Операция «КЛОНдайк» - Страница 36

– Наш человек! – сказал Сергей и сочувственно посмотрел на потрясенного Леонида.

А тот глядел с похолодевшим сердцем на сына, только сейчас начиная осознавать, что же пришлось пережить Лёне, если у него выработалась подобная реакция.

– Лёня, нам нужно с тобой поговорить. Расскажи-ка нам подробно, что у вас там произошло, – попросил мальчика Сергей, садясь на стул.

– Серёга, погоди, – остановил его Леонид, подходя к сыну и щупая ему лоб. – Ты как себя чувствуешь?

– Получше, – ответил Лёня.

– Все равно ложись, не стой босиком на полу. – И он подтолкнул его к кровати.

Лёня забрался под одеяло и посмотрел на Сергея.

– Давай начнем сначала: как тебе удалось бежать? – спросил тот.

– Мама договорилась с одним из офицеров охраны. Тот должен был меня в ящике из-под оборудования вывезти из Озёрного в Новосибирск и посадить там на поезд до Петербурга.

– Когда это было?

– Сразу после Нового года, третьего января.

– Но это же три недели назад! Почему же ты так долго добирался? – воскликнул Леонид.

– А мама сказала мне, чтобы я не дожидался Новосибирска, а как услышу, что поезд остановился на первой же станции, так сразу потихоньку вылезал из ящика и сам добирался к вам. У меня с собой вместо карты было несколько страничек из атласа автомобильных дорог. Они там, в рюкзаке, лежат. Мама почему-то не доверяла этому охраннику и боялась, что он может меня передать в другое место, такое же, как наш Озёрный.

– Ну и?.. – поторопил его Сергей.

– Ну и вот, дядя Николай тайком привел меня ночью на склад, посадил в большой деревянный ящик, где лежали опилки и тулуп, и сказал, чтобы я сидел тихо, а он будет ко мне наведываться в пути. Потом ящик погрузили на машину и повезли к тоннелю.

– К какому тоннелю? – заинтересовался Сергей.

– У рудника в сопке есть тоннель, через который поезда выходят наружу и идут на Большую землю, – пояснил мальчик и продолжил: – Потом ящик погрузили на платформу, и через какое-то время поезд тронулся. Ехали мы долго. Дядя Николай почему-то ко мне ни разу так и не подошел. Может, у него не было возможности. Когда поезд остановился, это было уже под утро, в Крутояре, я немного подождал, а потом выбил крышку ящика, выбрался наружу и побежал между другими поездами. Я все время боялся, что дядя Николай может меня увидеть и остановить. Вот… Мама мне сказала, что меня наверняка будут искать и чтобы я был настороже, остерегался милиции, ну и тому подобное. Поэтому я не пошел на вокзал, а подошел к машинисту одного из поездов и спросил его, не довезет ли он меня до следующей станции, сказав, что у меня украли деньги, билет купить не на что, а мне нужно срочно доехать к тете. Он сначала отказался, так я стал его упрашивать, говоря, что буду помогать ему уголь в топку закидывать. Он рассмеялся, сказав, что ему на электровозе как раз кочегара и не хватает, и пустил меня к себе в кабину. Так я и ехал от станции к станции по своему атласу. Некоторые машинисты, правда, меня не брали, а один даже хотел сдать в милицию. Так я как дунул от него! Спрятался в товарном вагоне, а тот в это время поехал. Я сначала побоялся выскочить, чтобы не попасться этому гаду, а потом уже страшно стало – поезд быстро пошел. Короче говоря, я в этом вагоне просидел всю ночь, замерз, думал все… Потом, когда поезд остановился, вылез из вагона и понял, что заехал совсем в другую сторону. Пришлось опять возвращаться. Так я постепенно добрался до города Тихвина, это мама мне сказала, чтобы я ехал не до Петербурга, а вышел в Тихвине, а там сел на автобус, который идет до города. Я так и сделал.

– И что же ты ел в дороге? – тихо спросил его Леонид.

– Сначала то, что мне мама с собой положила, а потом машинисты иногда меня угощали, так и ехал…

– М-да… – сказал Сергей, с сочувствием посмотрев на мальчика. – Одно остается неясно: если у дома твоего отца дежурили «топтуны», то как они могли пропустить тебя во двор незамеченным? Там работают серьезные ребята, а не лохи, как их иногда пытаются изобразить в книжках.

– Может быть, они не поняли, потому что я шел не один, – предположил мальчик.

– В каком смысле?

– А мне на углу улицы стало совсем плохо, и какая-то тетенька помогла мне дойти до самого подъезда. Она даже несла мой рюкзак.

– Она вела тебя за руку? – спросил Сергей.

– Нет, под руку, у меня ноги были как ватные, – ответил Лёня.

– Что ж, вполне возможно… – задумчиво заключил Сергей. – Видимо, ждали одного, потому и не заподозрили женщину с пацаном. Повезло… Ну что же, мужики, идите позавтракайте, а потом, Лёня, нарисуешь нам план вашего Озёрного, сможешь?

– Конечно! Я там все знаю. Нас же никуда не выпускали, так что я излазил долину вдоль и поперек, – ответил Лёня и, запнувшись, добавил: – Сколько было позволено, конечно…

Через час карта была готова. Лёня подробно изобразил не только все наземные объекты, расположенные в котловине между сопками, но и высокий двойной забор из колючей проволоки, в несколько линий натянутой между алюминиевых столбов и, вероятно, находящейся под током, чего Лёня знать наверняка не мог, поскольку туда никого, кроме военных, не допускали. Этот забор шел по внутренней стороне сопок, окружая всю долину. По широкому коридору около трех метров шириной, между проволочными стенами, ходили охранники с собаками, а на алюминиевых столбах были установлены камеры слежения.

– Тэ-экс… – протянул Сергей. – Местечко негостеприимное! Ни туда ни обратно… Не представляю, вьюнош, как твой отец туда собирается проникнуть, да еще и выйти обратно с твоей мамой! Похоже, что тут нет никаких путей-лазеек. Видно, действительно придется звать на подмогу Фёдора.

– А кто это? – спросил Леонид.

– Мой названый брат. В Бердске живет, я уже говорил тебе. Я ему жизнью обязан, он меня в Афгане на себе из засады вытащил…

– Ты мне этого не рассказывал, – удивленно посмотрев на него, сказал Леонид.

– Как видишь, мы не все знаем друг о друге … – усмехнулся Сергей. – У меня в жизни тоже были моменты, о которых я не люблю вспоминать. Ну да как-нибудь расскажу… Так, ну все, я поехал на работу, разнюхаю обстановку. Если что, позвоню, а так ждите к вечеру.

– Хорошо.

Однако днем Сергей неожиданно вернулся и с порога объявил Леониду:

– Придется, Лёнька, нам активизироваться. По городу идет неслабый шмон. Ко мне на работу уже был звонок, спрашивали, не знаю ли я, где тебя разыскать. Я сказал, что ты вроде на две недели отчалил в очередную командировку, но не знаю куда. Обещал сообщить, как только ты объявишься. Так что нам срочно нужно избавляться от твоего нынешнего внешнего вида.

– Это как? – не понял Леонид.

– Вот, – сказал Сергей, поставив перед ним сумку. – Здесь одежда. Твою мы ликвидируем, переоденешься в это. Скоро подъедет классный специалист с «Ленфильма», будем делать из тебя другого человека. – И он, вытащив из кармана чей-то паспорт, раскрыл его и положил перед Леонидом.

– Кто это? – спросил Леонид, разглядывая фотографию, с которой на него смотрел короткостриженный смуглый мужчина с седыми висками и тяжелым, так называемым волевым подбородком.

– Это ты – гражданин Эстонии Велло Тынсу, – ответил Сергей, серьезно глядя на Леонида.

– Но мы с ним совершенно не похожи! – воскликнул Леонид. – У него лицо другое, прическа, да и по колеру он темнее, чем я.

– Потому я и побеспокоил лучшего специалиста-гримера, чтобы ты стал похож, – сказал Сергей. – Зато ты как эстонец сможешь без приключений выбраться из Питера.

– А он тоже мало похож на эстонца, какой-то чернявый и кожа смуглая, – заметил Леонид.

– Слышал бы он тебя сейчас, – хмыкнул Сергей, – в драку бы полез! Он и по характеру мало похож на эстонца, но не дай бог сказать ему об этом – вспыльчивый очень. Он родом из Тарту, а там в свое время стояло два казачьих полка… Может, оттуда и смуглоту его надуло…

С улицы посигналили.

– О, это, наверное, уже Оля приехала, пойду встречу, – сказал Сергей. – А план я тебе потом объясню.