Операция «Медный кувшин» - Страница 1

Самое лучшее и любимое время на даче мы уже упустили. Ни тебе ландышей, ни тебе сирени. Разгар лета. Но зато можно купаться в речке и, говорят, в сосняке уже пошли маслята. Одним словом – у природы нет плохой погоды!

Мы с Матильдой первым делом обежали все наши любимые места, искупались, позагорали, опять искупались и на обратном пути решили взглянуть на дом за глухим забором, где прошлым летом было столько событий. Но дом стоял явно нежилой. И охрана снята.

– Твоих рук дело! – усмехнулась Мотька. – Ты этого Федора Тихоновича так напугала, что он сюда больше носа не кажет!

– Моть, умоляю, не вспоминай про это. И вообще – забудем про всякие детективные дела. Я этим летом собираюсь читать только стихи и романы. Никаких детективов.

– Я-то что! – пожала плечами Мотька. – Но ты ж сама знаешь, стоит нам так сказать, как обязательно что-то подвернется.

– Тогда давай просто молчать на эту тему. Лучше помечтаем, как мы с тобой в Италию поедем.

– Через Париж! – напомнила Мотька.

Дело в том, что мой дед, знаменитый оперный певец Игорь Потоцкий, у которого я прожила последние полгода в Париже, обещал осенью свозить нас с Матильдой на две недели в Италию.

– Естественно!

– Аська, а нас одних отпустят по Парижу гулять?

– Дурацкий вопрос! Конечно!

– И мы сможем вдвоем посидеть в кафе на какой-нибудь парижской улице?

– Запросто! На любой!

– Аська, а что берут в кафе?

– В каком смысле? – не поняла я.

– Ну, обычно, что там пьют-едят?

– Да что хотят, то и берут!

– А я вот читала про кофе с круассанами…

– Будет тебе кофе с круассанами!

– Слушай, а Джоконду тоже можно будет увидеть?

– Конечно!

– И на Эйфелеву башню подняться?

– Пожалуйста, но это без меня! У меня голова кружится…

– А Версаль?

– И Версаль!

– А Люксембургский сад?

– И еще Собор Парижской Богоматери и Сакре-кёр…

– Ась, а как эта набережная называется, ну, где Мегре работал?

– Кэ-дез-Орфевр!

– Вот-вот!

– Мотька, боюсь трех дней на все это не хватит! Хотя, если Ниночка будет свободна, она нас на машине повозит, тогда мы больше успеем… Но ты не огорчайся, если мне придется еще год прожить в Париже, я попрошу деда, чтобы ты к нам на какие-нибудь каникулы еще приехала, на Рождественские или Пасхальные… Тогда уж все увидишь!

– Аська, мне не верится… Я как подумаю, что…

– Все будет, Мотька! И Париж! И Италия!

В таких разговорах прошло два дня. Все было тихо и спокойно. Даже у Валерки не возникало никаких идей. Словом, тишь, гладь да Божья благодать. За ужином тетя Липа вдруг сказала:

– Вот не было печали! Соседка наша объявилась, Неонила Филипповна! Прошлый год она тут не жила и как все мирно было! А теперь, не дай Бог, опять во все лезть будет.

– А что? – заинтересовалась Мотька.

– Да у нас по соседству художница одна живет, до того взбалмошная особа, ужас! Терпеть не может животных. А как тут уследишь? То Лорд к ней забежит, то Мефистофель… А она в истерике! Да и вообще, в высшей степени неприятная особа! – проворчала тетя Липа. – И как только Тата с ней ладит!

Надо сказать, что Неонила Филипповна была и в самом деле не слишком приятной дамой. Но до приезда деда она к нам соваться не станет. К деду она с давних пор неравнодушна… Она начинала как балерина, танцевала в Большом театре, еще когда дед только пришел туда. Потом она бросила балет, стала художницей, говорят, даже талантливой…

Но не успели мы с тетей Липой рассказать это Мотьке, как на дорожке появилась сама Неонила Филипповна, а с ней незнакомая девушка, лет восемнадцати, хорошенькая, но с недовольным выражением лица.

– Вот черт принес! – проворчала тетя Липа, выходя на крыльцо.

– О! Олимпиадушка! Давно не видались! – проговорила Неонила.

– Неонила Филипповна! Милости прошу!

– Олимпиадушка, скажите, а Таты нет?

– Да откуда ж ей быть? Она все в трудах!

– Вы позволите войти?

– Ну, конечно, заходите вот на веранду, садитесь, – несмотря ни на что, радушно пригласила тетя Липа. Она всегда свято блюдет законы гостеприимства.

– Благодарю! О! Ася! Да тебя не узнать! Какая большая! Какая хорошенькая! А это что за девочка? – посмотрела она на Мотьку.

– Это моя подруга.

– Отлично! Просто восхитительно! А вот эта девица – моя племянница Лика. Прошу любить и жаловать!

Лика вымученно улыбнулась. И сделала книксен.

– Я очень надеюсь, что вы подружитесь! Лика живет в Петербурге, а я решила это лето провести здесь, в Подмосковье, я устала от заграничных вояжей, хочу поработать дома…

Странно, она говорила какие-то вполне нормальные слова, но тем не менее создавалось ощущение, что она немыслимо кривляется. В чем тут дело?

– А Лику я на лето взяла к себе, пусть поживет на воздухе, а заодно пообщается с приличными людьми. У нас в поселке все-таки собрались люди определенного круга, артисты, художники… Девочка с художественными наклонностями, но в Питере ей не с кем общаться…

Лика закусила губу и залилась краской. Я от души ее пожалела.

– Так что, девочки, принимайте Лику в компанию! Думаю, разница в возрасте большого значения не имеет. Ася такая развитая девочка…

Мы все подавленно молчали. На помощь пришла тетя Липа.

– Вот и славно! Давайте-ка я для начала угощу вас клубникой, своей, с грядочки! Со свежим молоком. Тетя Маруся недавно принесла. За стол, девочки, за стол.

– Олимпиадушка, когда же вы за клубникой смотрите?

– Да уж, вы правы, Неонила Филипповна, мне и впрямь некогда, а вот Людочка, дочка тети Маруси, такая огородница, она и приглядывает, дай ей Бог здоровья.

– Лика, в таком случае я тебя оставляю. Надеюсь, вы подружитесь!

– Неонила Филипповна, а клубнички с молоком?

– О нет! Нет! У меня от клубники аллергия.

И, послав всем воздушный поцелуй, она удалилась танцующей походкой. Интересно, что нам делать с этой малахольной великовозрастной девицей?

– Аська, выйди на минутку, – позвала меня тетя Липа.

Я вышла из-за стола.

– Аська, я тебя прошу, пригрейте вы эту бедолажку.

– Тетя Липа!

– Да ты погляди на нее, она ж совсем несчастная! Тетка небось над ней измывается!

– С чего вы взяли?

– Чувствую! Ты глянь, как она клубнику-то уписывает! А у той, видите ли, аллергия! Нет чтобы ребенку клубнички купить.

– Но она не похожа на голодающую.

– Но я-то знаю, та от жадности почти ничего не жрет! Погляди на нее, как есть вобла сушеная. Да еще небось мораль девчонке с утра до ночи читает. Одним словом, вы уж с ней поласковее…

– Ладно, – буркнула я, хотя мне вовсе не улыбалась эта насильственная дружба. Я вернулась на веранду.

– Лика, а ты давно здесь? – спросила я, чтобы начать разговор.

– Уже две недели! – тихо ответила она.

– И еще ни с кем не познакомилась?

– Почему? Тетя меня познакомила с Олегом Седовым, но у него сейчас экзамены в МГУ начались… А еще с Лизой Берман, но она через два дня уехала с мамой в Грецию…

– Слушай, а тебе что, здесь не нравится? – напрямик спросила Матильда.

Лика тяжело вздохнула, огляделась вокруг и прошептала:

– Не нравится! Ужас как не нравится!

– Но зачем же ты сюда приехала? – так же шепотом спросила Мотька.

– Мне не с кем было остаться в Питере! Мама уехала лечиться на Алтай…

– На Алтай? – в один голос спросили мы с Мотькой.

– Да, у нее там друзья живут, лекари-травники, вот они и позвали ее, а вдвоем нам ехать – очень дорого…

– Но ты же уже большая… Почему ж тебя одну-то не оставили?

– Тетя Нила сказала, что я должна пожить у нее… Может, она еще меня замуж выдаст…

– Замуж? За кого?

– Я не знаю. Она так сказала… А я совсем не хочу замуж…