Операция в экстремальных условиях (СИ) - Страница 11

– Служба спасения – это все, что я должен знать или есть еще что-то?! – Вот теперь слово «Опасность» загорелось в ее глазах ярким красным светом. Женщина взволнованно попыталась придумать какую-нибудь отговорку, но на ум ничего не приходило, кроме осознания, что врать – плохо.

– Я…

– Я тебе скажу сам! Есть и не одно!

– Рик, не надо на меня орать!

– Алекс, если я не буду на тебя орать – я тебя придушу! Это было даже хуже, чем ожидание окончания операции Дэйва! Я тогда смотрел на часы и не видел времени, только стрелка ходила по кругу! А вчера… Я вообще ничего не видел! Передо мной стояла ты! Душу наполнял такой ужас, такая злость... Ты хочешь помочь, но не можешь, и сидишь, и чувствуешь собственное бессилие, и смотришь на этот чертов экран телевизора!

– Прости… – Женщина никогда не задумывалась над этим. Ей ни разу не приходило в голову, что за нее может кто-то переживать. И только представив, как чувствовала бы себя она сама на месте Паркера, Алекс поняла, что он пережил за те несколько часов. – Я… Я не знаю почему не сказала, наверное, потому что пришлось бы рассказывать все... И это все не такое уж приятное. И лучше нам просто разойтись... – «Да, так в самом деле лучше».

Он подошел к ней так близко, что их тела соприкасались, поднял ее подбородок, заставив посмотреть ему в глаза:

– Ты хочешь, чтобы я ушел?.. – Шли секунды, а она молчала.

– Д-да, - выдавила Алекс через некоторое время, старательно отводя глаза в сторону.

– Ты врешь, – невозмутимо ответил он.

– Да что же это такое! Я тебе говорю черное – ты мне белое! Какая разница, где я работаю?! Это моя работа: людей спасать! И не важно, где они! На высоте нескольких километров, или в глубокой шахте! На суше, на море, в воздухе – люди болеют везде!

– Почему ты хочешь, чтобы я ушел?

– Я… – Она осеклась.

– Я скажу тебе: ты боишься, что я что-то узнаю. Ты мне не доверяешь.

– Это не правда!

– Тогда почему?! Почему ты целый месяц по ночам сбегаешь?! Почему ты мне не скажешь о своих кошмарах?!

Она побледнела.

– Ты… Ты…

– Да, я знаю.

– Как? Когда? Сегодня?

– Еще с первой ночи.

– Но… – Алекс не верила своим ушам: он все знал с самого начала. – Послушай… – Она сглотнула. – Крик – это самое лучшее.

– Я ВСЕ знаю!

– Ничего ты не знаешь! Я могу убить тебя в беспамятстве!

– Алекс, я знаю!

– И… Ты здесь? – Женщина во все глаза смотрела на него.

– А где мне еще быть?! Алекс, я не знаю, что ты там себе придумала. Но ты не супермен в женском обличии! Ты врач и, как никто другой, должна понимать, насколько бесконечны и в то же время ограничены возможности человека. – Он склонился над ней, поглаживая щеку тыльной стороной ладони: – Алексис Грэй, ты самая невероятная женщина! Я хочу быть рядом с тобой. И я хочу быть для тебя опорой. – Он помолчал. – Когда ты была там, на высоте нескольких километров под слоем снега… Я находился в какой-то прострации. Всегда собранный и уравновешенный Ричард Паркер метался по больнице, как истеричка. Я хотел лететь туда... Мозг соображал, но командовать он не мог. Всё были чувства и эмоции, которых через край!.. Алекс, ты невероятная! Ты нежная, добрая, слабая и хрупкая, и в то же время сильная, очень сильная… – Он долго молчал, словно решал: сказать или нет. – Алекс, я тебя люблю. Я полюбил тебя. Я понял это вчера, когда увидел тебя в аэропорту. И теперь ты меня не выгонишь из-за своих страхов.

Слезы просто потекли и все, они скатывались по щекам, соскальзывали с шеи, стекая на грудь. Это не был истерический плач, она не горевала, слезы просто текли. Глаза были широко раскрыты. Она смотрела на Рика и не могла понять, что заставило ее думать, что Рик испугается? «Рик! Смелый и сильный Рик. Как я могла подумать, что он испугается?! Рик благородный и добрый! Как мне в голову пришло, что он сбежит, что он бросит меня?!»

Как давно она не чувствовала себя женщиной? Женщиной, которую оберегают, женщиной, у которой есть опора, женщиной, слабой и нежной. Алекс почти забыла это ощущение, ощущение мужчины рядом, Мужчины. Она медленно сглотнула.

– Хорошо. Я… Я расскажу тебе все. Возможно, ты изменишь свое мнение обо мне, возможно, тебе надо будет время, чтобы это принять… Я… Я пойму, правда. Честное слово…

– Алекс…

– Я решила. – Женщина села на высокий табурет, положила ладони на стойку. Прошло несколько минут прежде, чем она заговорила: – Надо начать с того, что я решила быть нейрохирургом, это была мечта. Я ей бредила. Я и сейчас уверена, что правильно выбрала профессию. Это мое призвание. Даже больше. У меня есть дар, и я правильно его использовала. – Ощущение счастья, настоящего, полноценного, чистого – вот, что чувствовала доктор после операции. Это ощущение нельзя ничем заменить. У кого-то возникает ощущение полета, у кого-то оргазма, у Алекс – счастья. Все детство и юношество она жила в предвкушении чего-то прекрасного, невероятного, особенного. Придя в университет, девушка поняла, что это. Именно тогда предвкушение сменилось ощущением. И Джейк полностью разделял ее чувства. – На первом курсе, через несколько дней после начала занятий, я увидела Джейка, именно увидела... Джейкоб Картер. Он был на курс старше. Через две недели он встретил меня с занятий и провел до дома. Больше мы не расставались. Мы были лучшие, у нас были только мы и медицина. Мы еще в университете стали участвовать в операциях. Профессор Брэдли направил нас к своему другу и коллеге в Чикаго. Надо сказать, выбор был не большой, и вся наша компания отправились на учебу к отцу Коула Ричарду Брауну. Энрико Рамирес, Коул Браун, Джейкоб Картер и я – мы приехали сюда все вместе. Потом мы с Джейком болтались по стране, затем была Европа… Потом нас пригласили на полгода в Японию. Это было… Их система менеджмента совсем иная, и тут такая возможность… Следом была Австралия. Я не помню дней, когда мы не виделись. Ругались мы только из-за пациентов. Каждый со своим честолюбием и амбициями хотел сложнейших больных… – Ее глаза потемнели. – На банкете после медицинской конференции в Монтане за нашим столом разгорелся спор, где искать интересные случаи… Этот человек... Он мне напомнил Аль Пачино в фильме «Адвокат Дьявола»… Может быть он им и был. «Сложные операции в экстремальных условиях» – сказал он… Мы с Джейком ухватились за эту возможность без долгих раздумий. Это решение изменило всю нашу жизнь, как нам тогда казалось, к лучшему… Вернулось вдохновение: теперь было мало быть хорошим врачом, надо было стать спасателем. Наши подготовки прерывались только на операции и недолгий отдых. Через три месяца нас уже стали пускать в связке с опытными альпинистами в горы, пожарными, под обломки зданий… Еще через полгода, мы были в группе лучших. Пять лет назад… Уже пять лет… – Алекс словно смотрела в пустоту. А Рик не знал… Он ничего не знал… Он чувствовал ее боль, а еще он чувствовал... Это был чистой воды страх, Рик боялся, что Алекс никогда не сможет полюбить его так, как любила Джейка. И сердце разрывалось: нет хуже… – Была метель, сильная снежная буря, ветер, высокая вероятность схода лавины… Было только несколько человек, которые решились выйти. Нас разделили парами. Отчаянных было мало. – Женщина вытерла ладонью мокрую щеку. – Идиоты! Казалось, весь мир нам подчинится! А ведь я до сих пор так живу! Я даже не знаю почему!.. – Грэй пожала плечами. – Да, нет же… знаю. И никак оправдать себя не могу... Я была в связке с Рамиресом. Джейк был вместе мальчишкой, его звали Курт… Ему было всего восемнадцать, но… Лазать по горам он научился раньше, чем ходить. Мы знали примерные координаты. Погода была ужасная. Я видела только на расстоянии вытянутой руки. Самое интересное, что рации работали чисто как никогда! Конечно, Рамирес был опытнее Джейка: пока мы болтались по клиникам мира, Энрико поднимался в горы. За минут двадцать до схода лавины, Рамирес отдал команду, готовиться к сходу. Я не знаю, что произошло. Когда она начала сходить, это было… – Она смотрела вперед, ее глаза стали огромными, словно блюдца. – Эта была стихия, великая и ужасная, и бесконечно прекрасная… Мы не попали под нее. Но Джейк… их бригада была ближе всего. Может быть вибрации… В общем, они поехали вниз… Они начали соскальзывать так быстро… – Алекс снова и снова видела перед глазами эту картину, снова и снова она переживала удивление, страх панику. Все эти эмоции одна за другой отображались на ее лице. – Джейк и Курт, упали в ущелье. Я видела как они падали. – Она повернула голову и посмотрела Рику прямо в глаза. – Было странное чувство… Я знала, чем все закончится, но… – Женщина покачала головой. – Я не избавилась от всего, как должна была поступить. Я и Рамирес… Мы имели полный комплект снаряжения, в отличие от других бригад, я рванулась туда. – Она словно спрашивала: «Я правильно поступила?» И судорожно искала ответ в его глазах. – Рамирес заломил мне руки. Наверное, боль меня привела в чувство, и тогда я начала действовать как спасатель. Словно после пощечины, все мысли выветрились… Его спасение стало навязчивой идеей, главной задачей. По рации я слышала дыхание Джейка… – ее взгляд затуманился. «Солнце, только не спасай меня, ты знаешь: уже поздно. Я тебя люблю». – «…Только не спасай меня…» – это то, что он мне сказал. Мы спустились так быстро, как только смогли. Курт умер сразу, он просто не мог выжить, а Джейк… К тому моменту он замерз в такой же неестественной позе. – Вся сдержанность куда-то делась. Алекс сотрясалась от горьких рыданий. Рик просто стоял и слушал, его эмоции, мысли словно застыли. – Я просила его говорить со мной, не закрывать глаза… А он просто сдался. Он сдался! – В этом предложении отражалось все ее нежелание принять смерть любимого человека, смириться. – Может, если бы мы были ближе, или проворнее… Или он просто устал от этой гонки… – Ее рыдания медленно затихли. В кухне осталась женщина, вернее ее тело. Души, как будто и не было. – Его кожа была… – Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. – Только глаза закрыты… Потом она посерела… Похороны прошли, словно в тумане… Я его заставляла дышать! А должна была сказать, что люблю!.. Я стояла и смотрела, как его закапывают... На кладбище с самых похорон я не была. – Она молчала несколько минут. Рик физически чувствовал, как она сбрасывает всю эту тяжесть с себя. Алекс сделала глубокий вдох. – Прошло время, и я уже не помнила тот ужас, когда его поднимали, замерзшего в неестественной позе. Я научилась вспоминать хорошее… – Она грустно улыбнулась. – Я его любила, правда, любила. Но я пережила его смерть. Мне тяжело ее вспоминать. Некоторые считают, что я до сих пор загоняю себя работой из-за Джейка…