Опальный магнат (СИ) - Страница 44

Вот и пригодилось.

- Таша! Завтракать пора, - зовет бабушка.

Чувствую, как от голода сосет под ложечкой и бегу на кухню. На завтрак у меня теперь каждый день молоко, сыр и сливочное масло. Не могу без молочных продуктов.

- Ба, а мама не обещала приехать? - наливая молоко в кружку, робко закидываю удочку.

- Нет, - качает головой она. - Даже не звонила.

Горько вздыхаю и утыкаюсь в кружку.

- Что ж она, и с днем рождения меня не поздравит?

- Ты Ульяне скажи, чтобы с Арсением приходили к нам на ужин сегодня, - тут же пытается перевести стрелки бабушка. - Я жаркое запеку в духовке, и торт обязательно будет. Наполеон. Зря я, что ли, полночи с заварным кремом на кухне топталась?

- Скажу, конечно, - улыбаюсь я. - Ульяна уже, небось, лапки потирает. Она любит, когда не надо готовить ужин дома.

- Еще бы. Арсен ест, как не в себя. Попробуй, такого детину прокорми, - хохочет бабушка.

Завтрак пролетает незаметно. На сердце тяжело от того, что мама делает вид, что меня больше не существует.

Отгоняю мрачные мысли. Когда-нибудь мама смирится. Никуда не денешься, открутить события назад, как пленку, невозможно. Исправить ошибки тоже. Во мне растет маленькая дочка, и скоро она появится на свет.

Надеваю красивое платье и накидываю на плечи новую шубку. Никаких каблуков. Мое состояние не позволяет их носить. Только аккуратные меховые сапожки с удобной колодкой. Подхватываю сумочку и спускаюсь вниз.

На мой день рождения всегда жуткая погода. Вот и сегодня ничего не изменилось. С неба срывается непонятная крупа. Не разберешь - дождь, или снег. Ветер налетает противными порывами. Хорошо, что стоянка недалеко от дома, и я еще помещаюсь за руль. Бабушка, конечно, ругается. Негоже за руль беременной садиться. Но как без машины? На ней удобнее. Да и вожу я осторожно.

Паркуюсь у торгового центра, выбираюсь из машины. Торговый центр только открылся, пусто и тихо. Люблю приходить в это время.

В нашем магазине уже горит свет. Тая и Ульяна пришли раньше меня. Кажется, они приготовили какой-то сюрприз. Подкрадываюсь к стеклянной двери и с интересом заглядываю внутрь.

Одна из стен украшена огромными картонными буквами: «С днем рождения!»

- Мы тебя видим! - весело хохочет Ульяна. - С днем рождения!

У нее на голове ярко-розовый картонный колпак, и она выглядит очень потешно.

Тая засовывает в рот свиристелку и начинает дудеть. Ульяна хохочет до слез. Пытается надеть мне на голову колпак, но мои противные кудри мешают закрепить его. Мы с ней, как два шарика - и обе смеемся.

- Так, будущая мама! - торжественно сообщает Тая. - Мы собрали тебе в подарок полный набор для твоей малышки.

Из-под прилавка выплывает объемная прозрачная сумка, битком набитая чем-то розовым.

- Здесь конвертик, теплое одеяльце и даже розовые носочки.

- Спасибо.

Я с умилением достаю из сумки носочки. Они такие маленькие, что умещаются у меня на ладони.

- У нее будут такие маленькие ножки?

Глаза щиплют слезы - я стала жутко сентиментальной. Все гормоны.

- Эй, не рыдать! - бодро вскидывает руку вверх Ульяна. - Помнишь наш девиз? Счастливые мамы не плачут!

- Помню… - поспешно смахиваю слезы, и снова улыбаюсь. Да, беременность - то еще сумасшествие.

Тая отвлекается от нашей возни вокруг сумки с подарками.

- Мужчина! - громко произносит она. - Что вы у входа так нерешительно топчетесь? Если хотите что-то купить, проходите! Беременные не кусаются.

Мы с Ульяной пытаемся развернуть розовое одеяльце, но слова Таи отвлекают от интересного занятия.

Я поднимаю голову и что-то больно колет в груди. В стеклянных дверях стоит Виктор в роскошном темно-сером костюме и расстегнутом черном кашемировом пальто. У него в руках букет красных роз.

- Привет, - неловко улыбнувшись, делает шаг вперед он.

Нет, мне мерещится. Перед глазами снова плывут красные круги, и я куда-то падаю.

- Таша! Ну, ты чего? Опять? - визжит где-то рядом Ульяна. - Мужчина, помогите, не стойте! У именинницы анемия, она у нас иногда сознание теряет…

Острый запах нашатыря бьет в нос. Вздрогнув, медленно открываю глаза.

- Хорошо, на сумку осела. А то бы голову разбила, - фыркает надо мной Ульяна.

Я верчу головой по сторонам. Может, померещилось? От одиночества и не такое бывает.

Нет, не померещилось. Виктор с другой стороны. На его лице испуг. А в голубых глазах искрятся те самые осколки, которые я так любила летом.

Теплые руки подхватывают меня, помогая встать на ноги.

Я смотрю в его глаза. Губы дрожат.

- Не плачь… пожалуйста… - наблюдая, как мои глаза наполняются слезами, сжимает мои руки он.

Осторожно прижимает к своей груди, и мне кажется, я задохнусь от нахлынувших чувств.

Давлюсь всхлипываниями, судорожно впиваюсь пальцами в воротник его черного пальто, в лацканы роскошного пиджака, бью кулаками в грудь и никак не могу поверить. Не могу взять себя в руки и прекратить истерику.

Он гладит меня по спине. Сначала осторожно, потом все увереннее. Я обмякаю в его руках и постепенно затихаю. Как тогда, в его башне, куда он притащил меня из тюрьмы.

Виктор с нежностью вытирает слезы с моих щек бумажными платочками и улыбается.

- У меня тоже есть для тебя подарок, - шепчет он. Рука забирается во внутренний карман пальто и перед моими глазами появляется бархатная коробочка.

- И что там? - оттирая слезы с щек, тихо спрашиваю я.

На дне коробочки два обручальных кольца. Они простые, из золота 585 пробы, и на них нет никаких черных бриллиантов.

- Прости, что так задержался. Я просто не мог приехать раньше, - целуя меня в висок, хрипло шепчет он.

- Так это папа! - громко хлопает в ладоши Ульяна где-то рядом. - Вот сюрприз! Надо открыть шампанское!

- Нам нельзя, - утопая в объятиях Виктора, таких родных и теплых, с улыбкой сквозь слезы качаю головой я.

- Нам все можно, - фыркает она и достает из-под прилавка детское шампанское с розовыми единорогами на бутылке. - И торт! Мы купили торт со свечками! Я не отпущу тебя, пока не задуешь свечи и не поднимешь с нами бокал. А потом тащи этого мужчину скорее в ЗАГС, подавать заявление, пока он снова не сбежал!

Виктор улыбается. Я крепко сжимаю его руку. Он другой, совсем другой. Похудел, осунулся, на лбу пролегла глубокая, резкая складка. Все, что осталось от прежнего Янковского - голубые глаза. Но я люблю его, безумно люблю. Никто не нужен мне так, как Виктор.

- Можете не торопиться, - притягивая меня к себе, усмехается он. - Бежать мне все равно некуда. А про заявление идея хорошая. У тебя паспорт с собой?

- Да. С тех пор, как я села за руль, документы у меня всегда с собой.

Улыбаюсь. Кажется, сейчас начнется буря.

- Как, за руль?! Дороги такие скользкие! - с ужасом смотрит на меня Виктор.

Развожу руками.

- Мне так удобнее.

Виктор втягивает грудью воздух. Молчит. Но в голубых глазах плещется уже созревшее решение отнять у меня права. Я пожимаю плечами. В конце концов, если рядом будет он, машина мне ни к чему.

Ульяна взгромождает розовый торт со взбитыми сливками на прилавок. Извлекает свечи в форме цифры двадцать два. Тая вручает Виктору детское шампанское.

- Судя по обилию розовых тонов и единорогов, мы ждем дочь? - лукаво посматривает на меня он.

- Совершенно верно.

Виктор улыбается. Выдергивает пробку, и розовый лимонад разливается по пластиковым стаканчикам.

Ульяна ловко поджигает свечи.

- С днем ро-ж-дени-я! С днем рож-дени-я! - громко распевают они с Таей. - Задувай и загадывай желание, Таша!

Я смотрю на Виктора. Думаю всего несколько мгновений.

«Хочу снова оказаться с ним в Италии, в доме его матери», - срывается желание само собой. Свечи гаснут в одно мгновение.

Ульяна деловито раскладывает кусочки торта по пластиковым тарелкам и раздает всем пластиковые вилки. Торт слишком сладкий, но мы съедаем все, до последней крошки.