Операция «Круиз» - Страница 16

Но с другой стороны, предложение Апостолоса завораживало своей масштабностью, размахом и огромными прибылями. С такими деньгами даже в Америке можно начать собственный строительный бизнес и навсегда забыть постылую родину с ее лагерной начинкой. Маркелову было над чем ломать голову. Он даже не заметил, как самолет приземлился в аэропорту Шереметьево. Лавр терпеливо ждал его у левого выхода.

– С благополучным возвращением, хозяин, – улыбаясь, приветствовал его верный друг.

– Да, Лавр, та еще поездочка! – проворчал Маркелов и в окружении возникших по бокам охранников поспешил сесть в подъехавший к стеклянным дверям черный «мерседес». Расположился на заднем сиденье в центре. Рядом с водителем устроился Лавр. Машина резко набрала скорость и выскочила на шоссе, ведущее к Москве. Тут же следом за ними последовал тяжелый «ниссан-потрол». Водитель «мерседеса» по приказанию Лавра попытался оторваться от подозрительного преследователя. Но внедорожник тоже прибавил скорость и постепенно начал сокращать расстояние.

– Пропусти его, – приказал Лавр шоферу. Тот послушно освободил левый ряд.

И вдруг из поравнявшегося с их машиной внедорожника раздались короткие автоматные очереди. Охранники накрыли своими телами Маркелова. Шофер, получив ранение в плечо, сбросил газ и резко затормозил. Лавр ударился головой о лобовое стекло. Из капота повалил белый пар. «Ниссан-потрол», проехав метров тридцать, тоже замер у обочины. Лавр повернулся к Маркелову.

– Порядок, хозяин?

– Да, – с трудом прохрипел Маркелов. У него от испуга перехватило судорогою горло.

– Выходим из машины, – приказал Лавр. – Я отведу хозяина в безопасное место, а вы прикроете нас. Стрелять на поражение.

– Погоди, – просипел Маркелов. В его ошеломленном сознании промелькнула пронзительная мысль, объяснявшая происшедшее.

– Набери Грецию. Телефон Яниса, – обратился он к Лавру.

– Какая Греция? Рвать надо! – воспротивился тот.

– Набирай, говорю!

Лавр судорожно схватил сотовый телефон и, с силой тыча пальцем, набрал отпечатавшийся в памяти номер. В трубке без промедления раздался ленивый голос Яниса, спросившего «кто звонит?» на чисто русском языке.

Маркелов вырвал трубку из рук Лавра.

– Янис, это Маркелов!

– С благополучным приземлением, Дрессир! – послышался в ответ напряженный голос бывшего сокамерника.

– Я принял решение. Передай господину Ликидису мое согласие.

– Очень рад! – прогремел на весь салон голос Яниса. – Приятной дороги до дома!

В трубке послышались короткие звонки. Лавр с недоумением посмотрел на Маркелова. Тот в ответ кисло улыбнулся и кивнул головой в направлении внедорожника. Буквально через две минуты «ниссан-потрол» мигнул габаритами и медленно исчез в сгущающихся сумерках. Лавр не задал ни одного вопроса. Он вызвал по телефону другую машину и «Скорую помощь» с обслуживающей его подстанции.

Но раньше них приехала милиция. Лавр вышел и долго что-то объяснял ментам. Они получили сведения о разборке и не очень активно хотели вешать на себя это происшествие. Поэтому, после солидной пачки долларов и заверений пострадавших, что у них претензий нет, менты покрутились и уехали, предварительно посоветовав собрать гильзы.

Пересев в подкатившую «вольво», Маркелов попросил отвезти его в санаторий «Подмосковье». Там в филиале бывшего санатория ЦК «Барвиха» он арендовал апартаменты для себя и еще два номера – один для охраны, другой для Лавра.

Ехали молча. Каждый по-своему переживал внезапное нападение. Маркелов не сомневался, что Янис получил приказ уничтожить его в случае отказа. Но почему он так поторопился? Судя по всему, Апостолос очень нервничает. В конце концов, Маркелов и без автоматных очередей согласился бы участвовать в сделке. Но теперь ему известен нрав новых партнеров. Придется увеличить охрану и быть чрезвычайно осторожным. На Янисе Маркелов мысленно поставил крест. Как бы дальше ни повернулись их отношения, одна из пуль в обойме ТТ, спокойно лежавшего сейчас на коленях Лавра, предназначена бывшему сокамернику. Довольный принятым решением, он посмотрел через стекло на полутемные московские улицы. На их грязные мостовые и тротуары валил густой крупный мокрый снег. Трудно было представить, что еще несколько часов назад он щурился от солнца, вдыхая соленый воздух приморского берега. Они въехали на охраняемую территорию пансионата. Миновали знак «Проезд запрещен» и направились прямо к небольшому барскому дому времен русского классицизма.

Это заповедное место высокопоставленные партийные бонзы приспособили для отдыха наиболее уважаемых и престарелых членов партии. Теперь ими здесь и не пахло. Зато сервис и комфорт остались на высоте. В этом доме, внутри отделанном мрамором, дубом и бронзой, Маркелову нравилось сочетание сталинской помпезности со всеми удобствами современных пятизвездочных отелей. Он вошел в свои апартаменты, состоящие из трех комнат, сбросил мокрые летние туфли и протянул ноги к электрическому камину. От влажных носков пошел пар.

Лавр налил в стаканы виски и, бросив лед, предложил выпить.

Маркелов пил мелкими глотками. Не глядя на Лавра, посвящал его во все подробности греческого проекта. Лавр слушал, не перебивая. Он вообще редко задавал вопросы. Но по напряжению, с которым замерла его рука, сжимающая стакан, Маркелов понял, что проект сразу захватил воображение помощника.

– Хозяин, так это же фантастические деньги! Или я полный фраер… – воскликнул он и постарался заглянуть в глаза Маркелову, чтобы понять его отношение к рассказанному.

– Сегодня нас обстреляли наши будущие партнеры, – в заключение сообщил Маркелов.

– Их можно понять. Слишком крупная игра. Но прощать такое западло, – без возмущения констатировал Лавр.

– Значит, ввязываемся?

– А чего тут думать?

– Риск велик…

– Разве это риск? – Лавр налил еще виски. – Есть будем? Позвоню, чтобы накрывали.

– Пусть принесут в номер, – распорядился Маркелов и задумчиво продолжил: – Раз ты такой азартный, возьмешь на себя всю подготовку. Я ни о чем не желаю знать. Мое дело построить звероферму. А что там будет под ней – твоя забота. Начинай подыскивать людей, связанных с Брянщиной. Депутатов каких-нибудь, денег не жалей, только чтобы народ не болтливый был. Затыкай им рот накрепко.

Он подошел к окну. Снегопад закончился. Снег шапками лежал на кустах, и они торчали из земли, словно мохнатые белые хризантемы. Как это все непохоже на Грецию… Маркелов задумчиво рассматривал внутренний дворик, освещенный слабым светом залепленных снегом фонарей, и, не отрываясь от ласкающего глаз пейзажа, неожиданно перескочил совсем на другую тему.

– Как поживает Ксана?

– Корзину цветов от тебя вынесли, – уклончиво ответил Лавр.

– И?

– И все.

– А моя просьба проконтролировать?

– Чего там контролировать! Уехала на «хонде» с каким-то сопляком…

Маркелов отошел от окна. Сел в глубокое велюровое кресло и прикрыл глаза. Лавр молча ждал его реакции.

– В театр больше денег не переводить. Потанцевала и хватит. Что еще интересненького в Москве?

Лавр не успел ответить, потому что открылась дверь, и на столике-тележке официантка ввезла обед. Она быстро и бесшумно сервировала овальный стол, накрыв его темно-зеленой скатертью и поставив красивый немецкий сервиз. Традиционные закуски, состоявшие из икры, рыбы, мяса, жульенов, овощей и котлет по-киевски, манили своей вызывающей свежестью. Как только официантка, пожелав приятного аппетита, выпорхнула из номера, Маркелов и Лавр молча, точно хищники, настигнувшие добычу, набросились на еду. На их зверском аппетите сказалось нервное напряжение последних часов.

Наконец, переведя дух и запив осетрину белым французским вином, Лавр с удовольствием поведал Маркелову о скандале, происшедшем в Татьянином театре. Маркелов слушал внимательно, без видимого интереса, но впитывал каждое слово.

– И граф сидит? – спросил он.

– Нет. Говорят, он умудрился в ментовской машине снять наручники и сбежать.