Оня (СИ) - Страница 4

- Кто там?

- Жена нашего водителя Сережи, - Ира чуть помедлила и добавила, - бывшего водителя.

- Пусть заходит, - ответил я и посмотрел за окно.

Сережа, водитель погиб в аварии полгода назад. Он вез на нашей "Газели" материалы со строительной базы, когда в него со встречки влетела фура. Он умер сразу не мучаясь. Мы выплатили компенсацию его семье. У него осталась жена и двое ребятишек-дошколят.

- Здравствуйте, - робко заходя, произнесла невысокая болезненно полная женщина.

Я помнил ее со времени похорон. Она была довольно стройной и симпатичной. Теперь горе и нужда сильно изменили ее.

- Здравствуйте. Проходите, садитесь.

Андрей Андреевич, помогите пожалуйста, Христом богом прошу, - она села на краешек кресла, нервно комкая в руках белый носовой платочек. - Лешенька, старшенький заболел. Сильно заболел. - Женщина заплакала. Плакала сдерживаясь, почти беззвучно. Слезы текли по щекам. Забыв о платочке в руках, она сидела с мокрым лицом, погруженная в свое горе, с остановившемся будто остекленевшим взглядом.

Я набрал Ирине по электронке: "Как ее Имя, Отчество?". "Елена Геннадьевна", - через минуту ответила Ира.

- Елена Геннадьевна, - осторожно произнес я, - а что с сыном?

Очнувшись, она тихо произнесла: "У Лешеньки онкологию крови нашли".

- Сколько надо на лечение?

- Там пересадка костного мозга нужна... Я точно не знаю, мне не сказали..., - она опять заплакала.

- Успокойтесь, Елена Геннадьевна, мы поможем вам. Сейчас я позову нашего финансового директора, и он скажет, что и как мы сможем сделать.

Я набрал номер Андрея. Прошло с десяток гудков, но он не ответил. Я положил трубку и по громкой связи набрал Иру.

- Где Андрей?

- У себя, - немедленно ответила Ира.

Я нажал кнопку отбоя и почти сразу зазвонил телефон. На дисплее высветилось "финансовый директор". Я поднял трубку, на том конце молчали.

- Андрей Викторович, - обратился я в пустоту, - можешь сейчас зайти ко мне?

- Я занят. - Нарочито скучающий голос финансового показывал все то безразличие и презрение, которое он испытывал ко мне. - Если что-то срочное зайди.

- Тут вот какая проблема: надо помочь семье нашего бывшего водителя. Он погиб полгода назад, а теперь заболел его сын. Тяжело заболел.

- Денег нет. У нас не благотворительная организация, - отрезал финансовый.

- Я сейчас зайду.

- Заходи, - как можно более безразлично ответил он.

- Я скоро вернусь, - успокоил я встревожившуюся женщину.

Пройдя приемную, и не ответив на молчаливый вопрос внимательно смотревшей на меня Иры, я зашел в кабинет финансового. Он сидел, развалившись в кресле и что-то рассматривал на экране компьютера.

- Андрей, мы всегда помогали в тяжелых ситуациях нашим работникам.

- Наш работник погиб полгода назад, как я тебя понял, поэтому сейчас помогать некому.

- Помочь надо его жене, у которой от рака умирает сын.

Он лениво оторвался от экрана и чуть не с отвращением наставительно произнес: "я тебе уже сказал, у нас не благотворительная организация. Денег нет."

- Я поговорю с Моисеичем", - раздраженно, еле сдерживая себя, чтобы не заорать на него, предупредил я.

- Пожалуйста, - еще более безразлично ответил финдир. Ему явно нравилось, как я беспомощно бешусь.

Выскочив из кабинета, я хлопнул дверью. Ира вопросительно вскинула брови.

- Моисеич у себя? - немного срывающимся голосом спросил я ее.

- Уехал. Будет через час. - Ира погасила вопросительный взгляд и стала что-то набирать на компьютере. "Какая сволочь, какая гадина", - вертелось у меня в голове, пока я набирал номер  мобильного телефона Моисеича и идя в пустую столовую, где можно было спокойно поговорить.

- Слушаю тебя, - почти сразу ответил Моисеич. Я описал проблему.

- Наплюй на этого идиота. Дай заявку на закупку ЗИПа для новой изомеризационной установки, я подпишу. Только к реальной сумме прикрути сколько там надо плюс восемь процентов на обнал, "этот" все равно ничего не поймет, а дальше я сам с Сереженой женой встречусь и деньги передам. Хорошо?

- Ок, - коротко ответил я.

- Ну все, давай. - Моисеич отключился.

Вернувшись в кабинет, я застал заплаканную Елену, что-то говорящую дрожащим голосом в мобильный телефон. Она как-то совсем сжалась и потемнела. Увидев меня, она быстро проговорила в трубку: "все, сынок, я перезвоню", и отключила телефон.

- Лена, сколько надо денег?

- Восемьсот тысяч.

"Однако...", - невольно подумал я, но тут же задавил подленькую мысль.

- Рублей?

- Да, да, - закивала она. - Я боялась, что Вы не вернетесь, - вдруг проговорила она и снова тихо заплакала.

- Не переживайте, Лена. Эти деньги будут у вас через неделю. Борис Моисеевич встретится с вами и передаст необходимую сумму.

- Спасибо, вам! Спасибо! - только и смогла она сказать. Бесконечная благодарность была в ее глазах. Она зарыдала.

- Успокойтесь, Лена, все будет хорошо. Если нужна еще какая-нибудь помощь, то не стесняйтесь, звоните, - я дал ей свою визитку.

- Что Вы, я больше не побеспокою... Дай Бог Вам здоровья! - Лена вытирала лицо платком. Руки ее дрожали.

Проводив Елену до выхода, я вернулся в кабинет и снова набрал Моисеича.

- Слушай, а нельзя никак этого Андрейку к ногтю прижать? - я инстинктивно прижимал трубку телефона крепко к уху, чтобы никто не услышал, хотя слышать было некому.

- Нет. - Односложность и категоричность ответа ввергла меня в уныние.

- Чего так?

- Ты же знаешь, кто его привел и какие у него сейчас возможности. Я ничего сделать не могу. Терпи. - Я положил трубку.

Судя по тону, и не совсем типичному для Моисеича: "Я не могу", стало понятно, что дело действительно серьезно. Как решать проблему с финансовым-идиотом, я совершенно не представлял. Тоска сжала сердце. Кто мне поможет? Страх потерять работу, московскую квартиру, будущее дочери, волной накрыл меня. Стало не хватать воздуха. Я распахнул окно и подставил лицо влажному ветру, который тут же начал довольно шелестеть бумагами на столе. "Господи, что же делать, что же делать?" - этот вопрос сверлил мозг.

- Что на работе? - Наташа возилась возле плиты, готовя ужин.

- Полное дерьмо. Моисеич, похоже, решил слиться. У него есть куда пристроиться, а вот мне идти некуда. Звонил сегодня Денису, а он, гад, даже трубку не взял и не перезвонил. Слухи у нас распространяются со скоростью звука.

- Плохо все это. Тебе надо как-то отношения с финансовым выстраивать. Как собираешься дальше...? - Наташа чуть повернулась и посмотрела на меня, затем выключила огонь под сковородкой, подняв крышку, перемешала картошку и накрыла ее снова.

По всей квартире распространился запах жареной картошки с луком, как я люблю. Но даже он не мог отвлечь меня от мрачных мыслей. Кроме того, жена требовала плана моих дальнейших действий по нейтрализации зловредного Андрея-финансиста, будь он неладен. В голову лезли только идиотские мысли об убийстве, ничего другого мой мозг в настоящее время сгенерировать не мог. В лучшем случае рисовались картины подстроенной аварии, когда останки Андрея вырезают гидравлическими ножницами из его всмятку сплющенного черного БМВ. Сама мысль о том, что с ним можно о чем-то договариваться, казалась смешной и нелепой. Та степень антагонизма, который между нами существовал, исключал даже намек на конструктивный диалог.

- Я не знаю, что мне делать. Мы даже разговаривать больше минуты спокойно не можем, а ты говоришь "выстраивай отношения".

- А что ты собираешься делать, убить его?

- Ты как всегда читаешь мои мысли.

- Твои мысли для меня открытая книга. После двадцати лет совместной жизни я тебя знаю лучше, чем ты себя. - Наташа села напротив и ласково-снисходительно посмотрела мне в глаза.

Мы учились с ней в параллельных классах одной из восьми школ города. Наша под номером "3" считалась лучшей в городе. Сильный учительский состав, дополнительный английский язык и углубленная математика делали выпускников "тройки", как мы ее называли, достаточно конкурентными абитуриентами не только областных ВУЗов. Так сталось, что взаимный интерес у нас проявился уже после поступления в институт. Несколько парней и девушек из нашего выпуска пошли в Самарский строительный институт. Мы с Наташей поступили на "Промышленное и гражданское строительство". Учились опять в разных группах, но расписание часто совпадало, поэтому мы ездили в институт и возвращались домой на одной электричке. В конце первого курса мы стали встречаться.