Опасная тайна - Страница 1

Эта книга о тех сотнях тысяч советских евреев, кото­рые были убиты в годы Второй мировой войны во имя того, чтобы еврейские расисты — отцы сионизма — смог­ли согнать западноевропейских евреев в Палестину, а за­тем организовать и провозгласить Израиль. Тема убийст­ва этих советских евреев очень не проста, поскольку для ее раскрытия требуется разгрести штабеля лжи, прикры­вающие истину в вопросе, почему в годы Второй миро­вой войны немцы организовали то, что сегодня называ­ется Холокостом евреев, почему они организовали массо­вое уничтожение не вообще евреев как таковых, а только наших соотечественников — советских евреев.

На эту тему меня навели работы историков-ревизио­нистов, об ошибках которых я буду говорить в этой кни­ге, и ряд не всегда заметных, но тем не менее очень круп­ных «белых пятен» в истории Второй мировой войны. Но сначала несколько слов вот о чем.

Еще до недавнего времени практически на всех фи­нансовых рынках во всем мире властвовала одна главная валюта — доллар США. Но сегодня в Европе подрос кон­курент доллару — евро. Ну и что, — скажете вы, — пусть они конкурируют, а нам-то какое до этого дело?

А дело в том, что такая ситуация в мире уже была, причем, не очень уж и давно.

До Второй мировой войны, то есть до 1939 года, на валютных рынках мира властвовал британский фунт стерлингов, и тогда с ним тоже довольно яростно, но до поры безуспешно конкурировал доллар США. Однако на­чалась война, фунт ослаб, а после войны и вовсе сдался, и финансовые рынки наконец захватил молодой агрес­сор. Вот и возникает вопрос: а не связаны ли между со­бой два этих события: победа союзников над Германией и победа доллара над фунтом стерлингов? Ведь очевид­но: чтобы доллар победил английский фунт, нужно было, чтобы Британская империя изнурила себя непомерными и непроизводительными тратами своего золотовалютно­го запаса — основы стабильности валюты, используемой для расчетов на мировом рынке, а такими тратами явля­ется участие в длительной мировой войне. И как Британ­ская империя ни избегала такой войны, как ни предава­ла для этого всех своих союзников и друзей, но во Вто­рую мировую все же вляпалась.

А теперь обратите внимание, как упорно США пыта­ются сегодня втянуть Европу в непрерывно раздуваемые американцами все новые и новые военные конфликты (в Сербии, Афганистане, Ираке). Это ни на какие мысли не наводит в связи с тем, что доллар на глазах хиреет?

Теперь о белых пятнах истории Второй мировой войны.

30 сентября 1998 года было два юбилея — 100 лет со дня рождения выдающегося советского биолога Т.Д. Лы­сенко и 60 лет Мюнхенскому сговору — политическому началу Второй мировой войны. К этой дате «Дуэль» от­дала предпочтение юбилею Т.Д. Лысенко, а проамерикан­ский журнал «Итоги» — Мюнхенскому сговору, о кото­ром в статье С. Иванова читаем:

«Ровно 60 лет назад, 30 сентября 1938 года, око­ло 8 часов утра в Праге приземлился самолет чешско­го посла в Берлине Войтеха Мастны. Он был единст­венным чехом, допущенным на закрытое совещание в Мюнхене, на котором великие державы решали судь­бы Чехословакии. Растерянный Мастны привез с со­бой приговор, вынесенный там накануне его несчаст­ной родине. В 9 утра посла принял президент Эдуард Бенеш. То, что он услышал, заставило его немедлен­но пригласить в Градчаны министров, генералов и лидеров партий. Когда все собрались, министр ино­странных дел Камилл Крофта сказал, что он вынуж­ден произнести самые страшные слова в своей жиз­ни: Германия ультимативно требует, чтобы в течение ближайших десяти дней ей была передана вся Судетская область, а также граничащие с Австрией районы, где немецкое население составляет хотя бы половину. Италия, Англия и Франция поддерживают эти требо­вания. Несмотря на то, что с последней Чехословакию связывает союзный договор, Париж не собирается и пальцем пошевелить, чтобы спасти чехов. Собствен­ные территориальные притязания к стране выдвигают Польша и Венгрия. Положение безвыходное. Закончил Крофта так: «Теоретически ультиматум можно отверг­нуть. За этим последуют германское вторжение, поль­ская агрессия и война, в которой нас никто не спасет. Неизвестно, помогут ли нам советы, и будет ли эта помощь эффективна».

За последние годы было сказано столько спра­ведливых слов о чудовищном сговоре Сталина с Гит­лером, приведшем к разделу Восточной Европы в 1939—1940 годах, что как-то забылось другое: совет­ские учебники истории не лгали, Англия и Франция действительно боялись Германии, всячески пытались не сердить Гитлера и толкали его на Восток. СССР же и в самом деле предлагал в 1938 году Чехослова­кии свою помощь, но та отвергла ее — не исключе­но, что и из классовых соображений. Кроме того, ма­лые страны Европы, стараясь ни в чем не отстать от больших, и сами были готовы растерзать друг друга: Венгрия — Румынию, Болгария — Грецию, Польша — Литву и т.д. Старый Свет содрогался от спазмов все­общей агрессии.

Но вернемся в Градчаны. Начальники штабов до­ложили, что сопротивление вермахту невозможно. В 11.30 собрание решило принять ультиматум. Все разбрелись в состоянии глубокой подавленности. Че­рез час Крофта принял послов Англии, Франции и Италии. Он был краток: «От имени президента рес­публики и правительства я заявляю, что мы подчиня­емся решению, принятому в Мюнхене без нас и про­тив нас. Мне нечего добавить». По словам итальян­ского посла Френечино Франсони, министр выглядел сломленным. Когда они попытались выразить ему со­болезнование, он раздраженно оборвал их: «Все кон­чено. Сегодня наша очередь — завтра настанет оче­редь других!» Его слова оказались провидческими.

В 5 часов вечера премьер-министр Ян Суровы вы­ступил по радио с обращением к нации. Прага погру­зилась в уныние. Демонстрации протеста были спора­дическими и беспомощными. Все понимали, что нет никакого выхода, кроме капитуляции, и что эта уступ­ка не станет последней. Всеми владело чувство обре­ченности. Ночью чешские войска начали отступление из района Богемского леса. По словам одного британ­ского наблюдателя, «солдаты шли мрачные и молча­ливые. Никто не разговаривал, не пел и не смеялся». На следующий день в два часа немцы пересекли гра­ницу Чехословакии. Стране оставалось существовать меньше полугода».

В целом, как видите, в статье есть объективные мо­менты. Но старательно вбиваются в голову две пропа­гандистские идеи:

— о том, что определил войну пакт о ненападении между СССР и Германией, хотя такие пакты к 1939 г. с Германией были у всех, кроме СССР;

— и что Англия, Франция и Чехословакия «перепу­гались» Гитлера, который всего несколько лет, как начал вооружаться и создавать армию.

Как Франция, Англия и Чехословакия могли перепу­гаться Германии, которая была тогда во всех отношени­ях многократно слабее каждой из первых двух стран, а в военном отношении — ненамного превосходила даже ма­ленькую Чехословакию — европейского экспортера ору­жия? Почему внешне бессильный Гитлер вдруг заговорил с этими сверхдержавами с позиции силы — какую силу, уравнивающую его шансы, он имел для этого?

Далее, Гитлер — злодей, но, сообщив об этом, «бес­пристрастные историки» как-то забывают сообщить, что одновременно он был великим государственным и воен­ным деятелем, причем, такой величины, что нынешние государственные деятели по своему интеллекту Гитлеру и в подметки не годятся. Кроме этого, в отличие от по­мянутых нынешних госдеятелей, все дела Гитлера были подчинены интересам Германии, правда, так, как он их понимал.

Однако сегодня в истории есть события, которые можно объяснить только какой-то дремучей глупостью

Гитлера, какими-то негосударственными мотивами его действий, его психической и умственной ненормаль­ностью. И надо сказать, что практически все историки именно этой ненормальностью человека, который своим интеллектом повел за собою всю Германию, все события истории и объясняют.