Оня (СИ) - Страница 6

- Добрый вечер. Вы коммерческий директор?

Я кивнул.

- Андрей что-то рассказывал о вас, - пренебрежительно оценивающий взгляд скользнул по мне.

- А вас зовут...? - пропуская мимо ушей ее хамское обращение спросил я.

- Анастасия Павловна. - Она специально произнесла это официально, проведя таким образом между нами черту.

- Вам удобно в вечернем платье на шашлыках? - Меня так задела ее надменность, что захотелось непременно тут же ей ответить. Эта молодая стерва сильно задела мое самолюбие.

- За женой своей лучше следите, ладно? - Она опять произнесла это так, чтобы мне стало совсем понятно, кому и когда должно быть неудобно.

Демонстративно отвернувшись, она проследовала к мужу, который наливал себе уже третий стакан шотландского виски.

Возле него, напряженно смеясь и часто прикладываясь к бокалу вина, вилась начальница отдела кадров. Ее повизгивающий смех резонировал со вспышками задорного смеха финдира. Главбухша с опустевшим бокалом одиноко сидела в кресле-качалке на обширной веранде и грустно наблюдала за Моисеичем. Только сейчас я догадался, почему она так предана нашей конторе, и в свете этого знания, мне стало совершенно непонятно дальнейшее ее будущее. Моисеич поочередно переворачивал шампуры с сочными кусками баранины. Возле него стоял бокал красного вина, к которому он периодически прикладывался.

Наташа, приехавшая позже меня на полчаса, была перехвачена на входе Надей, женой Моисеича, и почти сразу уведена в дом посмотреть, и примерить кое-что из новой одежды, привезенной вчера из Москвы. Она только успела приветственно помахать нам рукой.

Надя с Наташей давно дружили, еще со школы. Собственно, это жена через Надю пристроила меня в контору, где Моисеич был в свое время финансовым директором. Долгих пять лет он рос до гендира, а я до коммерческого. Когда сменилась предыдущая команда во главе с генеральным, из прежних топов остался только Моисеич. Вступив в должность, он сразу назначил меня коммерческим, а свою заместительшу Ольгу поставил вместо себя финдиром. Еще три года мы жили очень хорошо, пока одному из двух учредителей не захотелось больших денег и большего контроля. Теперь мы пожинали плоды борьбы хозяев. Сначала ушла Ольга, теперь Моисеич. Раскол в нашей компании начал приобретать черты будущего заката.

Я подошел к мангалу.

- С тобой Сергей Владимирович еще не говорил? - Моисеич взял бокал и допил остатки. - Плесни, пожалуйста, - он подал мне пустой бокал.

- Нет, - несколько озадаченно ответил я, наливая ему вина. - Зачем он хочет поговорить, ты знаешь?

- Знаю. Он хочет предложить тебе новый проект. Из этого он выходит и начинает такой же, но один, без компаньонов.

- Это было бы здорово для меня. А в качестве кого он хочет меня видеть в проекте?

- Генерального. - Моисеич отпил вина и поставил бокал рядом с мангалом. - Я похлопотал за тебя. Думаю, тебе предложение понравится.

От внезапной новости, которая перевернула все планы, мгновенно рассеяла давящие последние несколько недель страхи, меня будто заклинило: я стоял и глупо улыбался, тупо смотря на дымящиеся шашлыки.

- А у вас смех похож, - неожиданно сказал Моисеич, глядя на Андрея.

- Что? - не понял я. Мои мысли крутились вокруг предстоящего делового предложения и тех перспектив, которые могли последовать из него.

- Вы смеетесь одинаково. И голоса очень похожи.

- Ерунда, мы совершенные антиподы.

- Это да, но тем не менее это не отменяет того факта, что вы очень похожи. - Задумчиво произнес Моисеич и перевернул несколько шампуров. - Мне со стороны виднее, поверь. И Ира мне говорила об этом, а теперь я вижу, что она была права. Странно, что я раньше сам этого не заметил. Вот жены у вас действительно абсолютно разные. Наташа совсем не похожа на эту..., - он подумал и с некоторым отвращением произнес, - энергичную воинственную тупость. Андрею повезло жениться на дочке замдиректора нефтеперерабатывающего. Все его достоинства - ее папа. Ты знаешь, что Андрей развелся с первой женой ради этой бабенции, вернее ради того, чтобы заиметь ее отца в качестве тестя?

- Первый раз слышу. Естественно, я знаю, кто его тесть, но как он пришел к этому, сейчас от тебя в первый раз услышал.

- Вот, он бросил первую жену с ребенком, когда познакомился и сошелся с этой мегерой.

- Да, отвратительная штучка, - я тоже налил себе вина и отпил, глядя на веселящуюся троицу. - Похоже, они совсем не стесняются, - заметил я.

- Что ты, они нас всех считают за обслугу в лучшем случае, а Лена Евгеньевна готова им ноги целовать, лишь бы они ее не уволили. Ей до пенсии еще четыре года. Для нее увольнение вещь страшная, фатальная.

- Да, но нельзя же так пресмыкаться. Я все понимаю, но топтать в себе человеческое достоинство ради места?

- Тебе проще, ты на семь лет ее моложе, умнее, образованнее. У тебя есть товарищ, который помогает, а что есть у нее, кроме кредита на машину и мужа-дежурного электрика? Чего ты умничаешь? Я тебе открою тайну, если бы не Наташа, ты был бы похож на этого Андрея.

В этот момент меня сильно передернуло. Моисеич, человек, которого я уважал, и который уважал меня, в чем я убедился после семи лет работы с ним, в эту самую секунду практически меня оскорбил.

- Вот это сейчас прозвучало обидно, - ответил я, делая большой глоток вина.

- Зато, правда, - он взял бокал и залпом допил. Моисеичу этот разговор тоже был не очень приятен. Он явно тяготился какой-то мыслью и желал ее высказать. - Никогда бы тебе этого не сказал, но обстоятельства, видишь, складываются таким образом, что я просто должен сказать: тебя "сделала" Наташа. - Предвосхищая мой вопрос, он тут же продолжил, - в том смысле, что ты не стал бы тем, кем сейчас являешься.

- То есть я не "self made"?

- Типа того. Она Пигмалион, а ты Галатея. Звучит смешно, но это правда.

- Опять обидно прозвучало..., - теперь его слова действительно меня задели.

- "Кузьмич, ты че обиделся?" - процитировал он шутливо. - Да брось ты, я без Нади тоже не состоялся бы. Надо радоваться, что у нас такие замечательные жены. Налей еще.

Наша бутылка оказалась пустой, и мне пришлось идти на террасу, где сидела главбухша.

- Людмила Санна, пойдемте к нам, - позвал я.

В этот момент мне стало очень её жаль. Я понимал, что она любит Моисеича, а он никогда не ответит ей взаимностью, потому что предан своей Наде. Мы оба любим своих жен, той странной любовью, которая делает нас однолюбами, такой любовью, о которой, наверное, каждая из женщин и мечтает, поэтому Людмила Санна обречена на одиночество. Ухоженная, старающаяся быть красивой, и преуспевшая в этом нелегком деле, Людмила Санна тоже оказалась человеком с одной историей любви, но только безответной. Как, казалось бы, мало, и вместе с тем невообразимо много отделяет людей от счастья - взаимность. Вот есть у меня, Моисеича любимые женщины, которые любят нас и образуется счастье от любви, а есть главбухша, у которой от любви одно несчастье. Не помню, кто из древних китайцев сказал: "как звучит хлопок одной ладони?", как выглядит счастье от любви одного?

Моисеич посмотрел на меня вопросительно, - зачем ты усложняешь? Неужели ты не понимаешь, что мне это тяжело?

- Слушай, а я ведь только сейчас догадался...

- Ты никогда не отличался сообразительностью. О ее чувстве ко мне не знает разве что пес на заводских воротах и ты. Хотя по поводу пса я бы не ручался.

- И давно?

- Ты такой несообразительный? С рождения скорее всего, - пожав плечами ответил он.

- Ну, нет, - ничуть не обидевшись в этот раз, произнес я.

- Да почитай с самого начала нашей работы. На первом новогоднем корпоративе, когда ты еще где-то не понятно где работал, и на нем, понятно, не присутствовал, я с ней переспал. Пьяный был. После еле-еле эту новогоднюю историю на тормозах спустил. Так жалел и бога молил, чтобы все выкрутилось. Но Людмила оказалась женщиной не только красивой, но и умной, и жертвенной. Хотя я ее насильно не заставлял, перед ней у меня вины нет в отличие от Нади.