Операция Ежики No 2 - Страница 3

- Штирлиц, - Борман, вдруг, перешел на шопот, - а у нее нормальные бедра? Где-то здесь у меня была линейка...

- Ну что вы, - попытался удержать его Штирлиц, - Как-нибудь в другой раз.

Но Борман продолжал искать что-то в столе.

- Господи, а сколько же было у моей предыдущей... - он уставился в потолок, - Нет, не помню. А ведь записывал...

- В другой раз, дружище, в другой раз.

- Ладно, придется в другой раз, - от огорчения Борман сел на коробку с кнопками и на его лице появилось выражение невыносимого страдания.

- Ступайте, Штирлиц, - произнес он сдавленным голосом, дальше я сам.

Штирлиц дружески похлопал Анхен по спине и молча вышел. За дверью стоял Мюллер.

- Это и есть русская радистка? - испуганно спросил он.

- Да.

- Штирлиц, помнится мне вы боялись за эту свою радистку?

- Я и сейчас за нее боюсь, - соврал Штирлиц.

- А вот я теперь боюсь за Бормана...

- С чего бы это? - Штирлиц почувствовал неладное.

- Из церкви вашего Шлага мои ребята вытащили в тот раз центнер динамита! А эту девчонку я там видел среди прихожанок!

- Я сам ее пригласил, - усмехнулся советский разведчик.

- Штирлиц! Вы - герой! - вскричал пораженный Мюллер.

Дверь приоткрылась и в нее просунулась голова Бормана.

- Извините, - бросил он Мюллеру, - Штирлиц, на минутку.

Штирлиц вошел. Секретарши нигде не было.

- Где Анхен, - спросил он.

- В соседней комнате, - ответил Борман шопотом, - Послушай, она ведь работала на Шлага!

- Ну и что?

- Вы слишком ему доверяете, одна из его прихожанок оказалась английским агентом, да еще мужчиной!

- Поверь мне, это - женщина, - успокоил его Штирлиц.

- Правда? Ну тогда ладно... - Борман помолчал, - Кстати, как твое здорвье?

- Врач - скотина. Уходя, написал на стене моего дома: "СМЕРТЬ НЕМЕЦКИМ ОККУПАНТАМ !"

- То-то народу там наверное собралось! - посочувствовал Борман.

- Да. Ну, мне пора: Мюллер ждет.

- Ну, беги, беги...

Штирлиц вышел. "Как-бы мне его отблагодарить?" - думал Борман.

При этом его рука машинально выводила на листе бумаги: "ШТИРЛИЦ - ДУРАК". "...дурак, дурак, дурак... - думал Борман, Стоп! Я - дурак, а не Штирлиц! Я же так и не отдал ему мое письмо от Евы Браун! Болван! Кретин!! Идиот!!!" Он выбежал в коридор, но Штирлица там уже не было.

"Впрочем, так даже лучше, - сообразил Борман, несколько прийдя в себя, - сделаю так, чтобы он ни о чем не догадался".

Существовал только один верный способ сделать так, чтобы Штирлиц не догадался. И Борман знал его. Он положил письмо Евы в сейф, накрыл его запиской "ШТИРЛИЦ - ДУРАК" и запер на два секретных замка. Затем он позвонил дежурному и попросил его передать Штирлицу, когда тот вернется, что Борман просил зайти. После этого Борман позвал Анхен и они вместе поехали в кино.

* * *

"Все, - подумал Штирлиц, - Игры в демократию кончились: пора сознательно обрекать себя на трудности".

- Мюллер, как вы думаете, какую очередную операцию против русских предпримет ваше командование? - решительно спросил он.

- Господи, да откуда же мне знать! - ответил Мюллер.

- И все-таки? - Штирлиц нащупывал в кармане пистолет.

- Да зачем вам это нужно? - поинтересовался Мюллер, - Вы что, русский агент?

- Да. Не двигаться. Стреляю без предупреждения, - произнес Штирлиц сквозь зубы, ткнув Мюллера своим маузером в спину.

- Исаев! Вы свихнулись? - Мюллер не на шутку испугался. Здесь же люди кругом!

В этот момент охранник, стоявший в конце коридора, почувствовал неладное. Он подбежал к Штирлицу сзади и выбил пистолет.

Но Штирлиц и не думал сдаваться: он укусил охранника за палец, повалил на пол и начал пинать ногами. Мюллеру стало жаль бедного парня и он, похлопав Штирлица по плечу, сказал тихонько:

- Штирлиц, перестаньте пожалуйста лупить этого молодого человека, вы и так вели себя сегодня слишком неприлично.

- Этот фашистский звереныш напал на меня сзади!

- Прекратите, Штирлиц! - повторил Мюллер, - Вы ведь находитесь в имперской канцелярии, а не у себя на даче.

Штирлиц сочувствующе посмотрел на охранника и отошел в сторону.

- А признайтесь, с чего это вы полезли на меня с пистолетом? - продолжал Мюллер, - Честно говоря, от вас я такой шутки не ожидал.

- А с чего это ты назвал меня русским шпионом? - вопросом на вопрос ответил Штирлиц.

Мюллер замолк, он почувствовал себя виноватым перед Штирлицем и думал теперь как загладить вину. А Штирлиц, решив, что сознательно обрекать себя на трудности слишком опасно, спросил:

- А почему ты называл меня "isayew", что это слово означает?

- Не знаю, - ответил Мюллер, - Это у меня от страха вырвалось, - и, помолчав, добавил, - А если хочешь знать, что у нас замышляют против русских, то сам сходи завтра на совещание.

- Но меня туда не приглашали...

- Приходи так, никто тебя не прогонит. А сейчас пойдем в наше любимое местечко и забудем то, что сегодня случилось.

В это время избитый Штирлицем охранник дополз до своего поста и включил сигнализацию. Завыла сирена.

- Побежали скорее! - крикнул Штирлиц Мюллеру и старые друзья скрылись за поворотом коридора.

* * *

Темнело. Борман снова сидел в своем кабинете. Зазвонил телефон. Борман снял трубку. Звонил дежурный:

- Партайгеноссе, - сказал он, - пришел Штирлиц. Я отправил его к вам.

Борман улыбнулся и довольно потирая руки прошел в смежную с кабинетом комнату.

Минут через десять в кабинет вошел Штирлиц. Они с Мюллером успели сходить не только в свое любимое местечко, но и в пяток других и теперь Штирлица слегка качало. Штирлиц огляделся: Бормана нигде не было.

- Вот гад! - сказал Штирлиц громко. - Смотался...

Он собрался уже уходить, но заметил в самом темном углу кабинета сейф.

- Ага! - произнес Штирлиц, - Вот тебе за это!

Он подошел к сейфу, довольно быстро вскрыл его перочинным ножом и вытащил записку Бормана. Борман дрыгался от смеха в соседней комнате: он видел все через потайную щелку.

"ШТИРЛИЦ - ДУРАК", - прочел Штирлиц и улыбнулся. Борман не мог понять, почему Штирлиц улыбается, он не знал, что советское командование сообщает так своему разведчику об очередном повышении по службе.

Штирлиц сунул записку в карман, поближе к сердцу и выбежал из кабинета. Письма Евы Браун он не заметил.

От досады Борман рвал на себе волосы.

ГЛАВА 4 ПРИВЕТ ОТ ПОЛИТПРОСА

Во время последней бомбежки в бункере фюрера прорвало канализацию. По этой причине, а также по предложению Мюллера совещание верховного командования рейха было перенесено в кабачок "На Шпрее". Геббельс, министр пропоганды, долго возмущался этим: ему был дорог чистый и непорочный моральный облик великого фюрера.

- Побеспокойся лучше о его физическом облике, - возразил Мюллер, - раздобудь нормальную выпивку.

- О своем-бы облике подумал, - добавил Борман, - и моральном, и, хи-хи, физическом.

Великий фюрер частенько маялся животом, почему во время последнего совещания с ним и случилось дело не совсем приличное. Геббельса тогда за недоброкачественное пиво лишили квартальной премии, но план очередной операции тем не менее погиб безвозвратно и русским удалось изменить положение на фронтах в свою пользу. Смех же Бормана объяснялся слепой любовью Геббельса к разного рода девочкам, особенно молоденьким киноактриссам, за что его и прозвали блудливым бычком. Последняя привязанность министра пропаганды обернулась для него длительным прибыванием в весьма обоснованном страхе и сейчас Геббельс только-только начал приходить в себя.

- На что вы намекаете? - вспылил Геббельс, делая невинное лицо.

- На то, что несчастная Магдочка столько времени глаз не могла сомкнуть, кстати с твоим многочисленным потомством, и никак, бедная, не могла понять, какие-такие государственные дела не позволяют тебе ночевать дома, - ответил Шелленберг. Он как ребенок радовался своей великолепной длинной фразе, хотя прекрасно знал, что Магда хорошо осведомлена о пристрастиях своего супруга.