Опасная связь (СИ) - Страница 149

Как пойдет в сад и первый класс.

Один Бог знает, сколько лет ему или ей будет, когда меня выпустят.

«Я буду ждать Тебя»

В своей записке написала моя Рыжая.

Но давайте будем реалистами. Мне грозит не год, не два и не пять. Глупо надеяться на то, что она сдержит слово. Да и не обязана после всего того, через что мы прошли. Одна свадьба чего стоит.

Никогда не забуду тот ее потерянный взгляд, когда она сидела у машины, в испачканном кровью платье и смотрела на то, как расстреливают наших друзей.

Не забуду и то, как горько плакала на похоронах Кабанова. Регины. Калашникова…

Впервые за много лет я подумал о том, что тогда, в Бобрино, мне не стоило поддаваться искушению. Ну или как вариант, не стоило искать встреч с ней после… Или не стоило начинать все по второму кругу.

Зачем было ломать жизнь девчонке?

Эгоист.

Не смог дать ей шанс на счастливое, спокойное будущее. Вместо этого крепко привязал к себе, автоматически подставив под удар.

«Замутим, Бесsтыжая?» Замутил, конченый.

Но, сука, если бы не Сашка? Как вообще существовал бы?

Перебирал в памяти каждый яркий эпизод из нашего общего прошлого и понимал, что без нее, без моей Бесстыжей, своей жизни совершенно не представляю. Она ведь ворвалась в нее диким ураганом. Разнесла все к чертям в щепки и засела железной занозой в сердце. Не вытащить…

Это моя девчонка. Моя.

Тем сложнее заставить себя представить, что с ней будет кто-то другой. Тот же Юнусов, к примеру. А стоит признать, что вот он-то как раз кандидат более чем достойный. И если игнорировать свою антипатию к нему и смотреть на вещи здраво, то да. Именно такой человек должен быть с ней рядом. И будет, скорее всего. Ведь та безусловная любовь, которую он испытывает к Саше, не позволит ему остаться в стороне. Если она позволит…

Стиснув челюсти до скрежета зубов, призываю себя к спокойствию. Однако бурная фантазия, как назло, издеваясь надо мной, подбрасывает картинки с их участием.

Не будет она тебя ждать. Да и чего ждать по факту? Ты выйдешь отсюда нескоро. И кем? Бывшим депутатом, лишенным своей должности при крайне нелицеприятных обстоятельствах? Бандитом, отмотавшим срок?

Зеком. Вот кем ты будешь.

Ни одна нормальная женщина не захочет связываться с таким персонажем.

Утопия в общем. И Боже, как я рад, что мать всего этого не видит. Самый большой ее кошмар стал явью. Она так опасалась того, что я пойду по стопам отца и повторю его судьбу…

Молодец, Илья. Ты его, похоже, переплюнул.

— Эй ты, через десять минут будь готов на выход.

Приподнимаю голову. Прищуриваюсь. Встаю, иду умыть лицо.

Голова неимоверно тяжелая. Тело напряжено до предела. Сердце колотится в ускоренном ритме.

Сегодня суд. Сегодня озвучат приговор, который разделит мою жизнь на «до» и «после».

— Пошли.

Меня ведут не на улицу к буханке. Я оказываюсь в том помещении, где обычно встречался с Игорем. И вот так сюрприз, за столом сидит подполковник Харитонов. Аж дар речи теряю.

Сказать, что это полнейшая неожиданность, — ничего не сказать.

— Оставьте нас, — требует, глядя на моего конвоира. Тот беспрекословно подчиняется. — А ты, сядь.

Ну хер с тобой.

Выполняю его пожелание. После чего мы с минуту молча испепеляем друг друга.

— Позлорадствовать пришли, товарищ подполковник?

— Хотел бы, — отзывается зло.

— Ну так есть повод. Поздравляю с победой. Вы выиграли нашу войну.

Подлостью и хитростью. Этого у него не отнять.

Уничтожает меня взглядом, полным ненависти и презрения.

— Нормально спите? — имею наглость спросить. — Выглядите неважно, тесть.

— Не тебе давить на совесть. И не смей так меня называть, — кривит губы.

Киваю.

— Я никогда не одобрю выбор Александры.

— Вы повторяетесь. Это я уже слышал.

— Но она моя дочь. И ты… рожа бандитская, все сделаешь для того, чтобы она была счастлива.

— Я потерял нить нашего разговора.

— Заткнись и слушай сюда! — стучит кулаком по столу. — Если ты, падла, ее бросишь или обидишь… Если, сука, опять из-за тебя ее жизни будет угрожать опасность, — резко хватает за футболку, — я тебя найду и убью собственноручно. Ты меня понял? — орет мне в лицо.

— Понял.

— Один неверный шаг — и тебе конец.

— К чему все это?

— Я предупредил! — отпуская, рычит, оскалившись. После чего поднимается со стула, забирает фуражку и выходит. Оставляя меня в состоянии полнейшей растерянности.

— Встал. На выход. Вещи получишь у дежурного, — говорит мне сотрудник СИЗО.

Вещи.

— Ты оглох, что ли? Вставай!

Непонимающе на него таращусь.

— Але!

Сглотнув, делаю то, что сказали. И все то время, что иду, не верю в происходящее

Дежурный выдает мне пакет и сует под нос журнал.

— Свободен. Выход слева.

Только стоя на улице под лучами утреннего осеннего солнца, понимаю, что это все — не долбаный розыгрыш.

— Ценить свободу начинаешь лишь тогда, когда ее теряешь, — доносится из-за спины голос Абрамова-старшего.

Оборачиваюсь.

Игорь курит около урны и внимательно на меня смотрит.

— Поехали, — выбрасывает окурок и направляется к машине. — Тебя долго ждать, тормоз?

Иду следом. Начать разговор не решаюсь. Хотя беспокоящих меня вопросов с десяток.

Игорь Владимирович отвозит меня в мою квартиру. Мы оказываемся там сорок минут спустя.

— Там на кухне обед. Марьяна приготовила.

— Ваша бывшая жена?

— Бывшая, нынешняя, какая, к дьяволу, разница? — машет рукой. — У тебя есть время принять душ и собрать шмотье. Я заеду за тобой ровно в семь и лично проконтролирую, как ты сядешь в поезд, — бросает взгляд на часы и собирается уходить.

— Погодите, Игорь Владимирович, — останавливаю его уже в тот момент, когда тянется к ручке.

— Ну чего?

— Как так вышло, что меня отпустили?

— На все воля подполковника Харитонова.

— Вы серьезно?

— Более чем, — кивает он. — Дело закрыто.

— И как это расценивать?

Он вздыхает.

— Как херов чудо-шанс начать все сначала. С чистого листа. Второго такого не представится.

— Но почему он это сделал? — ошарашенно моргаю.

— Вырастет твой ребенок, поймешь.

— Куда едет поезд? — продолжаю атаковать его вопросами.

— На вокзале узнаешь. Про Москву забудь раз и навсегда. Все давай, меня клиент ждет. Увидимся в семь. Из дома ни ногой! Документы пока побудут у меня.

Хитрожопый жук исчезает за дверью.

Протупив в прихожей минут пять, отправляюсь на балкон, чтобы медленно выкурить сигарету. Две.

Глядя на суетливую столицу, впервые за долгое время позволяю себе улыбнуться. Широко так. По-дебильному.

Шагаю в ванную комнату. Провожу там целый час, дабы привести себя в нормальное состояние и снова стать похожим на человека. После водных процедур подкрепляюсь пловом, заботливо оставленным Марьяной на плите. Покидав вещи в спортивную сумку, ложусь на кровать, раскинув руки.

Просто-таки рай для ноющей спины.

— Нам на пятую, — ворчит Игорь уже на вокзале. — Поторопись. Мало мне гребаных пробок, так еще и тут куча остолопов! — распихивает зазевавшихся прохожих. — Сюда.

— Илюха!

— Паровоз!

Словами не передать, что чувствую, когда вижу друзей, поджидающих меня на платформе.

— Братан! — Дымницкий лезет обниматься первым.

— Кир…

— С возвращением! — отстраняется, улыбаясь.

— Отойди, Дым. Илья, — Данила крепко пожимает мне руку и тоже обнимает. — Как ты?

— Отлично.

— Готов отправиться на мою малую родину?

— Да после СИЗО я куда угодно отправиться готов, хоть на Северный Полюс.

Смеется и хлопает меня по плечу.

— Илюх…

— Иди сюда, — сгребаю в объятия Черепанова, стоящего позади Клима. Приподнимаю, отрывая от земли и даже целую. — Тоха…

Сука, до слез.