Опасная тайна - Страница 5

«Терроризм» — это не только враг, но и целая так­тика, используемая широким спектром политических сил. Террористические организации, несущие угрозу Израилю, не представляют опасности для США, если только последние не вступают с ними в непосредствен­ное столкновение (как было в Ливане в 1982 г.). Более того, палестинский терроризм — это не оголтелая аг­рессия, направленная против Израиля или «Запада». В значительной степени, это ответ на затянувшуюся на десятилетия еврейскую колонизацию Западного берега и сектора Газа.

Важно отметить еще и другой момент. Когда мы го­ворим, что Израиль и США одинаково подвержены тер­рористической угрозе, то это утверждение имеет обрат­ную причинно-следственную связь, ведь Соединенные Штаты имеют проблемы с терроризмом именно по при­чине наличия близких союзнических отношений с Из­раилем, а не наоборот. Произраильский курс — не един­ственный, но чрезвычайно значимый стимул для анти­американского терроризма, и он снижает эффективность антитеррористических мероприятий. Не вызывает сомне­ний, что израильское присутствие в Иерусалиме и тяже­лое положение палестинцев оказывает на многих лиде­ров «Аль-Каиды», включая самого Усаму бен Ладена, от­нюдь не умиротворяющее воздействие. Безоговорочная поддержка Израиля облегчает экстремистам задачу мо­билизации масс и вербовки боевиков.

Что касается так называемых «стран-изгоев» на Ближ­нем Востоке, то они не представляют страшной опасно­сти для жизненных интересов США и даже самого го­сударства Израиль. Если им удастся овладеть ядерным оружием, возможностей для шантажа Америки или Из­раиля у них не прибавится: приведение угрозы в испол­нение вызовет несоизмеримый по силе ответный удар. Столь же незначительной представляется опасность пе­редачи ядерного оружия террористам, поскольку страна-изгой не может быть уверена в том, что такое действие останется незамеченным и за ним не последуют санкции и возмездие. Зато особый статус отношений с Израилем препятствует диалогу США с такими государствами. На­личие у Израиля ядерного арсенала служит для его сосе­дей важным стимулом к обретению собственного атом­ного оружия, а попытки произвести смену режимов толь­ко усиливают подобные желания.

Наконец, есть еще одна причина, которая ставит под сомнение стратегическое значение Израиля. Дело в том, что эта страна отнюдь не ведет себя как верный союзник. Израильские высокопоставленные чиновники часто игно­рируют требования США, отказываются от ранее данных обещаний (включая обязательства не строить поселения и воздержаться от «целевого уничтожения» палестинских лидеров). Израиль передавал засекреченные военные тех­нологии потенциальным противникам США, например Китаю. Инспектор Государственного департамента заявил в связи с этим о «систематической участившейся практи­ке незаконной передачи информации». По данным Глав­ного бюджетно-контрольного управления США, Изра­иль «проводит наиболее агрессивные шпионские опера­ции против США среди всех их союзников». После дела Джонатана Полларда, который передал Израилю огром­ные объемы секретной информации в начале 1980-х гг. (согласно ряду источников, она была затем предоставле­на СССР в обмен на увеличение квоты на репатриацию советских евреев), в 2004 г. возник новый конфликт. То­гда было установлено, что высокопоставленный чинов­ник Пентагона Ларри Франклин передал закрытую ин­формацию израильскому дипломату. Израиль вряд ли яв­ляется единственной страной, которая ведет шпионскую деятельность против Америки, но готовность занимать­ся шпионажем в ущерб ключевому союзнику ставит под вопрос его собственную стратегическую ценность.

Авторы статьи по неизвестным причинам обош­ли вниманием случаи прямого терроризма Израиля против США. В 1954 г. разразилось «дело Лавона».

Пинхас Лавон занимал пост министра обороны Из­раиля и вынужден был уйти в отставку после того, как агенты «Моссада» совершили ряд террористи­ческих атак на американские учреждения в Египте, но перед проведением более крупных подрывных акций были схвачены. Целью взрывов было столк­новение Египта и США. В 1967 г., за несколько дней до начала Шестидневной войны, самолеты израиль­ских ВВС и торпедные катера атаковали американ­ское разведывательное судно «Liberty», курсировав­шее в нейтральных водах. В результате нанесенного удара погибли 34 и был ранен 171 моряк. Госсек­ретарь Дин Раск и Председатель комитета началь­ников штабов адмирал Томас Муккер назвали ин­цидент преднамеренным нападением на корабль ВМС США (Примеч. перев.).

Сомнительная стратегическая ценность Израиля — не единственная проблема. Адвокаты Израиля утвержда­ют, что он имеет право получать помощь в неограничен­ных масштабах потому, что он слаб и окружен со всех сторон врагами, потому что это демократия, потому что еврейский народ сильно пострадал в прошлом и заслу­живает особого отношения. Указывают также и на то, что Израиль отличается гораздо более достойным поведени­ем, нежели его противники. Однако под пристальным взглядом такие аргументы теряют убедительность. Су­ществуют твердые моральные основания для поддержки самого существования Израиля, но ему нельзя помогать в ущерб собственным интересам. Если смотреть объек­тивно, то его действия в прошлом и настоящем не дают повода для привилегированного отношения.

Израиль часто представляют в образе Давида, сра­жающегося с Голиафом, однако обратное сравнение бу­дет ближе к истине. Вопреки широко распространенно­му стереотипу, сионисты обладали преимуществом в жи­вой силе, военной технике и эффективности управления войсками во время Войны за независимость (1947—1949). Армия обороны Израиля без особых усилий разгромила Египет в 1956 г. и коалицию в составе Египта, Иордании и Сирии в 1967 г. — и это все до того, как в страну по­текла рекой американская помощь. Сегодня Израиль яв­ляется крупнейшей военной державой на Ближнем Вос­токе. Его обычные вооруженные силы намного мощнее, чем у соседних стран; только он на всем Ближнем Вос­токе обладает ядерным оружием. Израиль подписал мир­ные договоры с Египтом и Иорданией; сделать то же са­мое предлагает и Саудовская Аравия. У Сирии больше нет покровителя в лице Советского Союза, Ирак лежит в руинах после трех разрушительных войн, а до границы с Ираном сотни километров. У палестинцев нет даже дее­способных полицейских формирований, не говоря уже об армии, представляющей какую-то реальную силу.

Согласно оценкам Центра стратегических исследо­ваний Тель-Авивского университета (2005 г.), «страте­гический баланс сейчас явно в пользу Израиля, который продолжает увеличивать качественный отрыв от своих соседей в области военного потенциала и средств сдержи­вания». Если бы поддержка слабых была бы подлинным стимулом для оказания помощи, Соединенным Штатам следовало бы поддержать противников Израиля.

Часто указывают на то, что Израиль — это друже­ственный демократический режим, окруженный со всех сторон враждебными диктатурами. Однако такое объ­яснение не помогает понять необходимость сохранения нынешних объемов помощи: во всем мире есть множе­ство стран с демократической формой правления, одна­ко ни одна из них не пользуется столь мощной поддерж­кой. В прошлом США свергали демократические режимы и сотрудничали с диктаторами, если это считалось полез­ным для обеспечения национальных интересов. Да и се­годня Соединенные Штаты поддерживают хорошие от­ношения с целым рядом диктатур.

Некоторые аспекты израильской демократии про­тиворечат фундаментальным американским ценностям. В США считается, что люди обладают равными правами независимо от расы, религии или национальности. Изра­иль, напротив, с самого начала был основан как еврей­ское государство, а возможность получения гражданства напрямую связана с наличием у человека определенных кровнородственных связей. Не удивительно, что 1 млн. 300 тыс. арабов находятся на положении граждан вто­рого сорта, а результаты исследования, которое недавно провела израильская правительственная комиссия, гово­рят о «пренебрежительном и дискриминирующем отно­шении» государства к указанной группе населения. От­каз от предоставления палестинцам возможности созда­ния собственного государства и нежелание наделять их полными политическими правами ставит под сомнение демократический характер режима.