Опасные тайны - Страница 25

К полудню трибуны начали наполняться, а стеклянное кафе позади них распахнуло свои двери для посетителей, которые предпочитали играть на тотализаторе, глядя на экран монитора – вдали от шума и запахов толпы.

В стойлах снова начали готовить лошадей. Распухшие бабки и натруженные копыта охлаждали в ведерках со льдом. В зависимости от тактики, которой придерживался тот или иной тренер, одних скакунов заставляли нервничать, других, наоборот, успокаивали. Жокеи облачались в свои разноцветные шелковые костюмы.

Вскоре повсюду царили предстартовое волнение и ажиотаж, которых было лишено мирное и туманное утро. Лошади – настоящие атлеты, рвущиеся в бой, – переступали с ноги на ногу, ржали, били копытами, разбрасывая в разные стороны опилки. Одни, почувствовав на спине всадника, сразу же успокаивались, другие начинали вздрагивать и упираться.

Наконец лошади друг за другом потянулись из паддока к старту. Некоторых вели под уздцы грумы-выводящие, другие шли сами.

При виде участников трибуны оживились и загудели; новички и завсегдатаи – все засуетились, и каждый надеялся, что сегодня именно ему повезет.

Скачки начинались с выводки и дюжины других ритуалов. По сигналу рожка всадники огибали столб в том порядке, в каком они были заявлены, и те, кто хотел сделать ставку, получали возможность рассмотреть претендентов, оценить состояние жокея и лошади и выбрать себе фаворита.

Если лошадь взмокла, значит, она – нервная. Преимущество или недостаток? У каждого игрока имелось на этот счет свое мнение. А вот забинтованные передние ноги. Вдруг этот конь травмирован? Вот кобыла грызет мундштук. Возможно, сегодня она в плохом настроении, а возможно, наоборот, настроена бежать быстро.

А этот конь больше других похож на победителя.

Кого выбрать, чтобы наверняка?

У финишного столба – буквально через пять минут после начала церемонии – всадники разбрелись по сторонам, словно разноцветное конфетти, которое только что празднично порхало в воздухе и вдруг осело на землю, но Келси нисколько не огорчилась этим обстоятельством. На ипподроме было слишком много интересного и нового, и у нее буквально разбегались глаза. Особенно странным ей показалось то, что скаковой круг – таково было правильное название овальной скаковой дорожки – не был идеально ровным. Он оказался довольно широким, изрытым неглубокими бороздами и ямами – полная миля надежд и бешеной скорости.

Стоя у ограждения, она почти физически ощущала запахи волнения и азарта, исходившие от жокеев и от трибун. Некоторые из них были свежими, напоминая цветочные ароматы, другие представлялись Келси застоявшимися, перегоревшими, словно смешанными с пылью многих и многих горьких разочарований. Только здесь она поняла, каким мощным наркотиком может быть желание победить, выиграть во что бы то ни стало.

– Я, пожалуй, последую доброму совету и поставлю на Некроманта, – заявила она.

Наоми рассмеялась. Она ожидала чего-то в этом роде.

– Помоги ей, Гейб, – попросила она. – Человек впервые в жизни подойдет к окошечку, нельзя оставлять его одного.

– Я уверена, что справлюсь сама, – запротестовала Келси, но Гейб уже взял ее за руку.

– Все так думают, – проговорил он, ввинчиваясь в толпу и таща ее за собой туда, где у касс тотализатора уже выстраивались очереди игроков. – Позволь, я дам тебе один короткий урок, как правильно играть на бегах. Ты уже решила, сколько наличных ты готова потратить?

Келси раздраженно нахмурилась:

– Около сотни, а что?

– Удвой эту сумму. На сколько бы ты ни играла, удвой эту сумму и попрощайся с ней. Теперь нужно взять программку.

– Взяла, что дальше? – Келси все еще ничего не понимала.

– Для того чтобы хорошенько изучить ее, необходимо провести в спокойном, тихом месте часа четыре или больше. Нужно запомнить, в каком порядке будут проводиться скачки, чтобы исключить заведомо слабых и расставить остальных по силе и резвости. Хотя бы примерно. Лучше всего остановиться на двух или трех сильнейших. Бинокля у тебя нет, так?

– Нет, я думала…

– Ничего страшного, я дам тебе свой. – Гейб поставил ее в очередь и дружески обнял за плечи. От улыбки он удержался, хотя улыбнуться очень хотелось. Келси слушала его, как студент-отличник слушает опытного и знающего преподавателя.

– И забудь про «тройной экспресс», про «золотой дубль»[9] и прочие комбинации – они для зануд и рвачей. – Гейб с удовольствием увидел, как мужчина, стоящий перед ними в очереди, поежился и опустил плечи. – Ставь на победителя. Это называется «ординар». Согласна?

– Конечно.

– Это правильно. Агрессивная ставка – сама по себе награда. Ты проверила табло?

– Нет, – ответила Келси, чувствуя себя круглой дурой.

– На твоего Некроманта принимают четыре к одному. Это совсем неплохо. Ставить на явного фаворита – трусость. Жаль, я не знал, что ты такой азартный игрок, – я бы не позволил тебе ни есть, ни пить.

– Что?

– Нельзя ни есть, ни пить перед тем, как выбираешь победителя.

Глаза Келси сузились, как у рассерженной кошки.

– Ты это придумал?

– Ничего подобного. В этом убежден каждый настоящий игрок. – Гейб позволил себе ухмыльнуться. – Хотя это, конечно, чепуха. Нужно играть просто ради игры, ради удовольствия, которое она приносит. Для этого достаточно просто закрыть глаза и наугад выбрать номер. Лошади не машины, Келси, они – просто спортсмены, бойцы. Их нельзя вычислить наверняка.

– Большое спасибо за урок. – Вполне удовлетворенная его объяснениями, Келси шагнула к окошечку. – Десять долларов на Некроманта, – объявила она, бросив взгляд в сторону Гейба. – Да, на победителя.

Не выпуская ее плеч, Гейб потянулся за своим бумажником.

– Пятьдесят на третий номер. На победителя.

Келси нахмурилась, сжимая в руках билет.

– Номер третий – это еще кто такой?

– Понятия не имею. – Гейб получил свой билет и сунул его в карман.

– Ты ставишь на номер? Просто на номер?

– Так подсказывает мне моя интуиция. Кстати, не хочешь сделать еще одну ставку, частным, так сказать, образом? Кто придет первым – твой или мой? Что лучше, моя интуиция или совет, который тебе дали?

– Ставлю еще десятку! – выпалила Келси.

– А еще говорила, что не любишь азартные игры.

Гейб проводил ее обратно к ограждению, и, когда кони вошли в стартовые ворота, Келси сразу почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, а ладони стали влажными. Потом ударил колокол, и она невольно подалась вперед, ослепленная и зачарованная мельканием ярких красок.

Скачки нисколько не напоминали утреннюю разминку, происходившую в тумане. Лавина мускулистых тел ринулась вперед, лошади отчаянно сражались друг с другом за выигрышную позицию, а всадники прильнули к спинам. За считаные секунды кавалькада набрала полную скорость, так что передних всадников вынесло к самому ограждению. Копыта гремели, словно гром, от которого сотрясалась и вздрагивала земля. В следующее мгновение всадники оказались уже на повороте.

– Третий номер возьмет первый приз, – проговорил ей на ухо Гейб, но Келси только отмахнулась.

– Они же только начали, – возразила она, прислушиваясь, как жокеи выкрикивают угрозы, понукая своих скакунов мчаться еще быстрее.

Вот они вылетели на финишную прямую – совсем близко от проволоки, натянутой над дорожкой, – и Келси забыла о своих ставках. Все ее эмоции и чувства были поглощены скачкой, ее красотой, растворились в скорости и драматических переживаниях участников – людей и животных. Внимание ее привлекла одна лошадь, которая, напрягая все силы, рвалась к финишу из задних рядов, и – сама не отдавая себе в этом отчета – Келси стала болеть за нее.

В конце концов замеченная ею лошадь обошла лидера по внешней стороне круга и первой пересекла финишную черту, обогнав на полкорпуса ближайшего соперника.

– Ты видел?! Видел ее?.. – Келси закинула голову назад и засмеялась. – Она была великолепна!