Операция в экстремальных условиях (СИ) - Страница 18

– Не факт, а если нож вытащишь – всем хана, а тебе в особом порядке.

Она снова откинулась на спину. «Как же все замлело!» Грэй бросила взгляд на Скотта, потом на Ривера и Холла в другом конце шатра… «Ничего не видно, все равно...» Она знала, что их спасут. Не может быть иначе. Женщина медленно выгнулась и зацепила безымянным пальцем нож. Руки затекли и совсем не слушались. Еще одна попытка оказалась безрезультатной. «Надо сильнее выгнуться. Еще раз». Ее тело застыло от резкой боли в позвоночнике. «Спина задеревенела – не пошевелиться. Еще раз… Да!»

– Скотт, повернись набок. Я разрежу веревку.

Мужчина молча перекатился набок.

– Я попала? Я не вижу. Темно, хоть глаз выколи.

– Да, только не так резко – без рук оставишь.

– Сама отрежу – сама пришью.

– Смотри, чтобы тебе ничего не пришлось пришивать.

– Заткнись. – Алекс почувствовала, как ослабла веревка. – Все?

– Да. Грэй, я тебя люблю!

– Молчи и режь!

Она скорее почувствовала движение воздуха, чем услышала: «Кто-то в шатре. Что ж темно-то так! Скотт! Идиот! Спрячь руки за спину…» Она пнула его ногу. Солдат подобрался.

«Арабский… Наверное, все-таки пока не спасают. С другой стороны… Может быть, вообще никто не пришел… Может галлюцинации? Здесь точно еще кто-то есть… Руки горят… Уж думала от них ничего не останется… Придется лекции читать, да смотреть съемки своих операций. Что за бред?!» Грэй поморщилась. «Это все жара». Женщина начала погружаться в забытье…

«Сколько времени прошло? Наверное, очень много? Или нет?» Алекс застыла от удивления: началась перестрелка. Свет прожекторов яркими широкими лучами заскользил по лагерю и остановился на палатке. «Как ярко! Ничего не видно. Лучше темень. Так хоть что-то видно. Воняет. Кто-то надо мной дышит». Она сильнее зажмурилась. Потом медленно открыла глаза. «Черный. А изо рта-то как воняет». Мужчина нагнулся ниже. «Фу. Нужно уклониться, а руки не связаны. Что это?.. Калашникова?»

Ее хриплый стон. Кто-то тащит ее за волосы. «Только бы не заметили, что руки развязаны». Снова страх. «Я должна защитить малыша!» По щекам побежали ручейки. Пот? Слезы? «Самиру избили... Сволочи!» Она судорожно вдохнула. Сейчас она не может рисковать. Она не одна. Она должна спастись.

Ее швырнули на землю. «Руки вперед». Защитный инстинкт сработал и обнаружил отсутствие пут.

– Сука! – Пощечина. – У нее развязаны руки!

«Звезды в глазах. Дикая боль. Это все? Нет! Нельзя! Ужас, отчаяние... Самиру избили. Мухаммед весь в крови. Кровь... Кровь, везде кровь!.. Дыши! Дыши, Алекс! Глубоко дыши! Тебе есть, кого защищать! Дыши!» Глаза щипало. От пота? От слез? Дышать было невыносимо больно.

– В день страшного суда ваш язык будет свидетельствовать против вас! – «Молчи, Гада, молчи!»

Звонкая пощечина. Плач. Снова пощечина!

– Аллах везде!

Глухой удар. Задыхающийся стон. «Гада, что ж ты делаешь?!» Алекс открыла глаза. Мухаммед просился на боевика. Выстрел. Кровь. Черная, как ночь. Дыхание остановилось. «Ужас. Скула болит». Женщины плачут в голос. «Руки не связали. Пальцы уже почти чувствуют».

Выстрелы и крики. От этих звуков у Рика внутри все похолодело. Желудок скрутило в тугой канат. «Алекс, только живи». Еще один выстрел разбудил в мужчине странную немного безумную решимость.

– Сука!.. У нее развязаны руки! – Сердце замерло. Алекс! «Танец на ножах...»

– В день страшного суда ваш язык будет свидетельствовать против вас! – «Это не Алекс... Руки развязаны у Алекс. Это точно...» Мороз по коже.

– Потанцуем, джентльмены? – «Семь лет словно и не было».

– Рэм?

– Начали!

Глухой удар. Вскрик. Падение. Выстрел. Стон. Выстрел. Удар. Падение.

– Лежать, сука! – «Алекс? Дура!» – Шон, я пошел!

– Рик, стоять!

Преждевременно? Может и так, но он больше не мог ждать: если в палатке начнется потасовка – весь план разлетится в тартарары. Паркер медленно и бесшумно двинулся к палатке.

«Удар. Поворот. Удар. Маневр. Выстрел. Удар. Боль. Дыши!» Ричард резко обернулся, словно предчувствуя что-то страшное.

– Алекс! Лежать! – Женщина послушно снова упала на землю:

– Сзади!

Удар. Выстрел. Удар.

«Рик?» Она тряхнула головой. «Бред!...В левом ботинке еще один нож.» Прижимаясь всем телом к земле, Алекс потянулась к левому ботинку и заметила араба позади Рика.

– Три часа!

– Лежать!

Ее рука взметнулась. Нож полетел... «Это РИК!»

– Рик, лежать!

Мужчина резко упал на землю, накрывая собой оглушенного боевика. «Кровь? Теплая. Даже горячая. Моя?.. Ничего не болит. А когда умираешь болит? Алекс!» Рик вскочил на ноги. Крики, стоны кругом смазывали всю картину. Опасность миновала, Паркер не сразу увидел Ее. Кругом шум, плач, стоны и среди них Она.

В этот момент все стало на свои места.

– Алекс!

– Рик?!

Облегчение накрыло словно цунами, обоих. Они целовались яростно, со всей страстью, на которую только были способны. В этом поцелуе было все отчаяние, вся боль, весь страх. Им не надо было говорить. Они целовались. Целовались самозабвенно, пытаясь убедиться, что они рядом, что они живы. Сжимали друг друга в объятиях, стальных, крепких, так, чтобы ни милиметра между ними не оказалось.

«Рик!»

«Алекс!» Для этого не нужны были разговоры, только чувства. Осязание друг друга, запах, вкус.

«Я тебя люблю!»

«Ты жива!»

«Я жива!»

«Ты рядом?!»

«Я больше никуда не уйду». – Она вжималась в него со всей возможной силой.

«Я не отпущу» – Он сжимал ее крепче. Прижимал к себе, ощущал нежность ее кожи.

«Не отпускай!»

«Я люблю тебя!»

«Я люблю тебя!»

«Ты жива!»

«Я люблю тебя!»

Все слова, все чувства, все страхи – всё в одном долгом поцелуе, одном крепком объятии. Вся любовь. Безграничная, сильная, отчаянная, бесконечная...

«Я люблю тебя!»

Одни мысли на двоих. Одно дыхание на двоих. Одни страхи. Одно счастье. Одна любовь.

– Я люблю тебя! – Ее голос был хриплый от волнения.

– Я знаю!

И снова поцелуи, такие драгоценные и такие нужные. Она испытывала нужду в его поцелуях. Очень долго. Это были не недели без него. Это были века, века без него.

Слезы облегчения скатывались по ее щекам и уже высыхали на нежной коже шеи. Его горячее дыхание согревало в холоде ночи. Время, волшебное и прекрасное, время рядом с ним. Поцелуи важные и нужные. Счастье и слезы.

Все чувства смешались. Они сменялись одно другим незаметно, подменяя одно ощущение другим. Единственным неизменным чувством была любовь. Ее ощущение нельзя было подменить ничем. Она наполняла их изнутри, окутывая снаружи, согревая и освещая все вокруг. Это ли не счастье?

«Ты рядом!»

Одни мысли на двоих и желания.

– Рик, я...

– Я знаю. – Мужчина прижимал женщину к себе, словно от этого зависела вся его жизнь. И это была правда.

Она покачала головой:

– Не знаешь. – Алекс взяла его руку, поцеловала в ладонь, положила на мягкий живот. От удивления его глаза широко раскрылись и ярко заблестели. – Я тебя люблю. Не отпускай меня.

– Не отпущу. – Ошарашенный и счастливый взгляд не отрывался от нее. – Мы едем домой.

– Домой...

Конец