Опасный пациент - Страница 25

При ее приближении он оторвал взгляд от журнала.

– Добрый вечер, доктор.

– Добрый вечер. – Она с трудом подавила желание отчитать его за недостойное поведение. Но полицейские не входили в ее юрисдикцию, и к тому же ее и так вывели из себя медсестры. – Все тихо?

– Тихо, тихо.

Из– за двери палаты слышались звуки телевизора -передавали какое-то шоу, и то и дело раздавались взрывы хохота. Кто-то спросил: «Ну, и что ты потом сделал?» Снова смех. Она открыла дверь.

В палате было темно. Только горел голубой экран телевизора. Бенсон явно спал: он лежал, отвернувшись от двери, простыни были высоко накинуты на плечи. Она выключила телевизор, потом подошла к кровати и тронула Бенсона за ногу.

– Гарри, – сказала она тихо. – Гарри… – И осеклась.

Под ее пальцами нога пациента оказалась мягкой и бесформенной. Она нажала посильнее. «Нога» странным образом провалилась. Она зажгла ночник и откинула простыню.

Бенсона не было. Вместо него в кровати лежали три пластиковых мешка вроде тех, какими пользовались в больнице для сбора мусора. Все три были надуты и крепко сшиты, не пропуская воздуха. Голову Бенсона изображала сложенная простыня. Рукой служило личное полотенце.

– Сержант, – негромко сказала она, – а ну-ка зайдите!

Полицейский вошел в палату, держа ладонь на кобуре. Росс указала рукой на кровать.

– Мать твою! – воскликнул полицейский. – Что случилось?

– Это я как раз хочу у вас спросить.

Полицейский не ответил. Он побежал в туалет и проверил там: пусто. Он заглянул в стенной шкаф.

– Одежда его здесь!

– Когда вы заходили в палату в последний раз?

– …но ботинок нет! – продолжал полицейский, роясь в шкафу. – Ботинок нет! – Он обернулся и посмотрел на Росс несчастным взглядом. – Куда же он делся?

– Когда вы в последний раз заходили в палату? – повторила Росс. Она нажала на кнопку вызова ночной медсестры.

– Минут двадцать назад.

Росс подошла к окну и выглянула на улицу. Окно было открыто, но до асфальта семь этажей.

– А когда надолго вы отлучались?

– Да всего-то на каких-то пару минут…

– Вы долго отсутствовали?

– У меня кончились сигареты. А у вас тут нет автоматов. Я отсутствовал минуты три, не больше. Мне пришлось сбегать в кафе напротив. Это было примерно в полдвенадцатого. А сестры обещали присмотреть за палатой.

– Великолепно! – сказала Росс. Она осмотрела тумбочку и обнаружила бритвенные принадлежности, бумажник, ключи от машины… Все на месте.

Вызванная звонком сестра просунула голову в приоткрытую дверь палаты.

– Что-нибудь случилось?

– Кажется, мы лишились пациента, – сказала Росс.

– Извините, что?

Росс молча указала на пластиковые пакеты в кровати. Сестра не сразу сообразила, что это значит, но потом смертельно побледнела.

– Вызовите доктора Эллиса, – сказала Росс, – доктора Макферсона и доктора Морриса. Они все дома. Воспользуйтесь коммутатором. Скажите, что это экстренный звонок. Сообщите им, что Бенсон исчез. И позвоните в службу безопасности клиники. Вам ясно?

– Да, доктор! – Сестра выбежала из палаты.

Росс присела на край кровати и обратила все свое внимание на полицейского.

– А откуда у него эти пакеты? – спросил тот.

Она уже догадалась.

– Один – из этого мусорного ведра. Другой из мусорной корзины у двери. Полотенце – из ванной.

– Хитро придумано, – пробормотал полицейский и кивнул на стенной шкаф. – Но далеко он не уйдет. Он же оставил всю одежду.

– Но обулся…

– Перебинтованный человек в халате далеко не убежит, даже если он в ботинках, – уверенно заявил полицейский. – Пожалуй, надо сообщить в участок.

– Бенсон звонил кому-нибудь?

– Сегодня?

– Нет – в прошлом году!

– Слушайте, леди, вы со мной так не разговаривайте!

Теперь, хорошо приглядевшись к нему, она увидела, что он совсем еще мальчишка – лет двадцать с небольшим. Он был напуган. Он проворонил преступника и теперь не знал, что же будет дальше.

– Простите, – сказала она. – Да, сегодня.

– Он один раз звонил. Около одиннадцати.

– Вы не слышали…

– Да нет, – он пожал плечами. – Я и не думал… – его голос угас.

– Итак, он звонил в одиннадцать и исчез в половине двенадцатого. – Она вышла в коридор и взглянула в сторону поста медсестер. Там постоянно кто-то дежурил – и чтобы дойти до лифта, он обязательно должен был миновать пост. Нет, ему бы не удалось пройти незамеченным.

Что же он еще мог предпринять? Она посмотрела в противоположном направлении. В конце коридора была лестница. Он мог спуститься вниз пешком. Но семь пролетов? Бенсон для такого путешествия слишком слаб. И к тому же… Ну, спустился бы он в вестибюль – в халате, перебинтованный. Дежурный в регистратуре его непременно остановил бы.

– Ничего не понимаю, – сказал полицейский, выйдя в коридор. – Ну куда он мог пойти?

– Он смышленый человек, – заметила Росс. Этот факт они все почему-то упускали из виду. В глазах полицейских Бенсон был преступником, которому предъявлено обвинение в хулиганском нападении, – для них он один из сотен «преступных элементов», которых они видят каждый день в участке. Для больничного персонала Бенсон – пациент, несчастный, потенциально опасный, маргинальный психотик. И все почему-то забывают, что Бенсон ко всему прочему необычайно умен. Он добился выдающихся результатов в области компьютерной техники, где работают люди с незаурядными интеллектуальными способностями. На первом же тестировании в Центре он показал уровень интеллекта, равный 144. Он вполне был способен тщательно спланировать свое бегство из клиники, мог подслушать под дверью разговоры персонала с полицейским, мог услышать, как полицейский обсуждает с сестрами свою отлучку за сигаретами, – а потом в считанные минуты сбежать. Но как?

Бенсон мог догадаться, что ему не удастся ускользнуть из больницы в халате. Но он оставил свою одежду в палате – возможно, осознав, что не сможет улизнуть и в собственной одежде. Во всяком случае, в полночь. Его бы остановили внизу на выходе. Последние посетители ушли из здания часа три назад. Так что же он удумал?

Полицейский пошел на пост к медсестрам – звонить в участок и сообщить о случившемся. Росс пошла за ним, приоткрывая все соседние двери. В палате 709 находился больной с сильными ожогами. Она заглянула внутрь и удостоверилась, что там только один человек, 708-я была пуста: прооперированного пациента с пересаженной почкой сегодня днем выписали. Но она осмотрела и эту палату.

На следующей двери висела табличка «ИНВЕНТАРЬ». Это была обычная кладовая. Бинты, вата, шины, хирургические нитки, запас простыней. Открыв дверь, она пошла вдоль полок. Бутылочки с физраствором, подносы с наборами различных инструментов, стерильные маски, перчатки, фартуки, стерильные халаты для сестер и санитаров…

Она остановилась, увидев синий халат, который чья-то торопливая рука затолкала в угол полки. На полке возвышались горки отглаженных белых брюк, рубах и курток – в таких ходят больничные санитары. Она позвала сестру…

– Это невозможно! – говорил Эллис, расхаживая по кабинету дежурных сестер. – Просто невозможно! После операции прошло два дня – точнее полтора. Он просто не мог встать и уйти.

– Но ушел, – сказала Джанет Росс. – И сделал это единственным доступным ему способом – переодевшись в форму санитара. Потом он, скорее всего, спустился по лестнице на шестой этаж и на лифте спустился в вестибюль. Никто его и не заметил: санитары входят и выходят в любое время суток.

На Эллисе был строгий костюм-тройка, галстук распущен. Он курил. Росс раньше никогда не видела его с сигаретой в зубах.

– И все же я не понимаю, – говорил он. – Его же накачали торазином и…

– Он не получил ни капли! – сказала Росс.

– То есть?

– Что за торазин? – вмешался полицейский, делавший пометки в своей записной книжке.

– Сестры засомневались, назначен ли ему торазин, и не стали ему колоть. С прошлой полуночи ему не давали ни транквилизаторов, ни седативов.