Операция Гемма - Страница 2

— По вашему приказанию группа диверсантов управления специальных операций в составе капитана Смирнова, капитана Гошара и майора Конева прибыла после выполнения задания.

— Это кто же вам такое задание давал: на территории союзников несанкционированные спецоперации проводить? При этом так основательно нашумели, что вами президентская охрана занималась. Когда мы от них запрос с вашими личными номерами получили, то-то удивления было. То их целая армия гаюнов не может поймать, а тут пожалуйста, охрана президента, которой и ловить-то никого не положено.

— Так сложились обстоятельства, господин генерал. Цейтнот по времени.

— Поясните подробнее, капитан.

— Мы, конечно, могли не высовываться, произвести зачистку сами, но это заняло бы много времени и не дало бы возможность провести встречную операцию. Начальник службы безопасности и внутренних расследований контрразведки Босавана, полковник Фокуносу оказался предателем и готовился сдать гаюнам систему. Частично он уже это сделал. При его непосредственном содействии гаюны захватили две планеты. Созданная им сеть была достаточно разветвленной, и ее ликвидация без подключения местных органов заняла бы, как я уже докладывал, много времени.

— Стоп, капитан. Садитесь.

Подождав, когда все трое устроились за столом, продолжил:

— Полковник мне докладывал, что при выполнении задания в системе Хохайя, в вашу группу был внедрен агент, женщина. После окончания операции вас хотели устранить, а агент исчез. По вашей просьбе вы были включены в группу розыска. У полковника уже тогда сложилось впечатление, что вами не была передана вся информация, добытая в ходе выполнения задания. Сейчас я в этом абсолютно уверен. Читал ваши рапорты. Что такого вы нашли на Сохара, о чем не доложили? Выводы мы сделали следующие. Вы нашли внедренного агента. Он тоже был посвящен в вашу тайну. Вы его устранили, но появились побочные обстоятельства, не давшие вам возможности исчезнуть. Это обстоятельство помогло Фокуносу, и вы ввязались в авантюру. Иначе ваши действия я назвать не могу.

Тройка сидящих под пристальным взглядом генерала переглянулась, и Шаман начал свой рассказ.

Кузмин на протяжении всего доклада ни разу не перебил Смирнова и не задал ни одного вопроса. О возбуждении генерала говорило только неслышное постукивание по столешнице всеми пальцами правой руки, будто он играл на пианино.

Когда Шаман закончил, в кабинете около минуты стояла глубокая тишина.

— Значит, вы не доверяете ни полковнику, ни мне?

— Суть не в недоверии к вам, господин генерал, — проговорил Шаман. — Она в завоевании доверия у Босу. Мы абсолютно уверены, что в настоящее время наши знания в области сохранения информации, я не говорю о знаниях вообще, по сравнению с цивилизацией, жившей на Сохара, ничтожны. Возможно, мы, через несколько десятилетий или столетий, расшифровали бы содержание кристалла и тем самым приблизили бы свой конец.

— Что ж тогда Босу так волновался за свой кристалл, если был уверен, что его содержимое нельзя понять?

— Я могу только предполагать. Думаю, он не хотел быть виновником гибели нашей цивилизации.

— А как вы считаете, где еще два кристалла, которые захватили гаюны?

— Он о них ничего не говорил. Скорее всего, где-то у него. Мое мнение, на Сохара ничего нельзя спрятать, чтобы об этом не стало известно жрецу. Забрать и спрятать кристаллы в каком-нибудь хранилище для Босу ничего не стоит. Для их безопасной транспортировки существуют дороги предков. А разобраться с охраной и одного верторога будет многовато.

— Значит, вы те, кто таскает черта то за бороду, то за хвост и принимают решения о судьбе Союза. Мы с полковником недалекие солдафоны, не способные отличить зло от добра, пользу от вреда, а Союзом руководят полные идиоты, жаждущие еще большей власти и крови. Так что ли, капитан?

— Разрешите вопрос, господин генерал, — проговорил Шаман.

— Задавай.

— Что бы вы сделали, сообщи я об информационном кристалле сразу по прибытии на базу? Бросили бы на поиски все силы и нашли кристалл. А если он находился бы в руках президента системы Босаван и тот отказался его отдать? Потерпел бы Союз такой отказ? Не испугались бы, что один из самых сильных союзников станет просто могущественным? Не приняли бы решение получить кристалл силой, и это во время войны. Кто гарантирует, что, защищая свои интересы и возможность получения информации, хранящейся в кристалле, система Босаван не попросила бы защиты у тех же гаюнов?

— И вы выбрали наименьшее зло? Уничтожили яблоко будущего раздора. Ты спрашиваешь, как поступил бы я? Постарался бы получить кристалл и передать его федеральному правительству.

— Прошу прощения, господин генерал. Вы сказали, что постарались бы получить кристалл, а не доложить о его существовании. Почему? Вы тоже допускаете, что методами убеждения, просьб, дипломатических переговоров получение кристалла в распоряжение союзного правительства могло быть не осуществимо?

— В наших доводах слишком много допущений, капитан. Что сделано, то сделано.

— Я просто хотел, чтобы в пределах Союза опять не прозвучала поговорка «Последний довод королей» или политиков. Во время ведения войны это очень большой риск.

— Возможно, ты прав. Но думаешь, на этом все закончилось? А не отправит ли президент Гармак на Сохара экспедицию? Не перевернет ли всю планету в поисках кристалла? А ведь мы будем вынуждены сделать то же самое. Хохайя — свободный сектор, находящийся вне юрисдикции Союза, и там может работать любой его член.

— Этого не будет. Босу, возможно, сделал нам последний подарок. На сегодня, кроме нас пятерых, никто не знает о свойствах кристалла. В момент его исчезновения из лаборатории память о нем была стерта у всех лиц, участвовавших в экспериментах. Мы это тщательно проверили, еще беседуя в «Топогане» с Фокуносой. Агент Сирена полностью потеряла память. Профессор Боварино уничтожил все записи, а потом взорвал лабораторию. Фокуноса, возможно, тоже не выдал бы всю сеть заговорщиков, но он рассказал все, до мельчайших подробностей. Я думаю, это тоже благодаря программе кристалла. Теперь только мы пятеро можем стать нарушителями равновесия в системе, как мне сказал Босу. Вы возьмете на себя ответственность за его нарушение, господин генерал?

— А ты не считаешь, капитан, что именно сейчас безопаснее всего послать экспедицию на Сохара и поискать кристаллы?

— Босу сказал мне на прощание: «Приходите, когда мы все уйдем». Я думаю, это время еще не наступило. Уверен, что до кристаллов мы не доберемся. У нас была пленка, снятая в пирамиде. Мы просмотрели ее. Запись стерта. Сохарцы либо вымрут, либо уйдут в параллельное пространство. Полностью уничтожить следы цивилизации на Сохара невозможно, не уничтожив планету. Босу не будет этого делать, иначе не было бы приглашения. Места силы останутся. Истину постигнут достойные, те, кто разберется в информации на стенах храмов. Хотелось бы и мне попробовать сделать это, после окончания войны.

Выслушав последние слова Смирнова, Кузмин долго молчал, анализируя сказанное и по-прежнему постукивая пальцами по столу. Наконец хлопнул ладонью по столешнице, приняв для себя какое-то решение.

— Капитан, — проговорил он. — Вы что-то сказали об ответной операции. Я вас слушаю.

— Узнав от Фокуносу о подготовке наступления гаюнов на систему Босаван и планах физического уничтожения президента, мы вышли непосредственно на него. Вот почему о нас был запрос из службы охраны президента. Когда была получена вся информация о сети заговорщиков, то к ее ликвидации подключили узкий круг сотрудников контрразведки и начальника разведки генерала Повасара.

— Знаю его, толковый мужик, — проговорил Кузмин.

— У нас сложился план — забросить на Гаю группу и попытаться взорвать самое сердце империи, а если это не получится, то должна пройти дезинформация стратегического значения.

— И членами этой группы, конечно, должны быть вы трое, — утверждающе произнес Кузмин.