Оперативное вмешательство - Страница 14

– Опытным путем изучено! – ехидно ответил собеседник. – Поместил в свинью капсулу, поставил время, и все четко сработало. А свинья и человек, как следует из курса естествознания, животные похожие… Вы смотрите, любезный, чтобы ваши люди не обделались. Обычно это бывает.

Волевой сверкнул глазами, но промолчал. Ссориться с очкариком не стоило. Все равно жить интеллигентишке оставалось какой-то час. По опыту оперативной работы знал, что некоторые жертвы чувствуют приближение смерти. Здесь главное – не вспугнуть.

– Ладно, будем надеяться на лучшее! – хохотнул Волевой. Его собеседник от неожиданности вздрогнул.

– И деньги не забудьте перевести. Сразу весь остаток суммы! – напомнил очкарик водителю.

Тот снова засмеялся.

– Зачем тебе деньги, если вы строите бесклассовое общество?

– Не ваше дело! – повысил голос очкарик. – И вообще, мне пора.

Парень потянулся к двери.

– Иди, иди, Че Гевара хренов… – Волевой демонстративно стал смотреть в другую сторону.

Интеллигентный очкарик Витя Мартынов, известный под псевдонимом Март, честно считал себя «террористом-анархистом», борющимся с кровавым режимом. Пять лет назад, едва ему исполнилось двадцать, он с друзьями из менделеевского института вступил в подпольную анархическую группировку «Синдикат». Основным занятием группировки было малевание анархических символов на лобовых стеклах дорогих лимузинов и стенах ночных клубов, где оттягивались их сверстники-мажоры. Детские игры закончились, когда двух активистов «Синдиката» изувечили охранники ночного клуба «Вертеп», поймав на автостоянке, где они увлеченно разукрашивали «Порш Кайенн». Оба парня угодили на месяц в травматологию, а в «Синдикате» появилась так называемая «боевая организация», куда как специалист-химик вошел и Март. Чтобы «мастырить» взрывчатку и зажигательные смеси.

Первой акцией возмездия было нападение на автостоянку у «Вертепа», когда с помощью бутылок «коктейля Молотова» анархисты спалили пять машин и еще пять основательно повредили. После первых же удачных акций на «Синдикат» обратили внимание зарубежные коллеги и наладили регулярное снабжение русских анархистов деньгами. Но как говорит народная пословица: «Сколько веревочке ни виться…»

За юных революционеров взялись полицейские из региональных центров противодействия экстремизму, с одной стороны, и страховые компании – с другой. Причем попасть в руки полиции – это еще хорошо. Бывшая братва, с головой ушедшая в страховой бизнес и несшая от действий «революционеров» серьезные убытки, была на порядок опасней полиции. Те хоть почки отобьют. Братва, бывало, анархистов вообще инвалидами оставляла. Однажды под бейсбольные биты «страховщиков» попала и любимая девушка Марта – Катя Снегирь. Ей крепко досталось, и до реанимации ее так и не довезли. После этого романтик Витя Мартынов умер. И родился безжалостный Март. Вот так мальчик-химик из приличной семьи постепенно превратился в одиозного террориста, за которым бегали все спецслужбы Руси.

Как бы то ни было, «боевую организацию» «Синдиката» разгромили за считаные месяцы. Мартынов хотел бежать в Финляндию через Питер, но тут его взяли в оборот исламисты. Подпольные исламские ячейки плотно сотрудничают с радикальными экологами и леваками. Как в Европе, так и на Руси. Характерной особенностью местечковых исламистов было большое количество вчерашних русских мальчиков и девочек, принявших ислам. Глупое решение, ничего не скажешь, но ловцы душ умеют работать. С одной из таких групп и связался Витя Мартынов. Вскоре на него вышли очень серьезные дяди во главе с Фаридом Гайнуллиным.

Именно Мартынов предложил использовать для терактов несчастных задрыг-наркоманов. Как утверждал сам Март, ему это приснилось.

После разгрома исламистской сети Мартынов сбежал в Эстонию, где его и поймали. И предложили работать на Волевого. Кто такой этот Волевой, Март не знал, но догадывался, что тот работает на одну из спецслужб. А в буржуазном обществе все спецслужбы грызутся между собой, это аксиома. Марта долго, почти полгода, держали в уединенном домике, где была создана первоклассная химическая лаборатория. Требовали работать над новыми видами взрывчатки и способами их применения. Потом познакомили с самим Волевым, человеком без имени.

– Что, революционер, готов убить дракона? – весело спросил Волевой, развалившись в кресле напротив Марта.

– С кем имею честь? – спросил Март, оторвавшись от микроскопа.

– Не твоего ума дело, мозгляк.

Волевой сделал знак одному из охранников. Тот, радостно оскалившись, врезал Марту в печень. Виктора скрутило от боли и бросило на пол.

– Ты еще не понял, Менделеев хренов, что ты есть на этом свете? – ласково осведомился Волевой, поигрывая перед носом Марта лакированным ботинком. – Так будем работать вместе во имя мировой революции?

Задыхающийся от боли Март кивнул.

Чуть позже Витя понял, кого под словом «дракон» имел в виду Волевой. Самого господина Стрельченко. Март согласился, только обговорив ряд условий.

Заказчик не возражал, и вскоре Март втянулся в работу, с каждым днем поражаясь осведомленности людей Волевого.

– Почему я? – наконец спросил Витя. – У вас огромные возможности, можете найти профессионалов мирового уровня…

– Против профессионалов заточена любая служба безопасности. Тем более что его охрану возглавляет бывший диверсант, который отлично знает ходы потенциальных террористов. Сам такой… Чтобы достать цель, нужны нестандартные ходы… Снайперы, ПЗРК, бомбы на дороге кортежа не подойдут.

Наконец нестандартный вариант был придуман.

– Что для этого требуется? – спросил Волевой.

– Хирург, больной и взрывчатка.

Волевой кивнул.

– Американский октоген и углепластик как материал вас устроят?

– Американский? Да, вполне…

– Отлично, Март… Вы работайте, работайте. Чтобы к маю все было готово.

Когда Март вылез из BMW и нырнул в ближайший переулок, человек с волевым лицом поднес к губам микрофон рации и приказал:

– Контролировать на расстоянии. Не сближаться.

– Есть, – отозвался голос.

Посидев в машине с минуту, Волевой вышел на прохладный утренний воздух, разминая ноги. Наметанный глаз сразу засек из малочисленных утренних пешеходов и праздношатающихся агентов наружного наблюдения и оперативников. Вон двое в униформе дорожных рабочих якобы проверяют решетку дренажного слива. Вот еще один в двухстах метрах изображает молодого похмеляющегося алкоголика. Только, если присмотреться, для алкаша у парня слишком гладкое лицо и тренированная фигура, хоть и тщательно скрываемая мешковатым спортивным костюмом.

Санкт-Петербург вообще к прибытию главы государства был наводнен силовиками. Полиция в форме и штатском, национальная безопасность, внутренние войска, специальная безопасность. Конечно, сейчас не былые времена, движение часами никто не перекрывает и оппозицию просто так не гоняет, но все равно напряжение чувствуется.

– Извините, гражданин, – раздался сзади громкий голос.

Волевой неторопливо обернулся и узрел двух патрульных полицейских с жетонами на груди.

– Слушаю вас, младший сержант, – он сделал нажим на слове «младший».

– Предъявите, пожалуйста, документы. Сами понимаете, праздник, усиление…

– Пожалуйста. – Волевой извлек портмоне, достал оттуда удостоверение темно-синего цвета и пластиковую карточку с фотографией. И с легкой усмешкой наблюдал, как вытянулись в струну патрульные.

– Все нормально, ребят. Вольно! – Он покровительственно махнул рукой. – Благодарю за службу.

Патрульные козырнули.

– Служим Руси, господин полковник.

Когда патрульные отошли чуть подальше, один из них, веснушчатый младший сержант, оглянулся.

– Черт дернул подойти. Уж больно морда наглая. Целый полковник спецуры… Второе управление, госохрана…

– Как фамилия-то… Не разглядел?

Младший сержант наморщил лоб.

– Во, блин. Из головы выскочила. Что-то лошадиное… Конюхов, что ли…

Напарник удивленно посмотрел на сержанта.