогда не отличался терпением и раньше.

- Значит, ваш сучонок сделал свой выбор, решив стать поттеровской подстилкой - вдвойне презренная роль! - казалось, его голос дрогнул от злости. - И я сделаю вот что. Каждый день промедления я буду высылать ему по твоей части тела, мой дорогой Люциус. Будем надеяться, он поймет, что ему следует сделать. С чего бы начать? С пальцев, наверное. Посмотрим на глубину его предательства, - прорычал он и поднял палочку.

Для Нарциссы это движение обратилось в вечность.

Люциус бросил на нее последний взгляд, и мгновение - жалкое мгновение! - потребовалось ей, чтобы понять: он лишь делает вид, что все хорошо, на самом деле он на последнем издыхании. Она знала каждую черточку его лица, каждый шрам его тела, и следующее мгновение ее более внимательный взгляд уже заметил все: неестественно вывернутое запястье (его били после пыток?), синяки от пальцев на шее (душили?), запекшуюся кровь на виске (по голове?). Шаткая походка - сотрясение мозга? Наверняка МакНейр постарался, и никто не посмел ему возразить, какая разница, предатель жив или полужив… Его будут пытать еще, Лорд уже не помнит, что люди хрупки. Еще пара таких пыток, еще немного боли, еще один визит МакНейра и…

Она вскочила раньше, чем приняла решение, и поразилась только тому, что змея не напала на нее, всего лишь угрожающе зашипев. Секунда - и она стояла, заслоняя Люциуса.

- Мой Повелитель, муж может вам пригодится, у него выдающиеся способности. Я же всего лишь женщина, не имеющая большого значения, к тому же… - ее голос едва не предал ее, - мои руки сын знает лучше. Пусть это буду я.

Взгляд Волдеморта наполнился алым.

- Ты что, вздумала мне перечить? Благородство Малфоев взбунтовалось? Семейные узы и ваша сопливая любовь? - его вкрадчивый голос волнами обрушивался на Нарциссу, пригибая ее к земле.

Сердце колотилось как бешеное, но она не отступит. Пытки она выдержит, зато даст ему время оправиться. Кажется, Люциус дернулся к ней, но его удержали - да и что он мог сделать?

- Так будет эффективнее, так будет лучше, - твердила она, зная, что это злит его; это ей и требовалось. Сейчас он сорвется и все будет так, как нужно. У него будет время. Раз. Два. Три. Четыре…

- Ты, маленькая высокомерная тварь, - прошипел Лорд. - Ты думаешь, что можешь мне указывать? Crucio!

Боль поглотила каждую клеточку тела и взорвалась. Мир перевернулся, наполнился раскаленными иглами и падал в пропасть. Нарцисса забыла все, забыла самое себя, забыла, ради чего согласилась на этот ад. Она хотела закричать, но не смогла.

По каким-то неведомым, нечеловеческим и невообразимо сложным причинам боль закончилась.

С болью закончилась и жизнь Нарциссы Малфой.

- Enerveit! - гаркнул Волдеморт; сучка потеряла сознание слишком рано, он еще не утолил свой гнев, она сама виновата, сама… - Enerveit! Гляньте, что там с ней!

Аурелия Пьюси сделала шаг вперед и осмотрела тело, уже без сомнения мертвое. Люциус пялился на жену опустевшими глазами. Где-то в глубине души он понял, что произошло, но отказывался принимать это.

- Мой лорд, - прошептала Аурелия, - она… ее сердце остановилось, не выдержало. Она мертва, - и женщина отшатнулась за спину заслонившему ее мужу.

Ближний Круг замер стеной недоверчивых и ошарашенных лиц.

Волдеморт бывал крут нравом с ближайшими подчиненными: он пытал, шантажировал, оскорблял и унижал. Но до сих пор он не осмеливался убивать.

Ближний Круг был его опорой, основой, фундаментом будущего мира. Они боялись его, любили, обожали, ненавидели - все по-разному, - но знали, что в конечном счете нужны ему и останутся живы.