Опаленные мечты (ЛП) - Страница 7

У моего мужа уникальный взгляд на мир. В его понимании он — хороший, справедливый человек, который никогда не делает ничего без причины. Если я буду вести себя хорошо, то ничего не случится. Ну, по крайней мере, в большинстве случаев. Но если я делаю что-то не так, например, смотрю на другого мужчину или привлекаю его внимание, муж чувствует необходимость наказать меня. Рокко любит называть это «методами воспитания». Итак, я стою в стороне, надеясь, что никто не обратит на меня внимания и что Рокко скоро надоест, и мы сможем вернуться в особняк.

— Равенна, — раздается справа от меня мужской голос. — Почему ты стоишь одна? Хочешь, я принесу тебе выпить?

Я крепче сжимаю в руке клатч.

— Я в порядке, Пьетро. Спасибо.

Уходи. Пожалуйста, пожалуйста, уходи. Повторяю, эту мантру. Может, если он уйдет сразу, Рокко его не заметит.

— Ты уверена, что не хочешь ничего выпить? — Пьетро кладет руку мне на плечо.

Я на секунду закрываю глаза, пытаясь подавить поднимающуюся во мне панику, и заставляю себя улыбнуться. Пьетро работал рядом с моим отцом в течение нескольких лет и даже несколько раз приходил к нам домой. Он всегда был добр ко мне, и один раз я подумывала попросить его о помощи, но так и не набралась смелости.

— Я в порядке, просто глубоко задумалась. Спасибо.

Пьетро кивает и направляется к группе людей на другой стороне комнаты. Когда он скрывается из виду, бросаю взгляд на место, где стоял Рокко, и вижу, что он смотрит на меня поверх бокала. И улыбается. Черт. Я делаю шаг назад и натыкаюсь на стену из твердых мышц. Огромная мужская рука ложится на мою талию, поддерживая меня. Моя кровь холодеет.

С тех пор как я вышла замуж за Рокко, по моей вине погибли трое мужчин. Первому было всего двадцать шесть. Всего на два года старше меня. Мне до сих пор снятся кошмары о том дне. Я только что вернулась домой после маникюра, и Гаэтано протянул руку, чтобы помочь мне с пальто, и случайно задел рукой мое плечо. А спустя минуту из библиотеки выскочил Рокко и выстрелил моему телохранителю в голову. Я сначала не поняла, что произошло, и просто смотрела на распростертое на полу тело Гаэтано, из дыры в центре лба которого сочилась кровь. Рокко начал кричать, приказывая мне идти в свою комнату, но я не могла заставить свои ноги двигаться.

После этого усвоила урок и постаралась никогда, даже случайно, не прикасаться к своим телохранителям, если поблизости находился Рокко или его камеры. В конце концов, это не имело значения. Двое других оказались мертвы, потому что мой муж решил, что они смотрят на меня неподобающим образом.

— Убери руку, — шепчу я, глядя на Рокко, и паника захлестывает меня с головой.

Но ничего не происходит.

— Сейчас же, мать твою, Алессандро.

Рука исчезает с моей талии. Рокко ставит свой напиток на поднос ближайшего официанта и идет в нашу сторону. Боже мой. Он собирается убить и Алессандро. Рокко ничего не сделает Пьетро, потому что тот входит в ближний круг дона. Я заплачу за эту встречу. Но мой муж без колебаний казнит телохранителя, как только мы вернемся домой. Я не смогу жить со смертью еще одного невинного человека на моей совести. Не могу.

— Уходи, — шепчу я. — Пожалуйста. Уходи.

Не думаю, что Алессандро меня слышит, потому что все еще чувствую его за спиной, когда Рокко останавливается передо мной. Он все еще зловеще улыбается.

— В следующий раз, когда к моей жене подойдет мужчина, — говорит Рокко, глядя поверх моей головы, — ты уберешь его с глаз долой. При необходимости с применением силы. Это ясно?

Я не слышу ответа, но предполагаю, что Алессандро кивает. Рокко кладет руку мне на поясницу и выводит в коридор. Мы уходим, слава Богу.

* * *

Дверь спальни закрывается за мной с тихим щелчком. Я оставляю клатч на туалетном столике справа от себя. Не успеваю я повернуться к мужу лицом, как Рокко бьет меня наотмашь по лицу.

— Пьетро? Правда? — рычит он, отталкивая меня к стене. — Ты хочешь члена? Я дам тебе член, шлюха.

Я ударяюсь грудью о твердую поверхность. Глубоко вздохнув, закрываю глаза и прижимаю ладони к стене. Рокко хватает подол моего платья и тянет его вверх, затем рвет трусики. Я слышу, как он расстегивает ремень, и стараюсь как можно меньше двигаться. Его больше возбуждает, когда я сопротивляюсь. Через мгновение чувствую, как его вялый член касается моей спины. Он несколько раз ткнулся в меня, его дыхание участилось.

— Черт! Где мои таблетки?

Я слышу, как он уходит, вероятно, за виагрой, которую заставляет меня держать в ящике тумбочки. Проходит минута. Я не двигаюсь с места. Рукой муж стискивает мою попку. Я зажмуриваюсь.

Сопение. Учащенное дыхание, когда он дрочит свой член позади меня.

— Ты гребаная шлюха. — Рокко отпускает мою задницу и хватает меня за волосы. — Я не могу трахнуть тебя даже с этой гребаной виагрой.

Я чуть не спотыкаюсь, когда он толкает меня к кровати и бросает на нее.

— Тебе запрещено выходить из комнаты до утра. Ты меня слышишь?

— Да, Рокко, — выдыхаю я.

Дверь в спальню захлопывается, но я продолжаю лежать на кровати, глядя в потолок, и возвращаюсь к подсчетам, сколько денег мне нужно, чтобы выбраться из этого ужасного шоу. Обдумывание деталей стало для меня механизмом самозащиты. Всякий раз, когда Рокко издевается надо мной, я отстраняюсь от ситуации, планируя свой побег.

Мысли непроизвольно перемещаются к большому молчаливому мужчине, который станет моей вечной тенью. Что мой муж с ним сделает? Может, Рокко был слишком сосредоточен на Пьетро и не заметил, как Алессандро прикоснулся ко мне в театре. Иначе сегодня ночью погиб бы еще один человек. Я провожу пальцем по тому месту на бедре, где меня ненадолго коснулась рука Алессандро.

Мне придется быть очень осторожной рядом с телохранителем, по крайней мере, пока не узнаю его получше. Надеюсь, он не слишком внимательный человек. Может, мне стоит отложить на несколько дней свои… внеклассные занятия? Нет, я не могу себе этого позволить. Каждая секунда, проведенная в этом доме с Рокко, превращается в ад. Все началось плохо, и ситуация становилась все хуже и хуже. Думаю, кровопролитие, случившееся в день нашей свадьбы, было лишь предвестником грядущих событий. Преддверием кошмара, который ежедневно затягивает меня все глубже. Рокко топит меня в страданиях и топит в обидах.

Я с самого начала знала, что мой муж — неуравновешенный человек. Ни один здравомыслящий человек не стал бы приобретать жену в качестве платы за игорный долг. В то время не понимала, зачем ему понадобилось прибегать к таким мерам. Рокко всегда был популярен и уважаем, а поскольку он капо, его даже боялись. Многие женщины прыгали от восторга при мысли о возможности выйти за него замуж, но Рокко оставался холостяком. Я не могла понять, почему ему вдруг захотелось жениться, да еще на мне — дочери рядового бойца «Коза Ностры». Ответ на этот вопрос я получила быстро, в нашу брачную ночь.

Рокко Пизано — импотент. И он готов расправиться с любым, кто посмеет раскрыть его тайну. Единственный человек, который знает об этом, — врач, которого Рокко тайно посещает. А теперь и я. Не знаю точно, врожденная ли это проблема или возникла недавно, но у меня есть ощущение, что он занимается этим уже довольно давно. Скорее всего, его импотенция — это причина, по которой он не женился на женщине из высокопоставленной семьи. Скорее всего, он опасался, что она расскажет об этом родителям или братьям и сестрам, и вскоре все узнают. Но Рокко никогда бы не допустил, чтобы его тайна была раскрыта. И он не мог рискнуть поднять руку на такую женщину, чтобы заставить ее молчать. Если ее семья проведает об этом, то и дон тоже.

Возможно, если бы мой отец был жив, моя жизнь сложилась бы иначе. А может и нет. В моей семье брак всегда считался священным. Много лет я слышала от отца, как женщина должна неизменно уважать своего мужа, несмотря ни на что. Она должна быть послушной и знать свое место, никогда не противоречить своему мужчине. Это настолько укоренилось во мне, что, когда Рокко ударил меня в первый раз, не сомневалась, что это моя вина. После того как это стало происходить регулярно, я хотела кому-то рассказать, попросить о помощи, но не могла заставить себя бросить ему вызов.